Уроки и последствия «политической смерти» Ислама Каримова для Азии и Казахстана

Пресс-служба президента Республики Узбекистан распространила текст поздравления Ислама Каримова по случаю Дня независимости, однако его самого народу не предъявила. Поэтому на ум опять приходит худшее. Сегодня трудно прогнозировать, по какому пути пойдет страна. Но ясно, что определенные изменения обязательно будут, и это, несомненно, скажется на ее соседях по Центральной Азии, в том числе и на Казахстане.

Вместо предисловия

Эта статья пишется в тот самый момент, когда прошло двое с половиной суток после первого известия о кончине Ислама Каримова. Сначала это были сообщения в социальных сетях, а потом их «подтвердил» сайт «Фергана» в лице его главного редактора Даниила Кислова. За прошедшие 60 часов официальный Ташкент прямо не опроверг эту информацию, а вот разного рода косвенные свидетельства указывали на ее достоверность. Конечно, возможно, что идет некая политическая игра, но в данном случае, как представляется, это маловероятно.

Кроме того, хотелось бы отметить, что «Фергана» распространила эту новость, ссылаясь на «надежный источник» в Ташкенте, и некоторые упомянутые ею детали повторяли те данные, которые мы получили по своей «инсайдерской» линии. Судя по ним, сердце президента Узбекистана остановилось в 15:35 по московскому времени, а через некоторое время о случившемся «были проинформированы главы сопредельных государств». Схожую информацию дал и узбекский оппозиционный сайт «Елтуз», причем первоначально только на родном языке (хотя большинство материалов там выставляется еще и на русском и английском).

Уходит эпоха

Для того, чтобы понять, что сейчас происходит в Узбекистане, а также спрогнозировать, как это повлияет на ситуацию во всей Центральной Азии, необходим короткий политический ликбез, касающийся этой страны. Ведь мы знаем ее больше по стереотипам, основанным на обрывочных данных, а также в какой-то мере советским представлениям о братской республике. Да и часто используемые оценки «авторитаризм», «тоталитаризм» и «узбеки все-таки молодцы» не дают полной картины.

Начнем с того, что это действительно авторитарная страна с признаками тоталитаризма. Не случайно она находится в лидерах практически всех международных рейтингов, включающих страны, в которых отсутствует свобода слова, применяются пытки в тюрьмах (концлагерях). Под жернова репрессий в Узбекистане легко можно попасть, даже если ты ничего крамольного не делал, искренне любил президента, не читал оппозиционную прессу и осуждал религиозных радикалов все мастей. Поэтому основная масса граждан страны живет в страхе. В страхе не только перед силовиками и спецслужбами (главной опорой режима), но и перед реальными и мифическими экстремистами.

Президент там тоже первый и пока последний (на своем посту он, между прочим, находится на один день меньше, чем наш). И законы тоже перекраивали и переписывали по нескольку раз, чтобы у Ислама Абдуганиевича не болела голова по поводу методов  удержания власти. Это касается и Конституции. Кстати, в ней  ничего не сказано о  смерти главы государства. Имеется пункт, в котором предусмотрена «невозможность исполнения действующим президентом РУ своих обязанностей» – в этом случае временно (до внеочередных выборов) исполняющим обязанности становится председатель сената Олий мажилиса. Тогда как в прежней редакции этой (96-й) статьи говорилось именно о состоянии здоровья «недееспособного» президента, которое должна подтвердить специальная комиссия, организованная парламентом.

Здесь следует отметить, что в пылу полемик о преемнике Каримова, развернувшихся в нашей, российской и узбекской (зарубежно-оппозиционной, конечно) прессе, практически никто не вспомнил о спикере сената Нигматилле Юлдашеве – бывшем прокуроре и министре юстиции, типичном представителе «ташкентского клана», который де-юре является «запасным» президентом. Точно так же политологи и журналисты «забывают» о возможных честных выборах нового главы государства – они акцентируют все внимание на борьбе элитных группировок (главными из которых являются уже упомянутая «ташкентская» и довольно представительная «самаркандская»). А ведь о выборах действительно стоило бы говорить при любом раскладе в первые дни после «президентского кровоизлияния» – понятно, что Ислам Каримов уже не сможет исполнять свои обязанности, а политическое безвластие в стране ненамного хуже, чем, скажем, двоевластие.

Вектор развития

Действительно, «эпоха Каримова в любом случае уже закончилась», как пишет узбекская оппозиционная пресса. И конец этой эпохи (прямо или косвенно) повлияет на соседей по центрально-азиатскому региону. Но здесь можно предположить сразу несколько вариантов, реализация которых зависит от того, кому достанется Аксарай, ташкентская резиденция президенту РУ, и как  долго он сможет там продержаться.

Отсутствие резких силовых действий со стороны какого-либо клана может говорить о том, что группировки сели за стол переговоров, дабы заключить некий договор о дележе власти. Вряд ли это будет что-то наподобие известного «пакта Монклоа», подписанного основными политическими силами Испании после смерти Франко в 1977 году. Возможно, просто кланы делят ключевые посты, договариваются не вредить друг другу какое-то время, а также дают возможность «аутсайдерам» покинуть политическое поле, предоставив им возможность вывести капиталы и (или) обналичить активы. В любом случае это хорошо для страны и гарантирует спокойствие ее соседям. В идеале, конечно, лучше было бы, если бы они договорились провести честную электоральную кампанию  – чтобы народ сам решил, который из кланов круче и уважаемее. Но это, к сожалению, утопия.  

В то же время затягивание процесса переговоров может, напротив, означать, что он не дал результатов. Это может вылиться в то, что у кого-то кончится терпение и он перейдет к силовым  аргументам. Что чревато серьезными последствиями для всего большого региона ЦА и даже для России. Прежде всего, речь идет о возможном появлении  беженцев и скрывающихся под их масками всякого рода экстремистских элементов. Ведь граница РУ, например, с Казахстаном протянулась на 2150 километров, и не везде ее можно контролировать на сто процентов.

Граница Узбекистана с Кыргызстаном, конечно, покороче, да и охраняется она с обеих сторон более солидно (особенно в последнее время), но учитывая не слишком братские отношения между двумя республиками, можно сказать, что и здесь таятся различные опасности. Помимо беженцев, это возможные межнациональные конфликты в анклавах и «местах компактного проживания» узбеков, киргизов или других народов. А то, что это можно сделать искусственно и достаточно быстро, показали ошские события 2010 года.

Война или мятеж?

Конечно, за время своего правления Каримов максимально закрутил гайки, фактически уничтожил или выдавил из страны реальную оппозицию и свел к минимуму влияние извне. Но согласно законам сохранения энергии и с учетом пропорционально возросшего недовольства  это может дать обратный эффект. Ситуация безвластия и совершенно не очерченного транзита легко может быть использована теми, кто устал от тирании и воспримет случившееся как сигнал к действию.

В первую очередь, это касается различных религиозных и околорелигиозных сил, которые, хотя и не столь однородны, как кажется, но могут объединиться. Тем более что  наиболее радикальные из них неплохо вооружены и имеют достаточный боевой опыт (в том числе и в Сирии). Будет это вооруженный мятеж, революция или военный переворот – уже не столь важно (по крайней мере, для нас). Важнее то, что очаг напряженности в виде локальной или гражданской войны появится в непосредственной близости от наших южных городов (Алматы не исключение).

Если брать во внимание весь центрально-азиатский регион, то у наших южных соседей тоже не все благополучно. Практически в любом «стане» имеются свои протестные массы, в том числе и те, кого можно без особого труда (они уже морально и религиозно подготовлены) использовать в «священной войне». Сюда следует добавить Афганистан, где в последнее время ситуация лишь обостряется, и не забывать о транснациональном наркотрафике, соединяющем все наши страны. Ведь не секрет, что многие группировки пересматривали свои планы на регион (создание халифата, великого опиумного пути и т.д.) из-за узбекской армии – самой сильной и боеспособной в ЦА.

Но сегодня нет никаких гарантий, что временной слабостью РУ не воспользуется кто-то извне. Скажем, из России. Хотя она и не граничит с Узбекистаном, Москва в последнее время активизировала свои попытки повлиять на политику Ташкента. Определенные шаги в этом направлении попытаются сделать и США с Европой. Но Западу в большей степени, чем той же России, невыгодна эскалация конфликта в Узбекистане. Как бы то ни было, сейчас нельзя допустить иностранного вмешательства в «узбекские дела».

Безусловно, неопределенность ситуации прямо скажется и на экономических взаимоотношениях наших стран – как на государственном, так и на бытовом уровнях. Особенно это касается приграничных областей – Мангыстауской, Кызылординской, но прежде всего Жамбылской и Южно-Казахстанской.

Неловкое сравнение

Будем надеяться, что казахстанские (кыргызские, туркменские, таджикские) власти учитывают эти и другие возможные варианты развития событий и уже готовятся к ним. Хотя желательно было бы, чтобы это происходило открыто, с необходимой разъяснительной работой среди граждан.

Не менее важно, какие выводы лично для себя, а также для своих стран и народов извлекут руководители республик. Ведь случившееся с Каримовым, как и раньше с Сапармуратом Ниязовым, лишний раз доказывает, что президент, как и любой человек, тоже неожиданно смертен.

Уроки, которые должны усвоить соседи и коллеги Ислама Абдуганиевича, лежат, что называется, на поверхности. Во-первых, речь идет об ошибке президента, который не подготовил своего преемника. Назвать таковым Лолу Каримову нельзя – мало кто в Узбекистане, учитывая восточный менталитет и положение самой Лолы Исламовны в обществе, серьезно относится к такому варианту. Во-вторых, объявление имени «наследника престола» должно было сопровождаться шагами правового характера.

У нас, в Казахстане, об операции «Преемник» говорят все кому не лень, фигуры кандидатов широко обсуждаются в обществе. А в последнее время был принят ряд законов, призванных облегчить прохождение транзитного периода. Впрочем, это не дает гарантий того, что в случае инсультного форс-мажора все пойдет по расписанному сценарию. Здесь нужно принимать во внимание сравнительно большое влияние внешних факторов и сил. В первую очередь, российских – ведь ни для кого не секрет, что в России часто и довольно подробно прорабатываются варианты «помощи братскому народу» в случае внезапного ухода президента.

В общем, лидер страны (нашей или другой) должен понимать, какие последствия могут быть, если он оставит после себя определенного рода незавершенные дела. Это как если глава большого и богатого семейства не оставил завещания. Да, перераспределение властных полномочий государственных органов в Казахстане практически закончено, но ведь у нас больше рулят не должности, а личности. Впрочем, думается, ждать от наших «организованных политических группировок» (ОПГ) подписания казахстанского варианта  «пакта Монклоа» не приходится. Но при этом окружению тоже нужно быть готовым к любым обстоятельствам, а не действовать (или бездействовать), как ближний круг  Ислама Каримова в последние дни.

Таким образом, самый безболезненный «пост-диктаторский» период возможен в случае  прижизненной передачи власти, что, в принципе, намечается и делается у нас. Но лишь бы переходный период не затянулся… По крайней мере, именно так считает среднестатистический казахстанец. Однако он забывает, что у нас, вообще-то, должность президента выборная, и только народ является источником власти. И рассуждения в обществе о преемнике-наследнике подтверждают тот факт, что народ наш достоин своего «вождя».

Короче говоря, ошибочно думать, что извлекать уроки должна только верховная власть. Обществу тоже нужно учиться на чужих ошибках, чтобы не усугублять свои.