Нужны ли министерствам ответственные секретари?

Административная реформа от 2007 года пенной волной выкинула на наше внутриполитическое поле чудо чудное и диво дивное - ответственных секретарей. Закон отводит им особое положение в иерархии государственной власти - они призваны быть хранителями ведомственных очагов, отвечающими за сохранение в них традиций и преемственности. Но на деле они больше смахивают на статистов с мешком административных функций за плечами, поскольку за десять лет так и не стали пресловутым "государевым оком" в министерствах и влачат существование "завхозов".

Идею введения института ответственных секретарей, как утверждают эксперты, нам подкинули еще в середине 1990-х англичане. Именно они в то время выступали консультантами в вопросах реформы госслужбы молодого независимого государства. Видимо, предполагалось, что мы получим то, что неплохо прижилось во многих странах Европы и Латинской Америки. Например, в Аргентине, ФРГ, Великобритании, по образу и подобию статс-секретарей которых в Казахстане лепились ответсеки.

В нашем случае роды оказались затяжными - идея эта очень долго приживалась на отечественной почве. И, в конце концов, гора родила мышь. Секретари нашего розлива оказались банальным суррогатом. Да, формально, согласно законодательству, они мало чем отличаются от своих зарубежных коллег, но, по сути, не отвечают тем целям и задачам, которые провозглашались при осуществлении реформы госслужбы.

Изначально предполагалось, что ответсекретарь возьмет на себя все административные функции министерства, разгрузив тем самым министра и дав ему возможность полностью сосредоточиться на выполнении своей главной функции - принятии политических решений. "Сейчас мы внедряем систему госпланирования, которая должна быть ориентирована на конечный результат,- говорил тогда премьер Карим Масимов. - Ответственный секретарь станет ключевой административной фигурой, профессиональным менеджером. Через институт ответственного секретаря обеспечивается стабильность и преемственность в работе госоргана в случае смены его политического руководителя".

Плюс новшества виделся в том, что первый руководитель в случае появления в возглавляемом им ведомстве ответсека фактически отстранялся от хозяйственной деятельности и принятия кадровых решений, что автоматически должно было снизить коррупционную составляющую в работе госоргана. Во всяком случае, такими были ожидания. Но они не оправдались.

Не случайно президенту страны даже пришлось в 2012 году издать указ о разграничении полномочий ответственного секретаря и руководителя гос­органа, а в прошлом году Министерство по делам госслужбы было вынуждено выступить с заявлением о необходимости усиления полномочий ответсеков.

По сути, реформа привела к тому, что и ответственные секретари не стали реальными хозяевами, способными контролировать ситуацию в рамках своей компетенции, и министры перестали чувствовать себя королями в собственной вотчине. Еще хуже то, что они, как отмечают специалисты, редко становятся партнерами. Зачастую между ними разворачивается жесткая борьба за право принимать решения, что фактически делает наших ответсеков пятым колесом в телеге госслужбы.

Это мы воочию наблюдали в прошлом году, когда конфронтация в Минюсте достигла апогея и вылилась на страницы СМИ: уже бывший ответственный секретарь ведомства Марат Бекетаев обвинялся вице-министром Зауреш Баймолдиной в "превышении должностных обязанностей" и "необоснованном покровительстве отдельным сотрудникам"…

В странах, где институт статс-секретарей далеко не бутафория, этих реально высокопоставленных лиц отличает главное - их несменяемость. Какие бы партии ни приходили к власти, как бы ни менялись главы правительств и министры - статс-секретари всегда остаются на своих постах. У нас же ситуация с точностью до наоборот. Например, в МИДе с момента появления этой штатной единицы сменились три ответсека. Столько же в Министерстве сельского хозяйства. В Минюсте трудится уже четвертый по счету ответсек, в Министерстве образования и науки - пятый.

Ни о какой преемственности и стабильности в работе госорганов при подобном раскладе, понятное дело, не может идти и речи. Прибавьте сюда непрозрачность процедуры выдвижения кандидатов в ответсекретари, а также то, что многие из них незнакомы даже политически озабоченным казахстанцам, не говоря уже о широкой общественности. И тогда станет понятно, почему этот институт столь сильно обесценился.

Аналогичным образом дело обстоит и с полномочиями ответсеков. Да, благодаря президентскому указу от 2012 года между ними и руководителями госорганов произошло четкое разграничение возделываемых делянок, и основной обязанностью ответственного секретаря была названа организация деятельности профессиональной работы аппарата. Согласно проведенной указом меже, за ним закреплено кураторство деятельности структурных подразделений в сфере кадрового, финансового, юридического, административного, документационного и информационного обеспечения, а также организации госзакупок.

Но самостоятелен ли ответственный секретарь при принятии решений в отведенных ему сферах? Вряд ли. Во-первых, он практически каждый свой чих должен согласовывать с министром (взять хотя бы тот же пресловутый кадровый вопрос). Во-вторых, о какой самостоятельности можно говорить, если он, по сути, находится в роли жертвы "стокгольмского синдрома", то есть в психологической зависимости от министра?

Приведем только один пример, но довольно красноречивый. Ответсеком Министерства по инвестициям и развитию сегодня является Замир Сагинов - бывший подчиненный министра Жениса Касымбека. Их пути-дорожки на стезе "сложноподчиненных" взаимоотношений возникли еще десять лет назад в существовавшем тогда Министерстве транспорта и коммуникаций, где первый руководил комитетом, а второй занимал пост вице-министра.

Как показывает практика, куда большая продуктивность наблюдается у тех ответственных секретарей, карьера которых развивалась не только по вертикали, но и по горизонтали. Во всяком случае, об этом свидетельствуют результаты последней оценки центральных органов, проведенной Агентством по делам государственной службы и противодействию коррупции. Госорганы оценивались по четырем критериям: эффективность использования человеческих ресурсов, профессиональная подготовка госслужащих, эффективность работы по профилактике коррупции и степень удовлетворенности госслужащих. Это все те сферы, которые курируют ответсеки.

По итогам прошлого года лучших показателей добились МИД и Минсельхоз. Ответственный секретарь внешнеполитического ведомства Анарбек Карашев, помимо перемещения в структурах МИДа, имеет опыт работы в АП и канцелярии премьер-министра. А Арман Евниев, ответсек Минсельхоза - и вовсе личность весьма разносторонняя. В его послужном списке работа в частном бизнесе, местных исполнительных органах власти, мажилисе, общественных структурах. И не только.

Впрочем, специалисты по госслужбе почему-то уверены в том, что главная проблема ответсеков - это их статус, который нужно повышать. Но можно ли повысить то, чего фактически нет? Увы, Министерство по делам госслужбы не дает ответа на этот вопрос, да и как будто совсем забыло о том, что было обещано год назад. По крайней мере, с тех пор о статусных трансформациях ответственных секретарей никто из представителей ведомства не заикался. Так что, похоже, наши ответсеки еще долго будут играть роль "завхозов" с полномочиями в самобытном стиле "не пришей кобыле хвост"…