Верная технократическому духу и далекая от суеты темных коридоров Национального Конгресса, где Лула развернулся, благодаря опыту, накопленному на кафедрах синдикатов Сан-Паулу, президент Русеф, которая в юности отвечала за счета «Революционного Вооруженного Авангарда» (VAR), заперлась в своем столичном кабинете, чтобы запустить механизм развития. Если ее предшественник и крестный отец дал ход социальной программе «Bolsa Familia» (Семейный кошелек), с 2003 года вытащившей из нищеты 35 миллионов человек, то Русеф взялась за калькулятор, чтобы положить начало в 2009 году программе «Mi vida, Mi casa» (Мой жизнь, Мой дом), которая к концу ее второго срока должна была передать 4,6 миллионов домов самым нуждающимся семьям Бразилии.
Petrobras, вот в чем загвоздка
Но не только это. Русеф захотела превратить нефтяную полугосударственную компанию Petrobras в двигатель перемен в Бразилии посредством так называемого «Закона о Роялти», который обязал бы инвестировать 75% прибыли от нефтяной отрасли в образование, а 25% в сферу здравоохранения. Колоссальная сумма в размере 31.000 миллионов Евро в течение первого десятилетия и 99.839 дополнительных миллионов Евро до 2045 года оставили бы раз и навсегда позади самую слабую образовательную систему Латинской Америки, следующую сразу за Боливией. Возможно, именно из-за этой решительности вступить в игру с большим бизнесом планеты, в Petrobras и зародился коррупционный скандал, спровоцировавший бразильский кризис, подобно тому, как в 2009 году уже сработала одна из утечек Wikileaks.
Вероятно по той же причине, по которой образцовой Партии Трудящихся не позволят существовать в новой неолиберальной Бразилии Мишеля Темера, ближайшей целью полицейской операции Lava Jato станет экс-президент Лула. Только тюрьма и публичное очернение смогли бы помешать истинному отцу перемен в Бразилии, единственному президенту, чья популярность достигла 80,5% к моменту сложения им полномочий, пойти на президентские выборы 2018 года. Не смотря на поражение Русеф, оппозиция и бразильский народ знают, что до тех пор, пока Лула не выбросит полотенце или не окажется в тюрьме, мечта о другой Бразилии останется возможной.
