Шотландия и Великобритания, Курдистан и Ирак, Каталония и Испания… Мир захлестнула волна сепаратизма. Наблюдая за тем, как бурно казахстанцы обсуждают эти процессы в соцсетях и даже пытаются примерить их на наши реалии, невольно задумываешься: а существуют ли подобные риски, пусть даже гипотетические, в нашей стране? Если да, то откуда исходят потенциальные угрозы: от стран-соседей или изнутри — по причине недовольства местных элит тем, как распределяются ресурсы и финансовые потоки между центром и регионами, каких-то межнациональных конфликтов либо чего-то еще? Ну и главный вопрос: как свести к минимуму возможные сепаратистские настроения, какую внутреннюю и внешнюю политику проводить?
Досым Сатпаев, кандидат политических наук:
«На официальном уровне такой риск не озвучивается»
– Как показывают последние события в разных регионах мира, проблема сепаратизма существует во многих странах. И в основе тех или иных сепаратистских движений лежат разные причины, в том числе социально-экономические, этнические, религиозные, а также кризис доверия к политическим элитам в центре.
При этом сепаратизм имеет три разные формы, которые могут перетекать из одной в другую.
Первая форма – это идейный, а также информационный «сепаратизм», способный внести раскол в общество. В Казахстане люди имеют разные, часто конфронтационные представления о том, каким должно быть будущее страны, у каждой из таких групп свои информационные источники и свои лидеры мнения, в том числе за пределами республики. Общество расколото и фрагментировано по причине наличия непересекающихся «параллельных миров». Отсюда и появление наших граждан в рядах ИГИЛ, и споры о том, что должно быть заложено в основу казахстанской государственности – этническая, религиозная или гражданская самоидентификация. Причем эти споры идут уже двадцать с лишним лет, грозя в будущем стать почвой для серьезного конфликта.
Добавьте сюда тот факт, что значительная часть населения находится под мощным информационным давлением иностранных государств. А это уже вопрос национальной безопасности, поскольку речь идет о внедрении инородных идеологических бомб. События вокруг Украины и Турции наглядно показали, как быстро казахстанцы становятся жертвами не только чужой информационной войны или чужой пропаганды, но и чужой идентичности.
При этом никакую национальную идею или программу развития казахстанской идентичности нельзя разработать в чиновничьих кабинетах. Это бессмысленно. Только эффективные политические и экономические реформы, которые повысят благосостояние большинства граждан и степень их доверия к власти, способной к ним прислушиваться, могут заложить основу для той же «казахстанской мечты». Причем именно эту мечту они захотят сохранить и развивать дальше, чтобы передать своим детям как успешную модель.
Многим простым людям не нужны громкие лозунги, так как последние далеки от их жизненных интересов, которым сводятся к пословице «рыба ищет где глубже, а человек где лучше». То есть до тех пор, пока у нас средний класс не составит большинство населения, в республике не появится неких универсальных ценностей, которые не только получат поддержку у значительной части общества, но и, самое главное, смогут гарантировать сохранение долгосрочной стабильности самой системы.
Вторая форма – это экономический «сепаратизм». Казахстан, согласно Конституции, является унитарным государством, что предполагает и наличие «унитарной экономики», в которой экономические возможности и успехи распределены равномерно по всей стране. Но у нас они сконцентрированы только в нескольких «точках роста», что больше напоминает тот самый экономический «сепаратизм». А это может стать питательной средой для недовольства жителей других регионов, их возмущения тем, что центр, используя ресурсы той или иной территории, возвращает ей меньше, чем берет. Следовательно, превентивной мерой от экономического «сепаратизма» является равномерное развитие всех регионов страны за счет повышения их конкурентоспособности.
Третья форма – это классический территориальный сепаратизм, который нередко вытекает из первой и второй формы. Он предполагает гипотетический риск возникновения в том или ином государстве самостоятельных автономных образований.
Внутри Казахстана об угрозе сепаратистских настроений (прежде всего, в северных регионах республики) стали говорить не только после провокационных заявлений некоторых официальных и маргинальных российских политиков, но и на фоне украинских событий. Конечно, на официальном уровне о наличии такого риска не говорят, хотя по косвенным признакам можно сделать вывод, что Астану все-таки стала беспокоить возможность такого сценария. По крайней мере, вряд ли случайным совпадением является то, что после украинских событий в Казахстане ужесточили наказание за призывы к «незаконному, неконституционному изменению территориальной целостности РК». Кроме того, уже были прецеденты, связанные с уголовным преследованием тех граждан Казахстана, которые участвовали в сепаратистских движениях на востоке Украине.
При этом риск любых сепаратистских настроений в тех или иных регионах Казахстана можно в значительной степени нейтрализовать не столько путем закручивания гаек, сколько посредством эффективной социально-экономической политики, а также грамотного распределения миграционных потоков, особенно молодежи, внутри страны. Для этого требуется более эффективная реализация во всех регионах страны программы индустриально-инновационного развития, результатом которой должно стать в том числе появление новых рабочих мест и современной инфраструктуры, включая культурно-образовательную. Поэтому считаю важным создание не только в северных, но и в других областях страны конкурентоспособных образовательных центров с акцентом на конкретную профессиональную специализацию с учетом специфики того или иного региона.
Понятно, что, например, на западе Казахстана логично было бы сформировать конкурентоспособный образовательный кластер по подготовке специалистов для нефтегазовой сферы, а в аграрных областях приоритет следует отдавать созданию престижных вузов сельскохозяйственного профиля. Выпускники этих вузов уже имели бы возможность реализовать себя как специалисты в этих регионах, где также должен быть создан емкий рынок труда. И если сейчас речь идет о перенаправлении внутренних миграционных потоков на север страны, то каждое такое решение правительства должно иметь положительный мультипликативный эффект, а не напоминать очередной «потемкинский проект».
Расул Жумалы, политолог:
«Полностью исключать подобные угрозы нельзя»
– Для начала давайте определимся, что же такое сепаратизм, поскольку многие недопонимают его смысл. Это слово произошло от латинского separatus («отдельный») и означает стремление определенного этноса, группы или культурной среды отделиться от существующего государства и провозгласить собственную независимость.
Сегодня в мире насчитывается около двухсот государств и при этом более двух тысяч народов. То есть, как минимум, 1800 народов не имеют своей государственности. Кто-то с этим смирился, а кто-то продолжает бороться – например, курды в Ираке, уйгуры в Синьцзяне, баски в Испании и т.д. Хотя это очень сложный и болезненный процесс, в мире он весьма распространен, даже в той же просвещенной Европе с ее демократическими нормами, открытостью и цивилизованностью. Об этом говорит тот факт, что если еще в 1945 году, в момент создания ООН, ее членами являлись чуть более полусотни государств, то сейчас таких уже 193.
Одним из главных документов, регулирующих международные отношения, является Устав ООН. Он содержит два основополагающих принципа: первый – это территориальная целостность и невмешательство во внутренние дела государства, второй – право народов на самоопределение. Но проблема в том, что они противоречат друг другу. Соответственно на практике часто возникает спор: в каких случаях высвобождение из оков одного государства и провозглашение независимости юридически обоснованно, а в каких является нарушением закона?
Существуют два подхода к сепаратизму. Первый — это когда он имеет исторические основания. Речь идет о народах, которые исконно проживали на своей территории, но в силу разных политических обстоятельств лишились независимости или оказались на территории другого государства, часто в ущемленном положении. Яркий пример — баски в Испании: они живут на своей исторической родине, но не имеют своей государственности. Как правило, такой исторически обоснованный сепаратизм чаще проявляется в государствах с федеративным устройством, то есть состоящих из разных автономий или национальных округов.
Второй подход назовем условно незаконным. В данном случае речь идет о пришлых диаспорах, которые когда-то перебрались на чужую территорию, а потом, окрепнув и составив определенную часть местного населения, стали требовать отделения. В качестве примера можно назвать Крым. Как известно, эта исконная территория крымских татар впоследствии в силу разного рода волюнтаристских решений была заселена украинцами и россиянами, а потом и вовсе отторгнута в результате проведения этими пришлыми референдумами, хотя на то не было ни исторических, ни политических оснований.
Что касается Казахстана, то здесь изначально отсутствуют либо сведены к минимуму какие-либо предпосылки для сепаратизма – во всяком случае, исторически и политически обоснованного. Во-первых, Казахстан – унитарное государство, а не федерация. Во-вторых, это исконная территория казахского народа и его предков, являвшаяся таковой на протяжении не просто веков, а тысячелетий. Следовательно, у приезжих (имею в виду, главным образом, русское населения) нет никаких оснований для сепаратистских настроений.
При этом полностью исключать подобные угрозы нельзя. Особенно когда твой сосед время от времени будирует вопрос о так называемых северных регионах Казахстана, взывая к какому-то чувству ущемленного национального достоинства, говоря о «русском мире» и т.д. К такого рода заявлениям и тенденциям надо относиться очень серьезно. И необходимо быть очень бдительными. Печальный опыт Украины с Крымом и Донбассом, Грузии с Южной Осетией и Абхазией должен послужить нам уроком. Никто не даст гарантии того, что рано или поздно похожие сценарии не могут быть разыграны в Казахстане.
Еще раз повторюсь: каких-либо исторически и политически законных предпосылок к сепаратизму у нас нет. Но коль скоро мы говорим о стабильном будущем и о равноправных, доверительных отношениях с соседями, то игнорировать проглядывающее временами желание некоторых из них решить здесь какие-то вопросы, исходя из великодержавного шовинизма, – нельзя. Подобные вещи, во-первых, должны четко отслеживаться, а, во-вторых, пресекаться на корню, причем как внутри страны, так и за ее пределами.
У нас есть все необходимые законодательные нормы и инструменты, чтобы жестко и своевременно реагировать на любые сепаратистские лозунги и даже намеки внутри страны. Что касается угроз извне, то реакция на них со стороны наших властей, в том числе Министерства иностранных дел, должна быть очень твердой и категоричной. К сожалению, пока они ведут себя слишком мягко, несмотря на то, что провокационные заявления из уст тех же российских политиков звучат все чаще.
Это что касается реагирования на угрозы сепаратизма. А теперь о том, что нужно делать, чтобы не допустить их. Во-первых, необходимо проводить грамотную информационную, идеологическую и просветительскую работу, делая акцент на том, что Казахстан — унитарное государство, единая страна, родина всех проживающих здесь народов и этносов. Во-вторых, имеет смысл ограничить каким-то образом иностранное информационное и пропагандистское влияние на наших граждан.
Питательной средой для сепаратистских настроений также могут служить социальное недовольство, безработица, ощущение обделенности, ограниченности своих возможностей и т.д. В таких условиях общественным протестом управлять легче, нежели там, где граждан устраивает их социально-экономическое положение. Поэтому в качестве третьего противоядия от сепаратизма я бы назвал равномерное финансовое обеспечение всех регионов страны. Пока с этим у нас обстоит очень сложно. Дело в том, что в Казахстане львиная доля инвестиций и бюджетных средств сосредоточена в двух-трех регионах, тогда как остальные страдают от нехватки финансирования. Как следствие, растет внутренняя миграция, происходит обезлюживание целых районов, откуда люди перебираются в и без того переполненные Алматы и Астану. Эти тенденции представляют угрозу не только с точки зрения сепаратизма, но и с точки зрения развития государства.
