Должны ли министры снова «открыть личико»?
Казахстанские министры окончательно и бесповоротно ушли в тень. Из публичного поля их попросту выдавили. Они перестали быть лицами возглавляемых ими госорганов, и теперь правительство в целом представляет собой лишенный индивидуальности субъект государственной власти. Плохо это или хорошо?
В нашей республике правительство всегда было менее публичным, нежели другие ветви власти. Отчасти это объективная реальность, свойственная не только Казахстану, но и многим другим странам мира. Специалисты считают, что ларчик здесь открывается просто: работа членов кабмина с конфиденциальной информацией исключает присутствие чужих ушей и посторонних глаз на всех уровнях принятия решений. Но, с другой стороны, как не перестает повторять Тамара Калеева, руководитель Фонда защиты свободы слова "Адил соз", " граждане, согласно Конституции, имеют полное право знать, чем занимаются люди, живущие на их налоги".
Этот диссонанс долгое время не резал слух благодаря достаточно ярким, не боящимся публичности министрам, которые могли и огонь вызвать на себя, и в случае чего дать ответную очередь. Конечно, некоторые главы ведомств и тогда отсиживались в кустах, видимо, боясь стереть языки, теперь же их пришлось прикусить даже вчерашним "звездам" медийного поля. Новые правила игры заставили разучивать совсем иные песни. Слова все те же - "транспарентность", "открытость", "доступность", да мотив уже совсем иной.
То, что мы сегодня имеем, - итог начавшейся три с половиной года назад реформы. Речь идет о создании Службы центральных коммуникаций при президенте, которая за этот довольно короткий срок стала доминантой в коммуникативных связях между властью и обществом. Впрочем, сегодня мы не будем говорить о том, что дало нам создание СЦК, а чего лишило. В этом процессе, как и в любом другом, есть свои плюсы и минусы. Мы же будем отталкиваться от объективной реальности. А она такова, что, вопреки заверениям отдельных экспертов, реализация институциональных реформ, инициированных главой государства, вряд ли даст эффект в виде создания более транспарентного госаппарата, если министры будут отсутствовать в медийном поле (не формальном, а реальном).
Существующие механизмы обмена информацией, вполне возможно, и станут той палкой, которая застопорит колесо в этой телеге. СЦК и блоги министров, а теперь еще и общественные советы, ставшие дополнительной ширмой, за которой удобно спрятались главы ведомств, - это, конечно, лучше, чем ничего. Но переводить работу госаппарата на новый уровень лишь при таких исходных условиях - задача, прямо скажем, противоестественная.
Впрочем, не будем ходить вокруг да около. Еще несколько лет назад Ерлан Карин, тогда еще секретарь партии "Нур Отан", поставил "диагноз" системе чиновничьих блогов: "Многие механизмы, которые функционировали до сегодняшнего дня, не то чтобы устарели, но зачастую оказываются неэффективными. Например, те же самые министерские блоги, блоги акимов. Вроде бы они создают ощущение доступности власти или возможности граждан напрямую общаться с носителями тех или иных полномочий, но, к сожалению, в итоге подход остается зачастую формальным". Причем с каждым годом ситуация только ухудшается.
Приведем еще одну цитату, на сей раз за авторством наших коллег - журналистов, пытавшихся достучаться до одного из министров через его блог: "Наше доблестное правительство так сильно не хочет получать обращения граждан на свои блоги, что ввело обязательное для всех условие: чтобы написать министру на сайт, нужно иметь регистрацию на портале egov.kz. Чтобы зарегистрироваться на портале электронного правительства, нужна электронная цифровая подпись. Чтобы получить электронную цифровую подпись, нужно поехать в ЦОН. После этого вы все еще хотите написать министру на сайт?"
Что касается общественных советов, то мы уже писали, что в подавляющем большинстве случаев в их составы вошли люди, "угодные" представителям власти и вряд ли способные поднимать острые вопросы и защищать интересы населения. По этой причине ожидать от них, что они станут еще одним звеном между властью и обществом, причем звеном полноценным, вряд ли стоит.
С СЦК ситуация, конечно, несколько иная, но не менее неоднозначная. Да, этот орган стал главным рупором власти, безусловно, он доносит до масс определенную информацию о работе госорганов, однако картинка получается слишком уж мозаичной и достаточно поверхностной. Дежурные вопросы ограниченного круга журналистов и не менее дежурные ответы чиновников зачастую выглядят пародией на диалог, не говоря уже о том, что за кадром остаются реально волнующие общество вопросы. Да и члены кабмина собственной персоной на этой площадке появляются все реже и реже.
С начала года брифинги в СЦК, как мы насчитали, провели лишь четыре министра. Это Ерболат Досаев (которого, по причине того что он за это время успел трижды предстать пред очи общественности, впору производить в разряд героев), Талгат Донаков, Владимир Школьник и Асылжан Мамытбеков.
Да, есть еще официальные сайты министерств, которые полны планов и стратегий, но самостоятельно расставить акценты в них без подсказки аналитиков и экспертов вряд ли у кого получится, а тем более определить, эффективно или нет сотрудники конкретного ведомства исполняют свои обязанности и расходуют бюджетные средства. Возьмем конкретный пример. Многие из нас еще помнят пламенного трибуна Нагашбая Шайкенова, возглавлявшего Министерство юстиции в первые годы независимости. Он пытался использовать любую возможность, чтобы выйти на публичную арену и отстоять свое видение реформирования системы: убеждал, спорил, отвечал даже на самые неудобные вопросы.
Каждый казахстанец не только знал его в лицо, но и прекрасно был осведомлен о том, какую линию гнет министр и что дадут государству и народу предлагаемые им шаги. Можно ли сказать что-то подобное о сегодняшнем министре юстиции Берике Имашеве, который раз в год выступает в каком-нибудь СМИ с дежурной статьей о количестве принятых законопроектов? Увы, но основная масса населения больше осведомлена о том, чьим сватом является Имашев, нежели о том, какой он министр и чем конкретно занимается. И подобные параллели можно проводить сплошь и рядом, чуть ли не по каждому министерству.
Обычно наши чиновники любят с детсадовским задором перенимать заграничный опыт. Но не в этом случае. А примеров, достойных подражания, вокруг масса. Взять хотя бы Литву, с которой мы когда-то были в одной "советской шинели". Там принцип открытости и прозрачности для членов правительства прописан законодательно.
В законе "О правительстве" прямо говорится, что министры обязаны информировать общественность о своей деятельности на веб-страницах министерств, в иных средствах массовой информации, а также обязаны регулярно встречаться с гражданами Литвы. И это, в отличие от нашей ситуации, далеко не профанация.
Безусловно, открытость и публичность министров не являются панацеей. Но в период экономического и геополитического кризисов, в которые Казахстан вынужден погружаться вместе с другими странами мира, превращение членов кабмина в медийных персон как минимум приостановило бы падение доверия граждан к правительству, к предпринимаемым им шагам, к власти в целом. Вряд ли кто-то из нас доверит хотя бы тысячу тенге человеку, которого не знает. Но пока мы поставлены в такие условия, что вынуждены доверять не деньги, а свое настоящее и будущее незнакомцам. Но может ли доверие быть вынужденным?
