"Недоделанные"

Демократическая оппозиция в Казахстане уже несколько лет воспринимается как словосочетание-атавизм. Внутренние дрязги, финансовые проблемы и кризис идей сделали свое дело. Но вряд ли на "осколках самовластия" вчерашних лидеров-демократов в скором времени будут написаны новые имена.

В своих публикациях мы неоднократно писали о том, что оппозиция в Казахстане, как, собственно, и во многих других постсоветских странах, перестает быть субъектом политики и оказывать хоть сколько-нибудь значимое влияние на реалии политической жизни. Узнаваемые, харизматичные лидеры уходят в прошлое, а появляющаяся молодая поросль особого оптимизма не внушает. Отсутствие грамотных и внятных программ, разобщенность, нелепые телодвижения, совершаемые вне политического поля, и откровенная маргинализация стали "половыми признаками" новых игроков. Молодые политики, называя представителей электората "гламурными сучками", этими же самыми устами рассуждают о необходимости создания полноценного гражданского общества, о будущем оппозиционного движения вообще и о себе как о генераторах этого будущего. Причем рассуждения эти так и остаются "эротическими фантазиями" подобных политиков, утешающими их по ночам после проигранных боев в "Фейсбуке". Все это не позволяет всерьез надеяться на то, что оппозиция способна вновь стать реальной силой, пусть и не хватающей звезд с неба, но регулярно подбрасывающей угольки под казан, в котором варится власть.

Сегодня в так называемой оппозиционной прессе высказывается мнение о том, что демократический лагерь стал бесплодным и не рождает новых лидеров по причине неопределенности правил игры, установленных самой властью, и боязни переступить рамки дозволенного. Мол, примеры Заманбека Нуркадилова, Алтынбека Сарсенбаева, Владимира Козлова много чему научили. Возможно, это и так. Но страх мы бы назвали лишь косвенной причиной. Основной же резон, как нам кажется, кроется совсем в ином - в самом тесте, из которого лепятся новые демократы. Для них важны не столько конкретные шаги по противодействию неэффективным, ущемляющим интересы народа решениям власти, сколько количество лайков, которые насобирают их высказывания в социальных сетях.

Тем не менее, заявления об активизации демократической оппозиции, о появлении новых лидеров, о чуть ли не революционной борьбе звучат достаточно часто.Но почему дальше слов дело не идет? Расставить точки над i мы попросили директора Института национальных исследований, политолога Бурихана Нурмухамедова.

Бурихан Нурмухамедов:

"Никакой оппозиции, кроме как отколовшейся от правящей элиты, не бывает"

- Насколько реально, на ваш взгляд, появление в ближнесрочной перспективе новой волны демократической оппозиции?

- Если мы говорим о демократической оппозиции в традиционном понимании, то вероятность появления ее новой волны сегодня очень невысока. Это без учета национал-патриотических организаций и движений, которые всегда держались несколько особняком и нередко выступали партнерами политических партий в избирательных кампаниях. Также мы не учитываем здесь набирающих в последнее время все большую популярность национал-демократов, а также представителей радикальных религиозных организаций.

Малая вероятность появления новой волны демоппозиции в нашей стране связана с теми условиями и предпосылками, в которых такая оппозиция способна возникнуть.

- Что вы имеете в виду?

- Важным условием появления демократической оппозиции (особенно массовой) является наличие и/или обострение нескольких кризисов - экономического, социального, политического и в целом кризиса власти. Если рождение первой волны было связано с глубоким перманентным кризисом, в котором пребывал Казахстан в 1990-х, то возникновение второй в начале "нулевых" годов - с жестким конфликтом интересов стремительно развивающейся финансовой олигархии и "силовиков", пытавшихся с использованием государственных структур осуществить передел собственности и финансовых потоков. При этом страна находилась в состоянии глубокого социального кризиса.

Вторым условием появления демократической оппозиции в Казахстане был уход из властных структур ряда представителей правящей элиты, которые и составили в последующем ее костяк. Если исходить из этого, то можно выделить две волны. Первая связана с уходом из власти "Акежана Кажегельдина и Ко" и появлением РНПК. Вторая - с уходом из власти целой группы министров, акимов, депутатов (О.Жан­досов, А.Байменов, Б.Абилов, Г.Жакиянов, Ж.Ертлесова, К.Келимбетов, Б.Имашев, А.Сарсенбаев…) и созданием ими движения ДВК и партии "Ак жол". То есть одной из главных составляющих для демократической оппозиции является наличие лидеров, занимавших прежде ответственные государственные посты. Это совершенно естественно, и другого пути просто нет. Массовое политическое движение не может появиться на задворках, из ничего.

Третий момент связан со способностью демократической оппозиции четко сформулировать целостное альтернативное видение (или программу) развития страны. В этом плане представители второй волны (вспомните, какие персоналии в тот момент составляли основу демократических сил) предложили достаточно всеобъемлющую программу, охватывавшую практически все направления жизнедеятельности государства.

Четвертое условие - сохранение и укрепление единства внутри оппозиции, что связано с необходимостью преодоления разногласий между ее лидерами и входящими в нее организациями. В Казахстане перед новыми политическими партиями и движениями всегда стояла задача налаживания отношений с уже существующими, и часто ее не удавалось решить. Чтобы понять это, стоит вспомнить, как РНПК приходилось налаживать отношения с коммунистами, ДВК - с той же РНПК, коммунистами и национал-патриотами и т.д.

Пятое, не менее важное, условие обеспечения деятельности массовой оппозиции - это ее финансирование. Если первый этап становления демократических сил был персонифицирован ("денежное довольствие" обеспечивал один человек), то финансирование второй волны носило олигархический характер, так как основными "спонсорами" выступали банкиры и крупные предприниматели. И тут стоит отметить, что кризис демократов второй волны совпал с известным заявлением группы банкиров об отказе финансировать политические партии (декабрь 2004г.), а впоследствии был также связан с существенным ослаблением банковско-финансовых структур вследствие мирового кризиса (2008г.).

С учетом всех этих факторов сегодня проблематично говорить о появлении третьей волны демократической оппозиции. Представители элиты не замечены в попытках "уйти из власти". Конечно, такая вероятность существует, но сейчас мне достаточно трудно представить, кто это мог бы быть и по каким мотивам. Не наблюдается и заинтересованности со стороны владельцев мощных финансовых ресурсов в такой армии, как демократические силы. Бизнес у нас четко структурирован и защищает свои интересы посредством других структур и институтов. Снижает вероятность появления новой волны и то, что молодые политики, которые сегодня позиционируют себя в качестве представителей демократической оппозиции, проявляют больше активности в медийной сфере, нежели на реальном политическом поле. То есть они находятся вне партий и других крупных политических организаций. Плюс ко всему нельзя сбрасывать со счетов тот кризис, который переживают демократические ценности во всем мире. Страны, проповедующие эти ценности, попали в полосу экономического, социального кризиса, сопровождаемого масштабными народными волнениями, что отчасти тормозит появление новых адептов демократических идей.

Если вернуться к родным пенатам, то есть еще один фактор, который говорит не в пользу появления в ближайшей перспективе новой демократической оппозиции. Это достаточная отдаленность электоральных ци­клов - парламентских или президентских выборов. В таких условиях разговор о потенциальных лидерах новой оппозиции бессмыслен.

- А способен ли повлиять на ситуацию такой фактор, как заявление Рахата Алиева о создании "правительства свободного Казахстана", задача которого будет заключаться в управлении оппозицией как внутри страны, так и за ее пределами?

- Не думаю. На мой взгляд, это и другие подобные заявления продиктованы исключительно личными проблемами Рахата Алиева, и те, на кого рассчитан подобный месседж, не могут этого не понимать. Так что никаких реальных шагов за этим заявлением я не вижу. Человек, из-за которого и в ответ на действия которого появилась вторая и самая массовая волна демократической оппозиции в Казахстане, никогда не сможет называться демократом.

- Но вы сами сказали о присутствии молодых политиков, которые пытаются закрепиться на поле демократической оппозиции, но не имеют четких програм­мных установок и упражняются в соцсетях. Возможно, именно они подпадут под влияние посыла Алиева, финансовых ресурсов которого вполне достаточно, чтобы "накормить" неприкаянных, полусформировавшихся демократов?

- Нет, это абсолютно невозможно. Во-первых, у него нет таких ресурсов. Во-вторых, с человеком, имеющим такое клеймо, никто не захочет связываться. В-третьих, у "сидящих" в социальных сетях "демократов" идет своеобразная виртуальная борьба "за чистоту своих рядов". В-четвертых, у меня есть большие сомнения в желании и способности самих "виртуальных демократов" выйти в реальный мир политической борьбы и тем более собирать там своих сторонников на реальные действия. Этих людей, как мне кажется, вполне устраивает нынешнее их положение. С другой стороны, куда выведет "виртуалов" их эволюция - тоже интересный вопрос.

В любом случае обманываться относительно этих громких, но не имеющих содержания заявлений не стоит. Еще раз напомню: никакой оппозиции, кроме как отколовшейся от правящей элиты, не бывает. Другого пути просто нет.

Действующая демократическая оппозиция в Казахстане находится в кризисе, большая ее часть серьезно деморализована. Сегодня наибольшие шансы стать влиятельной политической силой в Казахстане имеют национал-демократы. Однако для этого нужно сделать очень и очень многое.