Чья страна?

Созидание нации стоит на  повестке дня уже более   десяти лет. В 2004 году Ассамблея народа Казахстана выдвинула проект Доктрины национального единства. Критика проекта сопровождалась ремейком национализма в Казахстане. Поскольку националисты пророссийского толка были нейтрализованы еще в 1990-х, главным оппонентом власти в процессе национального строительства оказались и по сей день остаются казахские национал-патриоты. Линия власти Намерение власти можно выразить словами: "Казахстан создан, надо создать казахстанцев". Имеет место аналогия с Италией XIX века, когда было сказано: "Италию мы создали, теперь надо создать итальянцев". Для укрепления своего положения власть считает необходимым консолидацию общества вокруг государственных и иных контролируемых ею же институтов. Вполне логично, что она предложила идею казахстанской нации. В качестве идеологического обоснования первоначально была выдвинута Доктрина национального единства, а в недавнем Послании президента народу Казахстана сформулировано понятие "Мангілік Ел" и предложено разработать одноименный патриотический акт, который должен стать дополнением к принятой в апреле 2010-го Доктрине национального единства. Ранее понятие "Мангілік Ел" прозвучало 14 декабря прошлого года, на торжественном заседании, посвященном Дню независимости. Азбучная истина: можно продвинуть любой закон, опираясь на подавляющее большинство в законодательном органе, но невозможно без согласия даже небольшой группы принять идею, объединяющую народ. Идея казахстанской нации не была принята общественностью.   Линия оппонентов Альтернативную точку зрения можно выразить тезисом: "Национализм создает нацию". С 2005-го наблюдается политизация проблематики национального строительства. Оппоненты власти также считают необходимой и важной национальную консолидацию, но при этом подразумевая объединение под своими идеями. Соблазн сыграть на этой волне настолько заманчив, что не только национал-патриоты, но и оппозиция, включая Компартию, позабывшую прежний интернационализм, оказались сторонниками не казахстанской, а казахской нации. Кстати, в программных документах партии "Ак жол" есть концепция, разделяющая граждан нашей партии на казахскую политическую нацию и остальных как принадлежащих к диаспорам. Эта концепция принята в период оппозиционности партии. Однако национал-патриотизм в Казахстане никогда не представлял единого течения. Национал-патриотов и примкнувших к ним объединяет неприятие официальной точки зрения на национальное строительство. Если последняя предпочитала делать акцент на общности гражданства, а не на этнических различиях, то в к 2009-му стало очевидным существование иного понимания: есть казахская политическая нация и есть диаспоры - остальные этносы. С другой стороны, претерпели изменения четыре принципа национал-патриотов 1990-х - история, язык, земля, культура. История стала привычным аргументом, когда в очередной раз хотят обвинить нашего северного соседа в событиях прошлого - и в репрессиях, и в Ашаршылык (голодомор) 1930-х. Духовность и религия заняли место истории и культуры в базовых четырех принципах. Кроме того, в ноябре 2013-го на так называемом Курултае представителей народа тезис о казахской нации как государствообразующей (остальные этносы воспринимаются как граждане, но относятся к диаспорам) был дополнен тезисом о ее первенстве. Первенство нации означает большее, чем ее государствообразующий характер. Это вызвало разногласия даже среди самих национал-патриотов. Курултай также продемонстрировал наличие достаточного числа известных персон, вполне благожелательно относящихся к представителям таких движений. По крайней мере, складывается субъективное впечатление, что по отношению к национал-патриотам нет той степени критичности, которая имела место в прежние годы.   Национальная идея как общая надежда Общее состоит в том, что национальная идея, при всей разнице подходов и замыслов, предстает палочкой-выручалочкой и для сторонников казахской нации, и для сторонников казахстанской нации. Первые делают акцент на важности языка как культурной ценности и средства, без которого невозможно сохранение национальной культуры. Но как-то мимо их внимания прошло, например, то, что подъем казахского этнического сознания в 1970-е будет обезличен, если не упомянуть вклад пишущего на русском поэта Олжаса Сулейменова. Вторые обращают внимание на то, что каждый гражданин, независимо от этнического происхождения, вносит посильную лепту в развитие Казахстана, что, если исходить из опыта стран стабильных демократий, означает: все граждане вместе составляют гражданскую нацию. В условиях молчания масс поиски национальной идеи продолжились активизацией государственных органов, которые назвали в качестве объединяющей идеи модернизационный рывок, повышение производительности труда, качества продукции и конкурентоспособности. Так в Концепции достижения качественно нового уровня конкурентоспособности и экспортных возможностей экономики РК на 2008-2015 годы, утвержденной правительством, говорится: "Национальная идея казахстанцев - стать конкурентоспособными". Но такие идеи мало что говорят уму и сердцу и, конечно, не могут быть общенациональными. В свою очередь, сторонники казахской нации ожидали новых идей и замыслов от культурной элиты, так называемой "казахской смыслопроизводящей корпорации". Однако вместо казахской консолидации был предложен раскол по языковому признаку.   Раскол по языковому признаку вместо консолидации Следует признать, что тема государственного языка давно приняла политизированную форму. Кроме того, в последнее время можно наблюдать, как тема нагыз- и шала-казахов обрастает историческими экскурсами. Так, М.Мырзахметов видит истоки появления шала-казахов в политике царизма, в миссионерской деятельности церкви - это, мол, и привело к появлению крещеных казахов, утративших прежнюю культурно-религиозную идентичность, что далее, по его словам, продолжилось в смешанных школах (однако М.Мырзахметов не упоминает школы с русским языком обучения). И задавшись вопросом: "Почему не ликвидируют смешанные школы, эти фабрики шала-казахов?", он же сам на него и отвечает: "Причина в том, что есть шала-казахи и шала-министры" (имеются в виду министры из числа шала-казахов). Сторонники разделения одного и того же этноса не замечают, что они вновь делают каждую из двух его частей меньшинством в общем составе населения. Для патриархального прошлого это ранжирование по статусам "выше-ниже" было понятным и нормальным. Это статусное различие периодически прорывается на отношение к нижестоящим по социальному положению и проецируется на целые группы. Неслучайно такое разделение одного этноса предложено не в начале 1990-х, а почти через 15-20 лет после обретения независимости, когда ослабла инерция прежней, советской, модернизации, а относительно новой модернизации можно сказать, что она существует больше в проектах и программах, чем в практическом воплощении.   Проблема разделенности общества В последние годы стало популярным утверждение, что казахскоязычные и русскоязычные СМИ живут в двух разных тематических мирах. Наше общество является разделенным - это надо признать. Общая историческая память, общая культура, Отечество, самоназвание и на основе этого национальная идентичность - таков минимум признаков и ориентиров для формирования нации. Но в казахскоязычной среде словно не замечают и, не дискутируя, проходят сквозь друг друга сторонники двух миров - казахского национального государства и те, кто в последние годы приложил старания к росту региональной и родовой идентификаций в ущерб этнической казахской и общегражданской казахстанской идентификации исторической памяти. Вспомним слова маркиза де Лантенака, персонажа романа Виктора Гюго "Девяносто третий год", об эпохе Великой Французской революции. До нее каждая провинция воплощала в себе черту характера какой-либо европейской страны: "Гений Франции вобрал в себя гений всего континента, и каждая из провинций Франции представляла одну из добродетелей Европы: германская честность была представлена в Пикардии; великодушие Швеции - в Шампани; голландское трудолюбие - в Бургундии; польская энергия - в Лангедоке; испанская гордость - в Гаскони; итальянская мудрость - в Провансе; греческая смекалка - в Нормандии; швейцарская верность - в Дофинэ. А вы ничего этого не знали; вы все сломали, разбили, разнесли в щепы, уничтожили с равнодушием скотов". В следующем, XIX, веке в рамках единого национального пространства можно было найти больше общего, французского, а провинциальные особенности перешли в ранг местного колорита. Общность национальных черт - это один из признаков происходящего либо завершившегося сложения нации, но для маркиза были важны региональные различия внутри одного и того же этноса, ибо до Великой Французской революции не существовало французской нации. В наших же реалиях произошла частичная ретрадиционализация, и внутри казахов все больше аргынов, найманов и прочих идентификаций по племенам и родам позапрошлого века. И признаемся, что поведенческие отличия шымкентца от североказахстанца либо атыраусца сегодня значат больше, чем в советское время. Как показали результаты опроса, проведенного Р.Арын, 73% респондентов-казахов считают родиной Казахстан, а 25% - область, район или аул. Эти данные вполне сопоставимы с данными по респондентам русской этничности и малых этносов, которые считают этническими родинами иные страны (70% опрошенных русских и 61% от числа респондентов из малых этносов). Другими словами, по одному из признаков отличия этносов от наций (связь и восприятие территории как Родины) ни одна этническая группа Казахстана не дошла до осознания страны как общенационального Отечества. Казахам мешает сильное влияние, если не сказать преобладание идентификаций, свойственных аграрной, а не индустриальной и постиндустриальной стадиям развития общества. В течение почти двух десятилетий после принятия Конституции 1995-го правовые нормы и политические решения были ориентированы на сохранение межэтнического согласия - основы внутриполитической стабильности в республике. С другой стороны, слишком различны два существующих подхода к созиданию нации, чтобы прийти к общему согласию. Содержащаяся в преамбуле Конституции формулировка "казахстанский народ" представляет собой отказ от идеи государственности одной коренной этнонации, но не равнозначна общественному консенсусу по принятию идеи гражданской нации. И в обозримой перспективе сохранение межэтнического согласия есть необходимое условие решения задач национального строительства.   Талгат Исмагамбетов