Что общего между разными носками Масимова и условным освобождением Козлова

В последнее время в общественной жизни страны стали проявляться некоторые признаки потепления. Суды выносят относительно мягкие приговоры по делам, которые принято называть политически мотивированными, акимы с министрами всячески пытаюсь продемонстрировать свою близость к народу, разъезжая по городским улицам на велосипедах и проводя встречи с населением по разным поводам. Поэтому возникает резонный вопрос: вызовет ли «жаркое» лето 2016 года «оттепель» в общественно-политической жизни?

Гнев на милость

Забрать корову и вернуть козу. Этот принцип, практиковавшийся государями и их вельможами еще в стародавние времена, широко используется и в наши дни. Именно он приходит на ум, когда пытаешься анализировать последние события, связанные с вдруг проявившимися признаками гуманизма и соблюдения законности со стороны наших властей.

В принципе, так в Казахстане было и раньше. Например, вместо 10-миллионного штрафа какому-нибудь изданию или отдельному автору «независимый суд» присуждал всего пару миллионов тенге. Или вдруг находили тех, кто напал на журналистов. Правда, в последние несколько лет таких фактов становилось все меньше, и наступление «оттепели» могли прогнозировать только хронические оптимисты или безработные политологи.

Но вот с начала года мы стали свидетелями ряда случаев, когда власти вдруг сменили  гнев на милость. Горсуд Алматы смягчил наказание Серикжану Мамбеталину и Ермеку Нарымбаеву, журналиста Юлию Козлову вообще оправдали, ее коллегу, главного редактора «Накануне.кз» Гузяль Байдалинову тоже отпустили из тюрьмы. Подобные случаи были зафиксированы в разных регионах страны и касались «протестных активистов»: ограничение свободы вместе заключения столичному правозащитнику Болатбеку Блялову, изменение меры наказания уральскому барду Жанату Есентаеву, отказ от обвинения в очень тяжелых статьях (при оставлении  просто тяжелых) в отношении Макса Бокаева и Талгата Аяна. Правда, в некоторых упомянутых случаях свобода была обусловлена рядом обязательств и полупризнаниий, но факт остается фактом – власти то ли одумались, то ли о Конституции и других законах вспомнили.

Параллельно странная и невиданная прежде активность охватила чиновников высшего ранга. Причем активность, связанная не с исполнением прямых обязанностей, возложенных на них народом (через президента), а с самопиаром в рабочее время – пробежки, катание на велосипеде, гонки на байдарках и так далее.

Нужно смягчать

Неким апогеем всех этих неожиданностей стало удовлетворение ходатайства лидера так и не зарегистрированной партии «Алга!» Владимира Козлова об условно-досрочном освобождении. Как известно, Владимир Иванович был осужден на 7,5 лет по «жанаозенскому делу», о котором, кстати, многие казахстанцы уже стали забывать. Однако его соратники, единомышленники и политически активные граждане продолжали следить за судьбой политического узника (такой статус дали ему международные и отечественные правозащитники). 

О возможности кардинального изменения отношения властей к Козлову стали поговаривать еще пару лет назад. Это связывали с тем, что Казахстан собирался подписать Соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве с Европейским союзом. Тогда и позже политики из ЕС при всяком удобном случае напоминали Ак-Орде о политзеке Козлове.

Но только ли это стало причиной удовлетворения ходатайства заключенного на УДО (почему-то никто не верит в то, что произошло лишь соблюдение обычной формальности)? Связаны ли эта и другие «милости» власти между собой? Такие вопросы мы и задали директору Казахстанского  бюро по правам человека Евгению Жовтису. И вот что он ответил: 

- Здесь можно только делать предположения. Но если вы посмотрите на ситуацию с Владимиром Козловым и на ряд других процессов, которые сейчас проходят или уже завершились, то мы наблюдаем некоторое смягчение (либерализацией это назвать трудно). До последнего времени власти действовали гораздо жестче. С чем связана такая тенденция? Я думаю, что здесь сыграли свою роль несколько факторов, а не только вступление в силу Соглашения о расширенном партнерстве. С прошлого года мы наблюдаем резкое ухудшение социально-экономической ситуации в стране. Плюс имеет место политический процесс, связанный с неизбежным переходом к постназарбаевской политической конфигурации (что рано или поздно произойдет). Все это вместе взятое заставляет иначе выстраивать отношения с окружающим миром, и прежде всего с более продвинутым - экономически и политически – Западом. Поэтому есть понимание того, что надо действовать в более мягком режиме, искать поддержки, инвестиций, в том числе в рамках той же ЭКСПО-2017.

Кульбита не будет

По словам Евгения Александровича, ситуация с правами человека, свободой слова и т.п., подвергающаяся серьезной критике со стороны ЕС, лишь осложняет положение:

- Все это заставляет наши власти что-то предпринимать для смягчения. Практически все оппозиционное пространство уже зачищено, за редким исключением не осталось независимой прессы, активное гражданское общество находится под строгим контролем. В такой ситуации сажать тех, о ком мы говорим, и вообще сохранять жесткую позицию  нет смысла. Например, уже нет серьезной опасности от того, что Козлов выйдет на свободу. А вот позитивное восприятие такого шага и в стране, и за ее пределами обеспечено.

Правозащитник выразил надежду на то, что эта тенденция найдет продолжение:

- Я очень надеюсь, что они таким же образом отнесутся к делу Матаевых, к «земельным процессам» в Атырау. И хотя это не продвинет нас системно к демократии и к соблюдению прав человека, в любом случае это позитивный процесс.

На наш вопрос: «Стоит ожидать еще каких-то признаков «политической оттепели» и, вообще, можно ли назвать это «оттепелью»?» Евгений Жовтис ответил так:

- Безусловно, я рад тому, что Байдалинова на свободе и что уже меньше чем через две недели Козлов выйдет по УДО. Но я бы не переоценивал эти процессы. Ведь люди все равно продолжают быть осужденными. Это не оправдательные приговоры, не  пересмотры дел. То есть, ничего на 180 градусов не развернулось. Это просто небольшое смягчение. Я думаю, что мы можем ожидать сокращения каких-то глупых и жестких решений, как, например, разгон несостоявшегося митинга 21 мая. Хотелось бы верить, что явных признаков жесткого полицейского государства станет меньше. Но я не думаю, что это как-то фундаментально повлияет на всю систему и что власть совершит какой-то невероятный кульбит в сторону всесторонних демократических изменений.

В это же время в мире чиновников высшего сословия тоже стали происходить изменения, но уже больше тянущие на сатиру. Население видит в этом некий спектакль, где главные роли играют акимы и члены кабмина, включая самого премьер-министра. Речь идет о пиаре  в виде пробежек, езды на велосипедах (иногда даже получения штрафов за это) и т.д. Недавно к этому делу стали подключать и популярных блогеров – для освещения теперь уже рабочей деятельности членов правительства. На днях в такую краткосрочную инспекторскую экспедицию во главе с Каримом Масимовым отправился и Денис Кривошеев – известный блогер и экономический обозреватель в одном лице. В перерывах между полетами (на этой неделе его тоже с собой берут) мы попросили его ответить на пару вопросов по заданной теме.

- Денис, как вы думаете, с чем связан этот пиар чиновников и в первую очередь премьера - готовится к электоральной борьбе, получил указание или что-то еще?

- Мне кажется, все проще. Власть после всех последних событий отчетливо среагировала на сигнал о том, что монолог затянулся. Он скучен, неинтересен и крайне депрессивен. Люди чихать хотели на цифры и декларируемые из телевизора успехи, если на себе не чувствуют, что жить становится лучше. Если их холодильник пустеет, а телевизор рассказывает о бесконечных победах, то он скорее поверит желудку, отчетливо подвывая голоду, нежели ушам. Постоянно находиться в таком когнитивном диссонансе, когда реальность значительно отличается от ТВ-постановки, невозможно, появляются сдвиги в сознании, тектонические сдвиги, когда ценности инфлируются.

В таком случае люди идут туда, где им четко объясняют, почему им плохо, показывают, как добиться справедливости и успеха. Сейчас самое время начать диалог, и начать его должны сверху, потому что внизу, как в 1970-х, застой и страх. Начать по-новому, словно в сериале. Чтобы сопереживать, любить и ненавидеть. Словно каждая идея, каждый закон – это выбор, и каждый ответственен за принятое решение.

Эмоции, накал страстей, как на выборах. Недаром американские политтехнологи говорят, что «избиратель как баба, он сердцем выбирает». Люди хотят шоу, а не скучных деклараций. Политика в Казахстане долгие годы была мумифицирована, но эти годы были сытыми, там и без министров развлечений хватало. А сегодня банальный экшн порождает бурю эмоций, но суть в том, что это ловушка, потому что это борьба за умы имеет только начало, но не имеет конца. Хотя нет, имеет, но для этого нужна нефть за сто.

- А что бы вы сами посоветовали в этом плане чиновникам – министрам и акимам для повышения их рейтингов?

- Все хорошо в меру – и спорт, и дела. Нужны качественные изменения, которые можно пощупать. Генпрокурор новый, Жакип Асанов, обещал справедливость, открытость, кадры отбирать не по звонку, а по способностям - и вот мы видим и справедливые решения, и открытость СМИ, и новых работников. Можно ли надеяться на то, что дальше - больше? Вполне. Чем хуже мы будем жить, тем больше понадобится демократии. Не стоит исключать возможность выборности акимов, судей, прокуроров, глав силовых ведомств. Ректоров вузов уже выбирают, а раньше это было немыслимо. На днях в Павлодаре, во время одной из встреч Карима Масимова с общественностью я познакомился с 40-летним ректором государственного университета Арыном Орсариевым. Молодой, дерзкий, открытый. Он ищет новые подходы, новые решения, осознает тренды, открывает новые специальности согласно веяниям времени. Так что если нам повезет, то мы на скользящей вниз нефти можем вкатиться в развитое общество. А если не повезет, то люди с автоматами, обиженные на судей, полицию, прокуроров и работников акиматов, начнут появляться все чаще, а некоторые начнут отращивать бороды и сбиваться в группы по 30-40 человек в поисках этой самой справедливости.