Арест Серика Ахметова не связан с борьбой кланов - Данияр Ашимбаев

«Радиоточка» решила поинтересоваться мнением известного политолога, специалиста по элитам, автора биографической энциклопедии «Кто есть кто в Казахстане» Данияра Ашимбаева о политической подоплёке заключения под арест бывшего премьер-министра Серика Ахметова.

 

- Данияр, о чём, по Вашему мнению, говорит арест Серика Ахметова?

- Многие, думаю, будут писать, что неприкосновенность с бывших чиновников снята. Но мне кажется, ситуация достаточно неопределённая на данный момент. Поясню. По «карагандинскому делу» – обвинения предъявлены бывшему акиму Абдишеву, ряду чиновников областного акимата - но прямых обвинений в адрес Серика Ахметова выдвинуто на данный момент не было. Понятно, что люди, которых затрагивают данные дела, являются членами его команды, но непосредственной связи пока не обнародовано. Тем более, как мы знаем, следствие у нас ведётся достаточно своеобразно.

 

И хотя понятно, что любой высокопоставленный госслужащий так или иначе связан с нарушением финансово-хозяйственной деятельности при госзакупках, тендерах и так далее, и грань между своим карманом и государственным провести достаточно сложно - тем не менее, я бы воздержался от резких обвинений. Мы видим, что во многих делах есть моменты непонятные. «Дело Арына» – несколько эпизодов было отменено. Видим, «дело Шаяхметова» как зависает. Видим, что дела о статистиках, министерства экологии, АРЕМа достаточно неоднозначные. Самое громкое «хоргосское дело» – тоже. Понятно, что без коррупционной составляющей наш аппарат не работает. Проблема в том, что прямых доказательств – как взятка в кабинете меченными купюрами – таких прецедентов у нас практически не бывает. Реальные схемы достаточно сложные. И грамотный чиновник, имея в распоряжении юристов, госзакупщиков, финансистов, может выстроить схему, которая не касается его напрямую. И бумажных вещественных доказательств прямой связи найти очень сложно. Легко поймать гаишника с купюрой. Но по высокопоставленным чиновникам, как правило, доказательная база сложная. Мы видим, как громкие дела фактически проходили, приговор по ним - по очень тонкой грани. Где-то за счёт информационной поддержки, где-то за счёт политического решения о наказании. И приговоры, которые были озвучены по громким делам, зачастую оставляли больше вопросов, чем ответов.

 

«Дело Ахметова», мне кажется, относится к такой же категории. Недавно был приговор по «делу Умирьяева», и хотя все говорили, что он человек не бедный и курировал в министерстве другие вопросы, тем не менее, на эти вопросы никто не пожелала ответить. Был озвучен приговор. Или вот«хоргосское дело» построено фактически по показаниям очень солидных лиц. Бывает зачастую, что мелкие чиновники или мелкие сошки, вляпавшиеся в скандал, начинают давать показания на своё начальство с целью снизить для себя наказание. Поэтому я не исключаю, что и здесь мог иметь место такой момент. К примеру, это к примеру, сам Ахметов или кто-нибудь другой мог и не знать, что получил гигантский откат. Это не могут доказать, но против него дал показания человек, напрямую на хищениях пойманный. 

- Как вы знаете, немного бывших министров, вице-премьеров и даже один премьер находятся в розыске или в заключении. У нас уже был прецедент – Кажегельдин. Есть случаи, когда из-за политических соображений человека не доводят до суда. Я не буду тыкать пальцем, но среди бывших наших министров и руководителей квазигосударственного сектора есть фигуры, на которые собраны материалы – их хватит на 15-20 лет с конфискацией. Тем не менее, для обеспечения своего рода политической стабильности не всем делам дают ход. Где-то отставка и отрывание от кормушки считается достаточно жёстким наказанием. Мало людей, которые отбывают полные сроки. Были случаи, когда человек приговорен к большому сроку, а через несколько недель его можно спокойно встретить во дворе выгуливающим собаку. Наказанием является не столько арест и приговор, а создание вокруг такого человека определённого вакуума, когда человек отстраняется от всех государственных и квазигосударственных финансов. Правда, многие забывают, что на них висят дела и начинают вскоре выступать видными реформаторами.

- Политическими мотивами можно называть все, что угодно. То, что Акежан (Кажегелдин - прим. редакции) торчал полностью в кормушке. Это знали все в те годы даже. Просто не все были готовы давать показания против него, пока он был во власти.

 

Как материалы по уголовным делам в отношении Храпунова показывают, схемы на самом деле строятся очень примитивные. Были обнародованы факты: он бывшие детские сады по себестоимости продавал фирме жены, потом она перепродавала их за несколько миллионов долларов третьим покупателям, а разницу переводили на счёт дочери в Швейцарии. Такие примитивные схемы говорят о безнаказанности и тупости, я бы сказал, многих чиновников. Грамотный человек сделает такую схему, по которой не докопаешься до него. Я знаю, что многие дела развалились, потому что элементарно схема была очень грамотно выстроена. Ни подписи, ни прямых доказательств. 

Я могу привести пример. По делу Кажегельдина. Приватизацию юридически проводило «Госкомимущество» - тогда были отданы все металлургические, нефтяные месторождения Казахстана, многие стратегически важные предприятия – но тем не менее, руководство «Госкомимущества» за минимальным исключением старалось документы не подписывать и самим в такие схемы не влезать. Все документы отдавали на подпись правительству. И Акежан (Кажегельдин - прим. "Радиоточки") сам брал откаты, от кого-то брал джипами, от кого-то деньгами. А руководство «Госкомимущества» - не будь дураками – не влезало в эти схемы. 

На покойного Калмурзаева тоже очень много копали.  Предполагали, что будучи руководителем «Госкомимущества» он при массовой приватизации не мог в ней не участвовать. А он реально не участвовал. Там копали всевозможные спецслужбы и органы, искали нарушения, но ни одного факта не обнаружили. Грамотный чиновник сделает схему, где его реально не будет.

- В первую очередь, это имеет эффект педагогический. Если власть не будет наказывать проворовавшихся бояр, то будет еще более негативное мнение о ней. Мы знаем, что так или иначе большинство в разные схемы встраивается. Есть фигуры, действительно, неприкасаемые. А есть такие, по делам которых сложно найти доказательства – они участвуют, но при это не берут конвертами, борзыми щенками и так далее.  

На имидж власти, конечно, влияет негативно. Но в целом контроль за финансами с каждым годом улучшается. Есть проблемы с качеством следствия, но они всегда есть – следователь, заточенный на поиск коррупционных схем, адвокат и финансист одну и ту же сделку могут по разному воспринимать. Вопрос – как это юридически оформлено. И потому прокуратура многие дела заворачивает – классический пример «дело Арына», когда из полутора десятков эпизодов остались два или три, которые в суд были отправлены. 

Но и уровень контроля внешнего за ситуацией тоже растёт. Понятно, что много компромата, попадающего в оппозиционную прессу, из той же Астаны и поступает. Оппозиционная пресса больше работает для слива внутри астанинского компромата. Многие, кто хочет делать карьеру, действуют грамотно. Но есть и дебилы, который берут откаты и не обращают внимания на юридическую защиту будущего – они и вляпываются. Есть структуры, как вы знаете, где просто нельзя не брать – БТИ или СЭС, или дорожная полиция. Кто бы там ни сидел – вляпается обязательно. 

И такие порки, которые происходят сейчас – того генерала, этого министра, этого акима – это напоминание всем остальным: «Следите за своими руками. Не можете удержаться – сваливайте из госорганов. Или поработали и ушли пока не поздно».

По педагогическим меркам, если никого не наказывать, то будут брать все. И такие порки – образцово-показательные – в приницпе для самого аппарат нужны. Чтобы люди следили за базаром, следили за карманами и за руками. 

- Можно ли все эти порки определённых лиц, сливы компроматов рассматривать с точки зрения борьбы элит? И если это борьба элит, то можно ли говорить, что в случае Серика Ахметова – с«карагандинскими» разбираются? 

- Карагандинский клан как таковой существует только в медиасфере. Понятно, что Караганда всегда была наиболее продвинутым регионом. С карагандинской партийной организации и начал своё триумфальное шествие наш президент. Караганда дала немало сильных руководителей республике в целом. Но говорить, что это одна команда, я бы не стал. В Астане сейчас карагандинских много – почему и говорят про карагандинский клан. Сейчас там оказалось четыре бывших акима области – это Ахметов, Нигматулин, Кусаинов. Они оказались в Астане, и естественно переехали люди, работавшие с ними в акимате. 

Что касается борьбы элит, надо понимать, что обвинения в адрес Ахметова были озвучены сейчас. Он был хорошим акимом, хорошим министром, вице-премьером. Но как премьер он не показал необходимой жесткости, не смог контролировать правительство и требовать исполнения тех задач, которые он сам же и ставил в начале премьерства. Понятно, что правительство, оказавшееся немного в разброде, и привело к отставке. То, что сейчас идёт, я думаю, это процессы параллельные были. Его отставка была связана с тем, что он не справился. Борьба элит была, но Ахметов, не справившись с руководством правительством, уже потерпел поражение. 

Но, в принципе, Ахметов все эти годы работал очень чистоплотно. Ни в одном скандале ни политическом, ни бытовом, ни коррупционном не был замешан. Это говорит о том, что человек следил за своей репутацией. И старался в такого рода схемы не влезать. Чисто политически добивать его необходимости не было. Из числа претендентов на пост преемников он уже выбыл на тот момент. То, что сейчас идёт, я думаю, что в карагандинской области просто шло расследование и были выявлены ряд схем, которые просто указали на бывшего премьера.