Что может быть хуже «150-долларовых сенсаций» и информационных атак с севера?

Перспектива создания единого информационного пространства в рамках ЕАЭС многими сразу же была названа политическим шагом и угрозой независимости Казахстана. Ведь «единое» может «общим». Разумеется, все стали грешить на «союзника с севера», и вполне обоснованно. Но почему именно сейчас был возрожден вопрос, закрытый еще на стадии рождения Евразийского союза? Чем Астана может противостоять Москве в информационных войнах и будет ли противостоять вообще?

Здесь и сейчас

Понятно, что никакие заявления и даже тезисы-намеки от больших государственных деятелей не делаются просто так. Тем более под прицелом камер журналистов со всего мира (не только евразийского).  Напомним, это была короткая фраза, спрятанная среди других предложений и пожеланий президента РФ Владимира Путина. «Весьма перспективной представляется идея создания единого информационного пространства. – сказал он и после короткой паузы добавил: – Предложили бы комиссии подготовить соображения на этот счет».

В сравнительно непродолжительной речи Путина было немало и других достаточно примечательных вещей (практически каждая из них была выдвинута, прежде всего, в интересах его страны). Но именно эта фраза попала в заголовки экспресс-новостей с заседания Высшего евразийского экономического совета, а также стала поводом для горячих обсуждений (и осуждений) многими политиками, журналистами и даже блогерами. И надо отметить, что в большинстве своем критика была вполне обоснованной и своевременной.

Мы же для начала зададимся вопросом: почему именно сейчас и именно Астана стала трибуной для столь неоднозначной реплики Владимира Владимировича?

Во-первых, следует обратить внимание на то, что, несмотря на громкие лозунги и красивые речи, ЕАЭС переживает не лучшие времена (о чем открыто и довольно резко сказал глава Белоруссии Александр Лукашенко), и уже возникают смутные сомнения в том, что вряд ли когда-нибудь будут «лучшие». Да и в самой России, хотя она получила больше выгод, чем ее союзники, из социально-экономических показателей растет только индекс потребительских цен. Но главное – это назревающая политическая нестабильность на просторах ЕАЭС. Таким образом, предложение Путина было открытым намеком на то, что пора бы и политические вопросы вместе решать.

Во-вторых, сегодня в российской прессе вдруг стало модным обсуждать ситуацию в Казахстане. Выходят в свет «аналитические» материалы и статьи с громкими заголовками, на федеральных каналах устраиваются ток-шоу, а на радио с удовольствием дают слово экспертам по Центральной Азии. И практически все эти СМИ говорят чуть ли не о государственном перевороте  с элементами «майдана» и «казахской весне» по украинскому сценарию. Комментаторы и аналитики, кроме всего прочего, уверяют, что нас может поддержать только Россия, которая готова протянуть руку помощи в трудную для Казахстана и его президента минуту и упредить приход к власти национал-фашистов. И вот, на прошлой неделе Путин и предложил такую помощь. Хотя есть мнение, что это просто очередной пустой вброс - сродни поговорке «наше дело предложить, а ваше – отказаться» (как заявление о единой валюте, например).

Не единое пространство

В любом случае, с точки зрения хозяина Кремля, момент был выбран очень удачный, а месседж Путина направлен в первую очередь Астане. Ведь в других странах-участницах ЕАЭС ситуация с вещанием телеканалов «старшего брата» несколько иная, чем у нас. Например, Беларусь ввела ограничения для российских телеканалов еще в 2009 году. Если говорить коротко, то практически все ретранслируемые каналы там «фильтруются». Своеобразная защита установлена против программ или передач, в которых может быть обнаружена «неверная интерпретация» событий, так или иначе касающихся Белоруссии или ее взаимоотношений  с Россией. Новости там показывают с часовым опозданием от «прямого эфира», а неоднозначные передачи могут спокойно заменить чем-нибудь из архива.

Правда, в основном это касается защиты имиджа президента Лукашенко, его семьи и методов управления страной. Можно вспомнить, как несколько лет назад на НТВ вышел фильм о «Батьке» с такими акцентами, которые не всегда могла позволить себе даже местная оппозиция. По официальной версии, российские телеканалы были выключены из сетки «для поддержки отечественных каналов в борьбе за доходы от рекламы» (по этой же причине в начале этого года и у нас хотели исключить Russian-TV из кабельного эфира, но не получилось). И теперь там вещают  НТВ-Беларусь, РТР-Беларусь и Общественное национальное телевидение (аналог нашего «Первого канала-Евразии»).

Еще меньшее влияние оказывают российские телеканалы на армянского телезрителя. Во-первых, там, несмотря на большую политическую и экономическую зависимость от России, процент русскоязычных сравнительно мал (этнических русских там менее 0,5 %). Во-вторых, для трехмиллионного населения здесь работают дюжина общереспубликанских и пара десятков региональных каналов. Российский контент представлен в виде двух-трех телеканалов, которые входят в сетки кабельных операторов. Там же, между прочим, можно встретить и украинские каналы, не говоря уже о европейских, американских и иранских.

Несколько иначе выглядит ситуация в Кыргызстане. У наших южных соседей тоже много копий сломано на почве пагубного влияния российской телепропаганды на граждан республики. Там тоже существует серьезная проблема, связанная с конкурентоспособностью отечественных вещателей, но, согласно последним исследованиям, популярность телеканалов «большого брата» постепенно снижается, в том числе и из-за отсутствия контента, ориентированного на местного зрителя, в том числе и на кыргызском языке.

Но Москва разными способами давит на Бишкек. В начале этого года на общественное обсуждение был представлен законопроект о сотрудничестве между РФ и КР в области массовых коммуникаций. Он тут же был подвергнут критике со стороны оппозиции и общественных деятелей. Кроме всего прочего, там значился пункт, согласно которому «Первый канал» и «РТР-Планета» должны были получить особый статус – предлагалось  освободить их от некоторых норм киргизского законодательства, в том числе касающихся  языка вещания и запрета на иностранное управление телекомпанией. Однако законопроект практически сразу же был снят с обсуждения и «завис».

Отечественный контент

Но вернемся в нашу страну. Особой реакции  партии и правительства (к моменту написания материала) на «удочку» Владимира Путина не было замечено. И это при том, что руководство страны всегда подчеркивало: ЕАЭС – только экономический союз, а о политике и речи быть не может. Заметим, что первоначально Москва пыталась внести в Евразийский договор пункты, касающиеся «единого информационного пространства», но они были категорично отвергнуты белорусской и казахстанской сторонами. Мнение присоединившихся позже Армении и Киргизии точно не известно, но, судя по всему, они тоже против.

Однако складывается впечатление, что предложение Путина не стало неожиданностью для его коллег-союзников. Не секрет, что многие подобные вещи оговариваются заранее, а их озвучивание пред телекамерами – лишь формальность. Кроме того, между строк короткой реплики президента РФ читается, что идея создания единого информационного пространства была предложена ранее, а теперь комиссия (надо понимать, Евразийская) должна «высказать соображения»

Не откроем межгосударственной тайны, если скажем, что в нашей стране существует довольно сильная властная группировка, лоббирующая интересы северного соседа. В нее входят в том числе и государственные чиновники, которые в силу служебного положения озабочены интеграционными процессами и занимаются продвижением этого самого ЕАЭС. По некоторым данным, эта же «кооперация кланов» занимается осуществлением операции «Преемник».

У них есть свои медиа-холдинги, а также отдельные «независимые» СМИ, созданные и работающие по образу и подобию российских  – применяют те же лекала, так же клеймят современных фашистов и даже тембром голоса стремятся походить, но главное – это схожая «редакционная политика». Создается впечатление, что российского телевидения у нас еще больше, чем имеется фактически. И мерилом здесь выступает, как бы банально это ни звучало, отношение редакции к событиям в (а не «на») Украине.

Здесь, конечно, можно было бы поговорить о конкурентоспособности отечественного контента – смогут ли наши телеканалы переманить казахстанского зрителя, должны ли они получать помощь от государства и нужно ли для этого ограничивать конкурентов из России. Но эта тема отдельного разговора, тем более что она уже не раз обсуждалась на разного рода «круглых столах» и медиа-курылтаях.

Опасная безопасность

Точно так же обсуждались и вопросы информационной безопасности. Может, кто-то не знает, но в стране даже существует такой документ, как Концепция информационной безопасности. Она принимается раз в пятилетку и имеет особенность устаревать еще задолго до окончания ее срока действия. Нынешняя концепция, например, подписана президентом еще в 2011 году, и за минувшее с той поры время, как вы помните, много чего произошло в стране и за ее пределами.

В общем, задачи, поставленные пять лет назад, по большей части не выполнены. Что касается сегодняшней темы – защиты нашего информационного поля от внешнего воздействия, то в концепции об этом мало что сказано. В ней просто несколько расширено то, что прописано в Законе «О национальной безопасности РК» от 2012 года (с последними изменениями и дополнениями, вступившими в силу с начала 2016-го).

Там есть статья (23-я), подпункт 1 пункта 1 которой гласит, что одной из задач госорганов и должностных лиц является «недопущение информационной зависимости Казахстана». Другая задача – это «предотвращение информационной экспансии и блокады со стороны других государств, организаций и отдельных лиц». Также там говорится, что информационную безопасность может нарушить «информационное воздействие на общественное и индивидуальное сознание, связанное с преднамеренным искажением и распространением недостоверной информации в ущерб национальной безопасности».

В общем, у нас получается как всегда – законы хорошие, но не работающие. Конечно, международные соглашения (такие, как Евразийский договор) не должны входить в противоречие с внутренними законами, но, думается, пришло время расставить приоритеты. Хотя у нас все чаще стали путать национальную безопасность с безопасностью существующей власти, часть которой (она у нас, если помните, неоднородна) опирается как раз на главного союзника по ЕАЭС.

Таким образом, польза от единого (читай российского) информационного пространства будет только верхушке власти, ну и кабельным операторам, которые смогут сэкономить сотни миллионов тенге на ретрансляции российских телеканалов. Впрочем, и эта верхушка может оказаться в заложниках собственной веры в помощь «старшего брата». Ведь, к сожалению, в информационных войнах мы пока проигрываем, и последние сюжеты на РТР и Рен-ТВ (программа «Военная тайна», рассказавшая о масштабных митингах 21 мая и росте националистического движения, которое, ни много ни мало, собиралось организовать в стране переворот) – наглядный тому пример. И как тот же «украинский сценарий» опять не вспомнить? Можно ли считать, что режим Януковича выиграл?

Поэтому, похоже, мы еще испытаем на себе и на своей стране, что такое гибридные войны, информационные атаки и «геббельсовская пропаганда», а «первоканальные» сенсации с 150 долларами в заднем кармане джинсов покажутся невинной шалостью. Через телевизор среди нас будут насаждать страх и ненависть, и тогда придется искать альтернативу в интернете или в казахскоязычных СМИ, куда «единое информационное пространство» еще не скоро доберется.