Казахстан по-прежнему живет без главного экономиста страны

Каждый раз, когда в центре общественного внимания и жарких публичных дискуссий оказываются проблемы, связанные с экономической политикой государства, возникает один и тот же риторический вопрос: а за кем здесь должно быть последнее слово?

Империя МНЭ впечатляет

К примеру, вряд ли кто-нибудь рискнет спорить с тем утверждением, что главный банкир Казахстана у нас точно есть –  это председатель Нацбанка. На протяжении всех лет существования национальной валюты фигура главы центрального банка неизменно присутствует на информационной авансцене, а его заявления препарируются аналитиками и журналистами до мельчайших деталей, что зачастую вызывает нелестные ответные отклики.

Не меньший общественный интерес и нелицеприятную критику вызывают действия главного агрария страны (здесь в последние годы особенно выделился Асылжан Мамытбеков, возглавлявший Минсельхоз), а также главного энергетика, кресло которого еще совсем недавно занимала такая колоритная личность, как Владимир Школьник. Вряд ли кто сомневается и в том, что главным полицейским Казахстана является министр внутренних дел, главным дипломатом – руководитель МИДа, а главным финансистом – министр финансов. Ну и так далее.

Однако мало кто возьмется утверждать, что главным экономистом страны по должности, авторитету в деловых и экспертных кругах, а также по активности на информационном поле выступает министр национальной экономики. Между тем именно вверенное ему ведомство играет центральную роль в управлении экономикой страны и проведении в жизнь государственной экономической политики. Согласно положению о Министерстве национальной экономики (МНЭ) этот государственный исполнительный орган осуществляет руководство в сферах стратегического планирования, налоговой и бюджетной политики, а также политики в области таможенного дела, государственного и гарантированного государством заимствования и долга, государственно-частного партнерства, государственных инвестиционных проектов, защиты конкуренции и ограничения монополистической деятельности, естественных монополий и регулируемых рынков.

Также МНЭ отвечает за регулирование торговой деятельности, управление государственными активами, в том числе и за повышение качества корпоративного управления, развитие системы государственного управления, развитие государственной политики в сфере оказания госуслуг, мобилизационной подготовки и мобилизации, миграции населения, государственного материального резерва.

Есть еще несколько важных направлений. Среди них –  региональное развитие, поддержка и развитие частного предпринимательства, архитектурной, градостроительной и строительной деятельности, жилищных отношений и коммунального хозяйства, госрегулирование в области водоснабжения и водоотведения, электроснабжения, теплоснабжения и газоснабжения в пределах границ (черты) населенных пунктов, управления земельными ресурсами, геодезической и картографической деятельности. На МНЭ возложены функции по защите конкуренции и ограничению монополистической деятельности на внутренних товарных рынках, контролю и регулированию деятельности, отнесенной к сфере госмонополии, обеспечению государственной статистической деятельности. Кроме того, МНЭ отвечает за государственную политику в международных экономических и финансовых отношениях, включая регулирование международной экономической интеграции.

Так шагать в будущее не получится

Понятно, что руководитель МНЭ должен не только обладать фундаментальной экономической подготовкой и определенным практическим опытом, но и быть готовым к интенсивному общению и взаимодействию с представителями деловых кругов и экспертного сообщества. Это необходимо для того, чтобы государство не только успевало оперативно реагировать на быстро меняющуюся обстановку в реальном секторе экономики и финансовой системе, но и вовремя вносило коррективы в свои долго–  и среднесрочные стратегические планы, дабы они не вызывали отторжения у общества и отвечали требованиям времени. Что может произойти в противном случае, мы видели на примере пресловутых поправок в Земельный кодекс, вызвавших массовые протесты населения, в результате чего на их вступление в силу был наложен мораторий.

Между тем именно с перемен в земельном законодательстве открывается третий раздел плана нации «100 конкретных шагов», который определяет меры по дальнейшей индустриализации и экономическому росту страны. Так, 35-й шаг предусматривает введение в рыночный оборот земель сельхозназначения с целью их эффективного использования, для чего необходимо внесение соответствующих законодательных норм. Шаг 36-й предполагает упрощение процедуры смены целевого назначения земельного участка с передачей всех неиспользуемых угодий в государственный фонд для дальнейшей приватизации.

Спору нет, за счет таких мер государство могло бы привлечь в аграрный сектор солидные внутренние и иностранные инвестиции, жизненно необходимые в период низких цен на нефть. Но… «хотели как лучше, а получилось как всегда». Начались массовые протесты против предполагаемой продажи земли иностранцам, затем пришлось подать в отставку министру национальной экономики Ерболату Досаеву, а следом покинул свой пост и глава Минсельхоза. Обновленный мажилис быстро наложил мораторий на поправки, принятые предыдущим созывом, а президент подписал соответствующий закон. Будет ли теперь без 35-го и 36-го шагов реализован весь план «100 конкретных шагов», остается лишь гадать.

Но земля – это еще, как говорится, цветочки. А ведь в экономической политике государства есть и «ягодки». Например, совершенно непонятно, чем обернется переход к свободному ценообразованию на нефтепродукты, муку и хлеб. Или что станет с нашей экономикой по завершении к 2020 году переходного периода, определенного для Казахстана при вступлении в ВТО? Есть ли смысл тратиться на господдержку владельцев торгово-развлекательных центров, сдающих в аренду свои площади зарубежным производителям одежды и обуви, или лучше направить средства на помощь отечественным предпринимателям этого товарного профиля?

В какой момент массовой приватизации государство должно принять решение о ликвидации либо радикальном сокращении империй госхолдингов «Самрук-Казына», «Каз­Агро» и «Байтерек» – с тем чтобы они не мешали работать «частнику» и не искажали ценовые параметры экономики? Стоит ли государству тратить миллиарды на поддержку фермеров, если в итоге цены на их продукцию постоянно и быстро растут, –  может, проще открыть внутренний рынок для зарубежных аграриев? А какими вообще должны быть себестоимость той или иной отечественной продукции и рентабельность производства, чтобы эта продукция была конкурентоспособной?

Дойти хотя бы до экспертов

Чтобы уверенно держать в руках штурвал управления отечественной экономикой, глава МНЭ должен не только иметь полную картину происходящего в ней, но и опираться на солидную научно-теоретическую базу для выработки и реализации конкретных решений. Увы, за все годы существования в независимом Казахстане профильного экономического министерства такого не наблюдалось, а его руководители, даже имевшие солидные ученые степени, так и не сумели добиться статуса главного экономиста страны. Бейсенбай Изтелеуов, Марс Уркумбаев, Алтай Тлеубердин, Умирзак Шукеев, Жаксыбек Кулекеев, Мажит Есенбаев, Кайрат Келимбетов, Аслан Мусин, Жанар Айт­жанова, Бакытжан Сагинтаев, Карим Масимов, Ерболат Досаев –  на фоне этих «тяжеловесов» нынешний глава МНЭ Куандык Бишимбаев, впервые занявший кресло министра в мае нынешнего года, конечно же, выглядит лишь подающим надежды технократом.

Увы, с его приходом в МНЭ пока не проявились ни какие-либо радикальные перемены в работе этого органа исполнительной власти, ни личные амбиции г-на Бишимбаева. Хотя он и считается одним из самых перспективных молодых чиновников страны, это не сказалось даже на содержании веб- сайта МНЭ, который по- прежнему выглядит далеким от совершенства в плане контента по сравнению, например, с интернет-ресурсом российского Министерства экономического развития, возглавляемого экономистом – поэтом Алексеем Улюкаевым.

Кстати, последний в интервью российским СМИ честно признал, что статистический спад в реальной экономике РФ не прекращался на протяжении всего последнего года. Он также констатировал экстремальное падение розничного спроса, сравнимое лишь с катастрофой 1998 года, когда власти соседней страны объявили дефолт. Напомним и о том, что в России сразу несколько экспертных групп готовят варианты стратегии экономического роста.

Добавим, что наше МНЭ практически устранилось от борьбы со значительно выросшей инфляцией. Здесь в активе ­­г-на Бишимбаева пока лишь поход на столичный рынок вместе со своим прежним коллегой по правительству, а ныне акимом Астаны Асетом Исекешевым, плюс встреча с ведущими поставщиками сахара на внутренний рынок. Зато он сумел удивить всех своим заявлением в Сербии о том, что Казахстан поддержит беспошлинный ввоз оттуда автомобилей марки Fiat, –  и это в то время, когда отечественный автопром лежит на боку! Но г-н Бишимбаев рассудил, что автомобили сербской сборки не создадут прямой конкуренции ка­захстан­ским производителям.

Не спешит пока министр и к прямому общению с экспертами (в отличие от представителей Нацбанка, которые проводят с ними регулярные встречи), не говоря уже о журналистах, –  даже всезнающий Google не смог найти развернутого интервью г-на Бишимбаева по актуальным вопросам экономической политики после назначения его министром. Поэтому неудивительно, что его заявление о выходе отечественной экономики в положительную зону роста по итогам первого полугодия с увеличением ВВП на 0,1% вызвало очередную волну скептических откликов экспертов.

К примеру, директор ТОО OilGasProject Жарас Ахметов предположил, что из-за погрешностей статистического учета уточненные данные могут обернуться не мизерным ростом ВВП, а его снижением. Он также показал, опираясь на официальную статистику, что рост инвестиций препятствует росту экономики, а не способствует ему, как утверждают в МНЭ. А снижение реальных доходов населения, по мнению эксперта, и вовсе говорит о том, что экономика страны серьезно больна.

Другой известный экономист, директор ТОО BRB Invest Галим Хусаинов, разместил в социальной сети Facebook пост, в котором утверждает, что «совершенно не продумана именно экономическая парадигма развития нашей страны»! По его мнению, «государственный капитализм показал свою несостоятельность, а рыночную экономику в стране мы так и не создали». Аргументируя свое мнение, он ссылается на провал программы индустриально-инновационного развития Казахстана, на известные проблемы национальных компаний, обремененных внешними долгами, в первую очередь «КазМунайГаза», на отсутствие увязки между стратегическими программами развития на отраслевом уровне.

А тем временем в южной столице страны усилиями местных экспертов явно создается альтернативный центр выработки экономической политики. С большим успехом здесь прошел (в формате «мозгового штурма») двухдневный экспертный семинар «Казахстан после нефтяного бума: поиск новой модели роста». В последний день лета в Facebook прошли экономические «посиделки» известных экспертов с прямым включением для ответов на вопросы. Увы, но судя по отсутствию соответствующей информации на сайте МНЭ, в профильном министерстве об этих событиях либо не знают, либо
просто игнорируют их.