Продолжится ли мирный протест после заявления о попытке захвата власти?

Практически по всей стране введен «желтый» уровень террористической угрозы. Это, конечно, не «красный», как в Актюбинской области, но и уже не стабильно-бесцветный, как все предыдущие 25 лет. Более того, «кровавое воскресенье», а вслед за ним и «разоблачительный понедельник» заставили по-другому взглянуть на протестные настроения среди населения. Теперь «митинговый дух» могут остудить не только репрессии, но террористическая угроза со стороны «демократов с дробовиками».

Заявления Комитета национальной безопасности, прозвучавшие в понедельник, усилили шок от дня предыдущего. Шутка ли – арестованный зимой «пивной король» оказался не только подозреваемым в финансовых преступлениях, но и чуть ли не главой ОПГ по свержению власти. При этом к его делу «пристегнули» и ранее задержанных активистов, которые намеревались провести мирные митинги – якобы они действовали по указанию Тохтара Тулешова и на его деньги.

Впрочем, о странных выводах чекистов, которые фактически «перевели стрелки» с неведомой заокеанской страны на более близкого к нам соседа, и о тайнах следствия по делу об очередном несостоявшемся перевороте мы поговорим в другой раз. Вернемся к более реальным, но до сих пор не всем еще понятным вещам, связанным с полувиртуальными митингами протеста и вполне реальными уголовными делами против активистов. А это «тяжелые» статьи, в том числе и попытка насильственного захвата власти: по ним сейчас проходят уже десять человек по всей стране – прежде всего, в Атырау.

Дастан Кадыржанов, политолог:

«Протестность стала некой постоянной величиной»

- Дастан, как вы считаете, удалось ли властям заглушить митинговый дух? Как станет он проявляться, да и будет ли проявляться вообще в ближайшее время?

- На мой взгляд, предпочтительнее говорить не о духе, а об объективных причинах народных выступлений. Сегодня мы видим, что настрой пока еще главного политического актера – государства и его руководителей – нисколько не изменился. Более того, руководство страны продолжает гнуть свою линию, словно понятие «общественный договор» для него страшнее всех других вещей на свете.

Власть продолжает держаться линии на конфронтацию с широким общественным мнением. Так что митинги – это только часть политических методов, которые нас ждут впереди.

А за протестный дух не стоит даже беспокоиться. С одной стороны, его словно специально взращивают власти предержащие. С другой – сегодня уровень неприятия общественных отношений, сложившихся в стране, таков, что пассионарный взрыв невозможно ликвидировать, просто изолируя активистов. Протестность стала некой постоянной величиной, которую невозможно просто взять и запереть. Во всех случаях получится зажимание крышки кипящего казана.

- На какие еще шаги готова власть вслед за репрессиями? Ведь репрессии могут вызвать ответную реакцию...

- Я не могу знать, какие планы зреют в головах у наших организаторов политики. Полагаю, что люди в достаточной мере осознали – историческая судьба народа в его собственных руках. Это должны осознать все – и граждане, и люди из власти, продолжающие играть в «поиски внешнего врага». Несомненно одно: усиление репрессий разрушительно действует на самое главное – легитимность нынешней власти. Если раньше процесс разрушения растягивался от одной серьезной внутриполитической ошибки к другой, то сейчас он происходит молниеносно и слишком очевидно для всех, чтобы, наконец, не стал очевидным следующий вывод: внутренняя политика просто не имеет права оставаться прежней. Это вопрос безопасности всех, и прежде всего, членов правящей группы.

В целом это вопрос того, что над нашей страной может нависнуть угроза стать несостоявшимся государством. И тогда ответ на вопрос, чья в этом вина, не будет иметь большого разнообразия.

- Являются ли события в Актобе радикальным протестом, и можно ли ждать таковых в ближайшем будущем?

- Если дело доходит до оружия, то, это, безусловно, радикальный протест. Даже если в Актобе мы имеем дело с конспирологическим сценарием, то все равно он обладает магией «демонстрационного эффекта». А этот эффект, в свою очередь, влечет за собой желание наиболее радикальных групп совершить нечто подобное. Так что в любом случае актюбинский прецедент чрезвычайно опасен.

Если мы имеем дело с международным терроризмом, то все эксперты в один голос утверждают: эту войну не выиграть только с помощью профессионализма спецслужб и чрезмерных режимов безопасности. Борьба с террором предусматривает широкий и прочный альянс профессионалов и общества. То есть опять мы так или иначе приходим к идее общественного договора, правового государства, а главное - устойчивых и справедливых принципов ведения политики. Не будет их - не будет ничего, даже будущего, и это, к сожалению, не гипербола.

Гульжан Ергалиева, одна из создателей комитета «Араша»:

«Промолчать – значит скатиться дальше в африканат»

- Гульжан Хамитовна, в чем смысл работы созданного вами комитета? Это борьба с последствиями репрессий или с их причиной?

- Все прекрасно понимают, что митинговая активность в стране совершенно не связана с политическими целями устроить госпереворот, так как на прошедших в конце апреля мирных собраниях такая повестка даже близко не ставилась. Люди выражали обеспокоенность лишь по поводу того, чтобы землю в Казахстане не продавали в частные руки и не сдавали в аренду иностранцам. Все мы в социальных сетях наблюдали за этими событиями и являемся свидетелями того, что у людей не было никаких деструктивных намерений – все прошло организованно, без провокаций и какого-либо ущерба.

Комитет против репрессий «Араша», в который вошли десятки известных правозащитников, общественных деятелей, журналистов, сразу же определил смысл работы – не допустить незаконной расправы над всеми этими людьми путем оказания правовой, информационной, экспертной и международной помощи преследуемым, их адвокатам и родственникам.

Мы уже побывали в Атырау, ознакомились с ситуацией, собрали все предъявленные обвинения, а также факты процессуальных нарушений во время задержания подозреваемых, обысков в их домах, отказа адвокатам и защитникам в их правах. Теперь эти документы получат правовую оценку независимых юристов, а сами преследования – международную реакцию в рамках взятых Казахстаном как членом ООН обязательств, а страна и мир через информационные каналы должны узнать правду.

- Вы работали и в других подобных комиссиях и комитетах. Скажите, усложнилась ли работа в этом направлении?

- Я бы ответила следующим образом: она как не приветствовалась раньше, так и не поддерживается теперь уполномоченными органами. Просто стало сложнее работать: гонения и притеснения в стране стали более абсурдными, с серьезными нарушениями прав и законов, а в моральном отношении они граничат с враждебностью к людям. Соответственно власти получают ответную враждебность и полное недоверие к действиям и решениям правоохранительных и судебных органов. И еще одна печальная примета – к этой неравной борьбе стали подключать прессу, которая не только транслирует недоказанные и непризнанные судом обвинения следствия, но еще и вешает оскорбительные ярлыки на людей. Вот и нас, членов только что созданного комитета, после пресс-конференции несколько сайтов как только ни назвали и в чем только ни обвинили. И если наша работа так сильно задела тех, кто контролирует эти СМИ во власти, значит, мы на верном пути!

- Есть мнение, что этот комитет появился слишком поздно – надо было раньше создавать что-то вроде народного правительства, тогда сегодня власть разговаривала бы с обществом на равных. Будет ли эффект от работы «Араша» сейчас, дееспособен ли комитет в полной мере?

- Что значит поздно? Когда прошла первая волна митингов по земле, многих охватила некая эйфория: дескать, в стране зародилось новое, активное гражданское общество, и власть начнет прислушиваться к мнению народа. Кто вообще думал, что потом последует такая волна преследований, а теперь еще и политические репрессии с такими тяжкими обвинениями – попытка конституционного переворота?

Мы как представители общественности отреагировали на весь этот абсурд объединением усилий, чтобы в рамках законов и международного права противостоять массовому произволу по аресту, захвату и привлечению к уголовной ответственности десятков людей. Такого у нас еще не было. Промолчать – значит скатиться дальше в африканат!

Никакого народного правительства казахстанские власти не допустят, не для этого они побрили налысо оппозиционное поле. И я не вижу никаких легитимных инструментов для создания такого правительства. А быть каким-то маргинальным субъектом и существовать в полуподпольном состоянии – это просто глупо. А если результат мизерный, то стоит ли игра свеч?

Комитет «Араша» не ставит перед собой задачу байговать с властью или претендовать на политические позиции. Все очень просто и по-человечески – спасти людей от расправы путем дезавуирования всех обвинений в совершении государственных преступлений. Второе – дать объективную правовую и политическую оценку кошмару с массовым преследованием граждан в период с 16 по 21 мая, чтобы в Казахстане больше ни у кого не было желания повторять подобное. Третье – добиться реакции авторитетных международных институтов на майские события в Казахстане, чтобы мир тоже посодействовал прекращению преследований в Казахстане за гражданскую активность.

Владислав Косарев, депутат мажилиса:

«Парламент в этой ситуации не сделал того, что должен был сделать»

- Владислав Борисович, способна ли власть в настоящий момент отличать народный протест от радикальных выступлений? Или всех будут грести под одну гребенку?

- Я думаю, здесь не все так просто, поэтому властям следовало бы разобраться, где действительно волеизъявление народа, а где экстремистские действия, направленные против государственного строя. Наша власть почему-то ищет и выбирает только один путь, а второй путь обходит или игнорирует. О земле надо говорить предметно, открыто, как это сейчас делается на заседаниях Комиссии по земельным вопросам. Кроме того, надо предпринимать те или иные действия, исходя из того, что говорят в народе, – то есть оперативно реагировать на проблемы, которые поднимают люди.

- Парламент, по сути, избран народом, но депутатов не видно на тех же митингах, среди их избирателей. Почему они молчат?

- Да, это в корне неправильная позиция. Парламент, депутаты обязаны говорить с народом, а нас отправили в это время в командировку на полтора дня. Это бестолковщина. Надо ехать, как минимум, на десять дней, встречаться с разными людьми, выслушивать их мнения, говорить с ними, разъяснять, убеждать. И надо признать, что парламент не сыграл своей роли в этой непонятной ситуации, не сделал того, что должен был сделать. Но думаю, что время еще есть. В том числе и для того, чтобы ответить на массу вопросов, существующих у людей и, в частности, у журналистов.