Кыргызстан надеется, что китайские инвестиции создадут промышленный бум
Когда в мае Кыргызстан посетил глава МИД Китая, ему был представлен ряд весьма смелых предложений.
В частности, министра иностранных дел КНР Ван И спросили, почему бы Пекину не рассмотреть возможность переброски из Китая в Кыргызстан 40 или более производств.
Министр экономики Кыргызстана заявил, что подобный шаг был бы выгоден обеим сторонам, т.к. КНР таким образом приобрел бы производственный оплот в Кыргызстане, а центральноазиатская республика смогла бы вдохнуть жизнь в простаивающие заводы. Список предложенных остановившихся заводов включал объекты по производству кремния, сурьмы, электрических лампочек, а также спиртоводочные заводы в Караколе и Кара-Болте, и текстильные производства на юге республики.
Китайская сторона пока не ответила на эти предложения.
Основным фактором, подтолкнувшим на столь необычное предложение, являлось вступление Кыргызстана в прошлом году в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), создавшее барьеры для импорта китайских товаров. Согласно данным кыргызских властей, импорт из КНР упал на 29% с $1,45 млрд в 2013 году до $1,03 млрд в 2015 году.
«До вступления Кыргызстана в ЕАЭС Китай получал большую выгоду от экспорта товаров в Кыргызстан, т.к. мы реэкспортировали их, и торговля являлась приоритетной отраслью. Теперь [китайские предприниматели] видят, что ситуация поменялась, и стало выгоднее производить и собирать товары, так что они переключились на эту сферу, – сказал EurasiaNet.org Шумкарбек Адильбек уулу, заместитель директора Агентства по продвижению инвестиций.
Пока основную выгоду от сотрудничества со своим гигантским восточным соседом Кыргызстан получал в сфере торговли. После обретения республикой независимости расположенный в пригороде Бишкека огромный рынок Дордой процветал за счет реэкспорта дешевых китайских товаров. После вступления Кыргызстана в ВТО в 1998 году торговцы стали получать еще большую прибыль за счет низких тарифов на ввозимую продукцию.
Китайская предпринимательница, попросившая называть ее только по ее местному имени – Медина – продает коврики и прочий товар на Жонгае, «китайском рынке», расположенном рядом с Дордоем. После вступления Кыргызстана в ЕАЭС ей пришлось кардинально поменять модель своего бизнеса.
Вместо того чтобы, как раньше, завозить товар в республику напрямую из КНР через пограничный пункт в Нарынской области на юге Кыргызстана, ей стало выгоднее импортировать товары через свободную экономическую зону «Хоргос» и доставлять их по железной дороге через Казахстан. Тем не менее, объем ввозимого ей товара упал вдвое. По ее словам, если дела не наладятся, ей, возможно, придется уехать из Кыргызстана.
Но дела внутри ЕАЭС идут не намного лучше. Предприниматели сетуют, что бюрократические проволочки на таможне и падение курса валют ряда стран блока, особенно России и Казахстана, подрывают экспортный потенциал Кыргызстана.
Айтургай Заитова торгует женской одеждой на рынке «Дордой» на протяжении уже более 10 лет. Раньше ее товар скупался оптом покупателями из стран бывшего СССР. Но теперь ее в торговый вагончик, увешанный изделиями с биркой «Сделано в Кыргызстане», лишь изредка заглядывает какой-нибудь праздношатающийся человек, не собирающийся ничего покупать.
«Если посмотрите на мой журнал, я на прошлой неделе продавала от одной до пяти штук товара в день. Иногда за целый день не уходила ни одна вещь, – сказала она. – В прошлые годы к нам приезжали оптовые покупатели из России, Казахстана, Узбекистана и даже Украины. Мы начинали работу в 6 утра, и распродавали практически весь товар уже к полудню».
Теоретически, китайские инвестиции могут оживить этот сектор экономики. Однако, учитывая щекотливость связанных с КНР вопросов, чиновники говорят о начале совместных с Китаем проектов с осторожностью.
Многие проблемы связаны с созданием рабочих мест и оплатой труда. В городе Кара-Балта местные жители организовали в 2013 году акции протеста против строительства при поддержке Китая нефтеперерабатывающего завода Zhongda. После запуска на заводе начались стачки кыргызских рабочих, требовавших равной оплаты труда с обладающими схожей квалификацией китайскими специалистами. По той же причине происходили забастовки и в открытой совместно с КНР золотодобывающей компании «Алтынкен», расположенной в селении Орловка в Чуйской области.
Постоянно повторяющейся претензией является то, что иностранные компании не нанимают достаточного числа местных работников. Для решения этой проблемы Миграционная служба КР предложила ограничить число иностранных работников в расположенных в Кыргызстане фирмах 20% персонала. Пока неизвестно, как отнеслись к подобному предложению потенциальные иностранные инвесторы.
Светлана Рыжова, торгующая сыром на маленьком рынке в центре Бишкека, сомневается, что удастся заставить китайские фирмы нанимать местных работников.
«Зачем китайским бизнесменам местные работники? Им легче привезти китайских рабочих, говорящих на том же языке, – сказала она. – Я думаю, все дело в том, что … чиновники больше пекутся о собственных интересах, чем об интересах простых людей».
Как и в других странах Центральной Азии, в Кыргызстане существует латентный, но иногда явно проявляющийся штамм синофобии (боязни всего китайского). Иногда он всплывает на поверхность, как это было в декабре 2014 года, когда группа агрессивно настроенных молодых мужчин из позиционирующего себя в качестве национально патриотического движения «Кырк чоро», устроили рейд в частном караоке-баре. Эти парни, одетые в традиционные войлочные головные уборы, выволокли из клуба работавших там девушек, обвинив их в проституции, а также рукоприкладствовали в отношении китайских клиентов заведения, обвинив их в оскорблении чести кыргызских женщин.
Кыргызское правительство питает надежды заполучить китайские инвестиции, но многие граждане относятся к этой идее скептически, предпочитая более близкие связи с Россией.
Работающий в газетном киоске 66-летний Ертабылды Мамытов в 1980-е годы, когда в республику еще текли деньги из Москвы, трудился на заводе по производству сельскохозяйственной техники. «Было бы лучше, если бы [производство в Кыргызстан перенесла] Россия. У нас долгая общая история с Россией. Что касается Китая, мы уже видели, чем все кончается. На предприятиях с китайскими инвестициями были забастовки, – сказал он EurasiaNet.org. – Лучше бы иметь дело с другим инвестором, но если иных вариантов нет, то для восстановления производства можем сотрудничать и с Китаем».
Но обещанные российские инвестиции так и не материализовались. Пекин же, как минимум теоретически, показал, что может заменить на этом поприще Россию.
В январе парламент КР большинством голосов разорвал соглашения с российскими компаниями о строительстве двух ключевых ГЭС по причине невыполнения теми договоренностей по началу строительных работ. Затем в апреле заместитель премьер-министра КР Олег Панкратов встретился с делегацией китайской государственной компании State Power Investment Corporation для обсуждения строительства каскада из четырех ГЭС на реке Нарын. Мощность каскада будет составлять 4,6 млрд киловатт, что превышает показатели любого из отмененных российских проектов и равно показателям крупнейшей в стране Токтогульской ГЭС.
Гульнур Чекирова, аналитик бишкекской консалтинговой компании BizExpert, утверждает, что деятельность КНР в Кыргызстане следует рассматривать как часть инициативы «Один пояс и один путь» – сети межконтинентальных логистических проектов, целью которых является расширение экономического влияния Пекина.
«Китай инвестирует в экономики своих партнеров, преследуя, как они говорят, экономические, а не политические цели. КНР не обязательно вкладывает деньги в предприятия, сулящие прибыль. Они подходят к вопросу стратегически. Насколько я понимаю, они инвестируют в инфраструктуру и поддерживают интересующие их страны, чтобы наладить долгосрочное сотрудничество».
По словам Чекировой, Кыргызстан интересует Китай не столько в качестве рынка сбыта, сколько как страна, через которую можно добраться до других регионов. «Если их интересуют ГЭС, они смогут получить прибыль, экспортируя электричество в Южную Азию, что станет возможным благодаря линиям электропередачи «Датка-Кемин», также финансирующимся Китаем», – сказала она.
