Неснятое кино в Казахстане

В разговорах о безрадостных перспективах отечественного кинематографа с упоением обсуждается низкий профессиональный уровень уже снятых фильмов. И никто не говорит о кинокартинах, которых пока не существует. О картинах, появления которых жаждет огромное число наших сограждан, чьи ночные кошмары, тайные мечты, заблуждения и социальный опыт не находят никакого отображения на большом экране. Таких фильмов много, но отсутствие этих десяти ощущается острее всего.

1. Ужас – жанр хлебный

Единичные попытки (в которых ужасным было только качество) демонстративно проигнорируем, тем более что помнят об их существовании только сами создатели.

В то время как массовый запрос огромен. Вампиры, демоны, маньяки, мутанты и призраки пугают только вполсилы, если живут далеко за океаном. Настоящие дрожь, столбняк и потец пробирают только на фоне родных пейзажей. Вспомните, какого страху нагоняли в свое время кривовато сколоченные «Прикосновение», «Пьющие кровь» или «Хаги-Траггер».

Какие бы ненастья ни терзали людей в повседневной жизни – многим хочется находить забвение не в сиропных комедиях и лакировочных мелодрамах, но щекотать нервы зрелищем трансгрессивных и потусторонних злоключений.

В нашей стране огромных и безлюдных пространств, заброшенных городков, неприветливых туземцев, жутких сказок и шокирующих криминальных сводок все необходимые для полноценного ужастика элементы валяются под ногами.

2. Жизнь

С этим явлением у нас обстоит так же – в реальности есть, а на экране под запретом. В казахстанском прокате не было, пожалуй, ни одного фильма, в котором бы прозвучал сакраментальный вопрос-пароль «Кай елсiн?».

Один из главных маркеров идентичности и основной механизм формирования власти изгоняется в область бессознательного. Что, может быть, и хорошо, но искоренению проблемы трайбализма такой подход точно не способствует.

Ломать голову над закрученным и драматическим сюжетом нет необходимости – достаточно поглядеть по сторонам. Недавно знакомую девушку не приняли на работу в частную компанию. Девушка – художница, умная, талант­ливая – одна беда: хозяин не любит адайцев.

3. Выживут только чиновники

Жанр актуальный уже сегодня, и даже вчера и позавчера, но воплотиться на экране сможет лишь в весьма отдаленном будущем – после кардинальной, скажем так, смены правящего режима и сопутствующих ему культурных институций.

Ожидание того стоит. Сложная и насыщенная жизнь казахской госбюрократии (начиная от акима крохотного сельского округа и заканчивая президентом). Со всеми её страстями, интригами, изощренными многоходовками и астрономическими откатами. И разве не сочинил Шекспир специально для казахов трагедию «Король Лир»?

4. Гражданин начальник

Впрочем, есть государственный деятель, которого народ действительно любит и помнит, связывая с его именем, пожалуй, лучшую эпоху в истории страны. С именем, поминать которое крайне не рекомендуется, хотя иной раз некуда деваться.

В последнем фильме одической саги «Путь лидера» спрятать Динмухамеда Кунаева было ну никак невозможно. Публике явили сдержанно-комплиментарный портрет сварливого, слегка ограниченного патриарха, который при всех своих достоинствах не способен, однако, прямо в глаза резать правду-матку московским ставленникам и Горбачёву. Эта биография ещё ждет своего сериала или пенталогии. Лишь бы делал её не Рустем Абдрашев. Впрочем, ему и не дадут: проштрафился.

5. Секс и ложь на видео

На первый взгляд, «этого самого» в кино хватает. Наши режиссёры свято блюдут заповедь перестроечной поры: хотя бы один раз надо показать зрителю голые телеса, вне зависимости от того, помогает ли это раскрытию персонажа, движению сюжета, повышает ли привлекательность картинки.

Скабрезный казахский эротический фольклор и бытовой юмор, густо замешанный на сексуальной тематике, пока дают простор для самых смелых фантазий и экспериментов, но разве что в личной жизни самих кинодеятелей.

Появление полноценного эротического фильма (а не уныло-похабной комедии или тоскливой мелодрамы про «первый раз») – вопрос и профессионального роста кинош­ников, и смягчения общественных нравов.

6. Скандинавская модель

Неплохо бы, конечно, позаимствовать в первую очередь их систему социального государства, но начать можно с пересадки на нашу почву такого дивного северного растения, как «скандинавский детектив».

Далеко не всем приходится по душе их сурово норвежная неспешность повествования, но её-то как раз копировать и необязательно. Образованные потомки викингов изобрели отличный способ бичевать социальные язвы. Безработица, нелегальная миграция, детские суициды, коррупция в высших сферах, гендерное насилие, ксенофобия и социальная отчужденность рассматриваются через оптику мрачных и сложно закрученных триллеров.

Скандинавам приходится проявлять недюжинную фантазию, наводняя кинореальность своих благополучных стран фантастическим количеством серийных убийц, полицейских-педофилов, преступных синдикатов, террористов, государственных заговоров, униженных женщин и замученных детей. Надо ли говорить, что у наших сценаристов задача не в пример проще?

7. Моя большая ассамблейская свадьба

Межэтническое бракосочетание – золотое дно, но даже советский кинематограф прошелся по этой теме трусливо деликатно, не задевая болевых, проблемных его зон – «Свинарка и пастух», «Невеста с Севера», «Суета сует».

К дружбе между народами у нас относятся с дьявольской серьёзностью. Умильное и часто показное сочувствие межнациональным бракам стало тестом на порядочность, тогда как тема межкультурного диалога, расовых конфликтов и ксенофобии даёт бескрайний простор для едкой сатиры, мягкой интеллигентской иронии или простонародной буффонады.

Как правило, лулзов хватает при любых комбинациях, но казахско-русский вариант «доставляет» больше всего. Нервных срывов при утверждении меню и списка гостей. Скандалов по поводу свадебного платья, смены фамилии и религиозных обрядов. Под занавес: обида казахских сватов, не получивших киiт (подарки сватам), и громогласное «Горько!» с казахской же стороны. Смех сквозь слёзы. Возможный слоган: «И шагал я совершенно неженатый, / И жалел о том, что я не жених».

8. Песня кумыса и полыни

Пробел, за который всем деятелям культуры должно быть по-настоящему стыдно. 550 лет ратных подвигов, барымты и джигитовки. Пятьсот пятьдесят батыров в каждом роду. Пейзажи, на создание которых голливудские студии тратят миллионы долларов.

В тугайных зарослях притаился гигантский змей айдахар (а не европейский варан с крыльями, как его видят иллюстраторы казахских сказок). В непролазных чащобах одинокого путника поджидает конаяк – старик, у которого вместо ног сыромятные ремни. В болотных топях заплутавшего натуралиста желают счавкать кикиморы уббе и шимурын.

Суккубы: албасты, жезтырнак, жалмаузкемпир и мыстан, мелкие бесы кульпасан, бадик и кубыжык; крупные демоны малгун ишойлан, для обуздания которых необходима помощь джиннов кокаман, надир-шолак и шолабас.

«Чего тебе ещё надо, хороняка»? Режиссер хмуро отмалчивается и ставит очередную версию бюджетного «Рэкетира».

9. По дороге разочарований

Парадокс: народ, который так часто твердит о своём номадическом менталитете, коим принято объяснять всё – от привычки мочиться в подъездах до нашего положения в экономической миросистеме – не имеет своего roadmovie. Есть страна огорчительно больших пространств. Есть миллионы горожан, которым «хошь не хошь», а приходится мотаться в родные аулы. Есть перегруженные междугородние трассы с алчными гаишниками, усталыми дальнобойщиками, искательницами приключений, стивенкинговскими посёлками и замызганными кафешками. В наличии всё – кроме крепко сколоченного дорожного триллера, пронзительной драмы о возвращении домой или философской притчи о поисках себя.

10. Казахи за длинным столом

Эпизод с застольем стал ключевой сценой огромного числа великих романов и естественным образом перекочевал на большой экран и в ТВ-сериалы, закрепившись там в роли канона.

А наш национальный кинематограф так и не породил ничего похожего на «Торжество» Винтерберга, «Резню» Поланского или «Август» Уэллса.

В то время как казахский «отырыс», бессмысленный и беспощадный, даёт куда более благодатную почву для киносценариев практически всех жанров. Тут тебе и социологическое исследование, и «мысль семейная», и детектив, и собственно хоррор. Баурсачная позолота, дымящийся беш и затяжное чаепитие как кафкианские эмблемы ужаса. Перемена блюд происходит вместе со сменой настроений. На десерт – выпадающие из шкафов скелеты, распад семьи и слипшийся в пакете саркыт.

Возможный слоган: «Если ты долго смотришь на дастархан, то дастархан начинает всматриваться в тебя».