Чем хиджаб не угодил новому министру образования?

На днях новый министр образования сделал то, на что не решались его предшественники: запретил присутствие в школьной форме казахстанских детей даже намека на религиозную принадлежность.

Однако, внеся ясность в этот деликатный вопрос, Ерлан Сагадиев нисколько не разрешил спор между сторонниками и противниками мусульманского дресс-кода в стенах учебных заведений, а лишь расковырял старую рану.

"Включение элементов одежды религиозной принадлежности различных конфессий в школьную форму не допускается", - именно так звучит новый "приговор" шко­льной форме.

И хотя данное распоряжение министра явно пытались протащить как можно незаметнее (и сформулировать помягче, и спрятать в последнем пункте), оно не могло не встретить сопротивления со стороны религиозного сообщества, которое регулярно протестует против "репрессий" в отношении мусульманских атрибутов в одежде. Вероятно, чиновники полагались на то, что со временем страсти сами собой утихнут, тем более что дело идет к концу учебного года. Но, как считают эксперты, это не тот случай, о котором можно "пошуметь и забыть". Очевидно, что он будет иметь долгосрочные последствия, причем достаточно болезненные.

Нововведение от министра стало также поводом к тому, чтобы еще раз поднять тему религиозности казахстанских детей, прежде всего казахских. Понятно, что в силу своего возраста они не разбираются в тонкостях ислама и, собираясь в школу, не вполне осознанно надевают мусульманскую одежду. Скорее, это воля их родителей, которые обычно и решают за своих чад, во что им верить (или не верить). В религиозных семьях взрослые могут заставлять детей читать намаз, выполнять определенные ритуалы и носить соответствующее одеяние. Такое поведение встречает непонимание со стороны части общества, которая опасается, что это может негативно сказаться на формировании личности ребенка и нести определенные риски для всего общества...

Что же это за риски и чем может обернуться запрет на обычный головной платок, мы попросили рассказать наших экспертов.

Асылбек Избаиров, профессор кафедры религиоведения ЕНУ имени Л.Н. Гумилева, директор Института геополитических исследований:

"Казашки Казахстана хиджаб носили, носят и будут носить"

- В этом вопросе есть две стороны.

Во-первых, не спорю, есть определенное навязывание в обществе инокультурных ценностей - это своего рода исламская глобализация, размывающая этнокультурные границы. Но для правильного понимания сути того же хиджаба, чтобы не путать его с никабом (черное одеяние, закрывающее все лицо, кроме глаз), давайте будем применять его казахские названия - кимешек, акжаулык, орамал - и продвигать его традиционные национальные образцы. Как говорил один уважаемый казахстанский эксперт в вопросах ислама, хиджаб - это не униформа для мусульманок, это лишь требование закрывать все, кроме лица и кистей рук. А чем закрывать - личное дело каждой женщины и историко-культурный выбор каждого этноса.

Во-вторых, ношение платка - это религиозное требование. И здесь очень важно, чтобы чиновники не увлекались демагогией, тем самым еще больше усугубляя создавшуюся ситуацию. Давайте будем честными: само по себе ношение хиджаба мусульманками не является проблемой и тем более угрозой светскости государства.

Сегодня нередки случаи, когда мусульманок с покрытой головою не берут на работу или оказывают на них давление в учебных заведениях… Это, конечно, провоцирует возникновение социально отчужденной группы аутсайдеров. Именно такие социальные гетто - благоприятнейшая почва, на которой семена религиозного экстремизма, умело брошенные недобрыми людьми, могут дать буйные всходы.

Приказ министра вызвал в обществе негативный резонанс. Он явно противоречит казахстан­скому законодательству. Хиджаб нельзя ставить вне закона, поскольку это вызовет раскол в обществе, активизирует как сторонников хиджаба, так и его противников. Причем это разделение будет по линии "защитник хиджаба/ислама" и "противник хиджаба/ислама".

Думаю, что вбросы в СМИ в духе "платок перед выборами" могут быть чьей-то попыткой вызвать радикализацию верующего населения страны в стремлении вызвать его на отчаянную агрессию. Тут мы должны помнить опыт "арабской весны", когда религиозный фактор стал одной из главных движущихся сил. Ведь очевидна попытка углубить популяризацию мифа о казахстанском терроризме, что уже давно стало политическим инструментом в руках многих заинтересованных лиц.

С учетом того, что в качестве искусственного раздражителя (дискриминационный момент) могут выставить наших верующих, мусульманам Казахстана в данной ситуации нужно соблюдать терпение (сабр), выражая свое несогласие только насихой (наставлением), чтобы в итоге не быть использованными как пешки в чужой игре.

Что касается вопроса, является ли хиджаб исконным или привнесенным извне, то стоит сделать небольшой экскурс в историю Казахстана. Присутствие ислама в жизни досоветского казахского общества подтверждается фотографиями и портретами того времени, например, ханов, биев, батыров, представителей интеллигенции, тех же Абая и Шакарима и т.д.

С приходом коммунистической идеологии в казахскую степь новая власть начала агрессивно искоренять такие неотъемлемые атрибуты мусульманского общества, как борода, хиджаб, намаз и так далее. К 1923 году казахи в большинстве своем уже были насильно оторваны от религии, а к концу 1930-х и вовсе утратили свое религиозное самосознание…

Поэтому частые заявления различных лиц о том, что казашки не носили хиджаб, не имеют под собой исторической основы. А аргументы типа "бабушки, не носившие платки…" - это советские дети 1920-30 годов рождения, которые к моменту своего появления на свет или становления просто-напросто уже не застали ислам и его признаки в Казахской АССР.

Если разбираться объективно, то казашки прожили без хиджабов всего 60 лет. Поэтому любые сомнения на этот счет полностью противоречат истории казахской нации и казахского ислама.

Казашки Казахстана хиджаб носили, носят и, судя по количественному приросту практикующих мусульман, будут носить еще долго, если не всегда.

Талгат Мамырайымов, политолог:

"Это может привести к социальной напряженности"

- Наши государственные деятели, делая подобные заявления, исходят из старого/советского понимания секуляризации (вытеснение в целом всей религии как особой формы осознания мира из общественной жизни), то есть из представлений того времени, когда господствовал тотальный атеизм и связь с религией была полностью оборвана.

А вот, например, в развитых странах Европы принята другая форма секуляризации. Там отделена от государства религиозная организация (церковь), а не религиозные вера и сознание. Но в этих странах религиозные культовые институты не оказывают давление/ влияние на деятельность государственных и общественно-политических структур. Они как бы существуют параллельно.

В нашем же случае просматриваются попытки поставить религию вне закона в духе воинствующего советского атеизма. А это ни к чему хорошему не приведет и даже может закончиться плачевно. Это такая же по своему духу крайность, как религиозный экстремизм.

Во-первых, подобный запрет не соответствует положению Конституции РК о свободе вероисповедания, согласно которому человек обладает правом выбора религиозных ценностей, их реализации, если они не вступают в противоречие с правами других граждан. Иначе говоря, если ученик хочет носить одежду с какими-то элементами религиозности, то это его право. Другое дело, когда школьная форма утверждается внутренними распорядками учебного заведения и учащиеся с этими правилами заранее согласились.

Во-вторых, введение этого запрета может привести к психологическому давлению на детей из религиозных семей. Они элементарно могут превратиться в изгоев среди одноклассников, которые их постоянно будут третировать...

Иначе говоря, выводить данный вопрос на законодательный уровень, думаю, неправильно. Это может привести к социальной напряженности. Такие меры напоминают практику инквизиции, хотя и имеют иное содержание.

Считаю также напрасными опасения относительно навязывания религии детям со стороны родителей. Вообще, прозелитизм (проповедничество) сам по себе зачастую осуществляется в навязчивой манере. Но, как правило, в религиозных семьях это делается из лучших побуждений. Через религиозное воспитание родители стремятся передать ребенку духовные ценности высокого порядка, где порой переплетены религия, наука, искусство. То есть это никак не означает отказ от светского образования и не препятствует развитию ребенка в других направлениях. Это некий ликбез. Все-таки первичная социализация начинается именно в семье. И многие родители уверены в том, что они обязаны дать своим детям базовые представления о религиозных традициях общества, в котором они живут.

Но, конечно, неприемлемо, когда прозелитизм в семье происходит в жесткой форме. Это уже ближе к религиозному экстремизму. Но скажу, что в Казахстане такое явление встречается достаточно редко и не имеет предпосылок к распространению. Почему? Потому что наши общие культурные традиции не позволяют реализовываться подобным социальным действиям: последние не пользуются легитимным статусом, общество всячески их отвергает.

Словом, такие вопросы должны решаться естественным образом, в привязке к уровню образованности и духовности общества, а не в зависимости от наличия "хороших" запретительных мер.