Формирование политика как самостоятельной боевой единицы нередко сравнивают с процессом созревания вина – мол, чем старше, тем лучше. Но если старое вино со временем, действительно, крепчает и растет в цене, то с политиками не все так однозначно. Зачастую с возрастом, как бы они ни набивали себе цену, их котировки только падают. За примерами далеко ходить не надо – достаточно понаблюдать за бывшим казахстанским премьер-министром Акежаном Кажегельдиным.
Старый конь борозды не испортит?
После совершенного им 22 года назад марш-броска на чужбину и массированных информационных бомбардировок, нацеленных на первого президента с его окружением и служивших прикрытием для «отхода», Акежан Кажегельдин довольно скоро лег на дно и в жизни рядовых казахстанцев появлялся лишь эпизодически. Изредка всплывая из небытия, он пытался вписаться в актуальную политическую повестку, нанося «точечные удары» по противникам, но, не доведя дело до логического конца, снова исчезал с радаров. Естественно, такие «выходы в свет» не оставались незамеченными. Любое выступление бывшего главы кабинета министров вызывало не только резонанс, но и массу самых невероятных предположений о том, зачем ему понадобилось напоминать о себе. Их спектр охватывал широкий диапазон – от обыкновенных «мелких пакостей» до поиска вариантов возвращения на родину.
Вот и очередная вспышка активности беглого экс-премьера привела к появлению самых разных домыслов. Сегодня доморощенные конспирологи с легкой руки другого беглеца, Мухтара Аблязова, пустились во все тяжкие и на-гора выдают версии, согласно которым Кажегельдин из персоны нон-грата для казахстанской политической элиты может превратиться в… ее новый проект. Мол, в президентской администрации, обжегшись на Косанове, не стали лишний раз чесать репу, а решили попытаться объединить протестный электорат вокруг старых «проверенных кадров», пусть и давно вышедших в тираж. Мол, старый конь борозды не испортит.
Впрочем, сам Акежан Магжанович должен осознавать, что для родины он давно уже перестал быть «реальным политиком», превратившись, скорее, в героя былых времен, политическое лицо которого напрочь стерлось из народной памяти. И сколько бы он ни пытался в такой ситуации «держать марку», это в принципе неспособно дать хоть какой-то эффект.
Смеем предположить, что Кажегельдин был бы не прочь поработать в тесной связке с находящимися сегодня у власти политическими элитами. Но тут, как представляется, уместнее вести речь все же не о наличии или отсутствии такой готовности у экс-премьера, а о том, заинтересованы ли казахстанские власти в сотрудничестве с человеком, потерявшим свой вес и влияние. В нашем политическом болоте, конечно, любят прибегать к магии вуду и оживлять политических мертвецов, но для этого должны быть хотя бы мало-мальские основания. А в случае с Кажегельдиным их попросту нет.
Две бараньи головы в одном котле не варятся
Прежде всего, следует сказать о том, что Казахстану сегодня нет надобности доказывать миру свою приверженность демократическим принципам и цивилизованному пути развития. Хотя некоторые деятели из забугорья продолжают вещать об ужасах казахстанской диктатуры, время все расставило по своим местам. Наша страна уже давно не воспринимается той «банановой республикой», образ которой когда-то усиленно лепил в глазах и умах международного сообщества Кажегельдин. Это аксиома, не требующая доказательств. Недаром сам Акежан Магжанович еще лет десять назад отказался от подобного рода риторики, понимая, что на данном отрезке времени она выглядит смешно. Так что с учетом этого вопрос получения потенциальных бонусов от возвращения на родину политических диссидентов вроде Акежана Магжановича остро для страны не стоит, а следовательно, заинтересованность властей в этом аспекте возможного сотрудничества с бывшим премьером минимальна.
Не добавляет процентов в вероятность того, что Кажегельдин может стать проектом власти, и его непреодолимая оторванность от казахстанских реалий, естественным образом сформировавшаяся за годы отсутствия на родине. Да, в своих немногочисленных интервью бывший премьер признавался, что несколько раз инкогнито пересекал границу и бывал в Казахстане, но этого явно недостаточно для глубинного понимания происходящих сегодня в республике процессов. Одно только слетевшее с его уст предложение назначить председателем «большого мажилиса» 72-летнего Нуртая Абыкаева свидетельствует о том, насколько он далек от казахстанской действительности. Ничего не имеем против Нуртая Абыкаевича, скорее, наоборот – но, даже включив воображение на всю катушку, сложно представить его политическую реинкарнацию в нынешнем политическом мейнстриме.
В общем, хотя Акежан Кажегельдин нет-нет, да оказывается снова в фаворе у публики, очевидно, что время его давно и безнадежно ушло, что он неспособен ни формировать собственную актуальную политическую повестку, ни адекватно двигаться в русле той, которую формируют другие.
Возможно, диванные эксперты, которым пригрезилось слияние в политическом экстазе Акежана Магжановича и АП, отталкивались от того, что за все годы своей оппозиционной деятельности за рубежом Кажегельдин так и не сошелся с другими беглыми оппонентами казахстанской власти. С теми самыми, которые последовали его примеру и, пытаясь избежать кары правосудия, свили за бугром уютные гнездышки, а теперь, как когда-то и он сам, рвут на себе тельняшки героев-оппозиционеров. Да, если бы речь шла не о Кажегельдине, то этот нюанс вполне можно было бы рассматривать как некий аргумент в пользу данной версии. Но Акежан Магжанович – это особый случай. Он, простите уж за сравнение, та самая кошка, которая гуляет сама по себе и, являясь фигурой самодостаточной, в «мартовских хороводах» не нуждается. Косвенно подтверждает это и сам бывший премьер-министр: вспомните его слова о том, что он не мечтает быть «знаменем ни в чьих руках».
Некоторые, с позволения сказать, аналитики отмечают «особое отношение» Кажегельдина ко второму президенту Казахстана. А значит, по их утверждению, он вполне может работать на Акорду. Согласимся, в такой логике что-то есть, но все же считать железобетонным доказательством транслируемые Кажегельдиным по-отечески теплые чувства в Касым-Жомарту Кемеловичу все же не торопились бы. Да, Акежан Магжанович сегодня любит вспоминать, что когда-то Токаев был членом его кабинета, что они «вместе много работали», щедро раздает «дружеские» советы действующему главе государства. Но что это доказывает? Только то, что Кажегельдин сменил тактику. Теперь он, чтобы находиться в информационном потоке, пытается играть на противоречиях: мол, Токаев – хороший, а Назарбаев – не очень. На такой вывод наталкивают, например, нередко проскальзывающие в его речах заявления «о злых кознях библиотеки» и о том, что Акорда не ведает о них. А панибратский тон и повелительное наклонение, избранные Кажегельдиным в отношении действующего президента страны, и вовсе должны насторожить «экспертов»: так заказы не отрабатывают, так только ставят втихаря подножку тем, кого прилюдно одобрительно похлопывают по плечу.
К более или менее реальным основаниям делать предположения относительно смены Кажегельдиным политической окраски можно отнести лишь два. Первое касается его заигрывания с национал-популистами, что хорошо вписывается в текущий тренд. «Я не страшусь и не противлюсь национал-патриотизму, без него нельзя построить новую государственность», - говорит он. К тому же в плюс ему автоматически засчитывается участие в проекте «Косанов» (избирательный штаб и ближайшее окружение бывшего пресс-секретаря бывшего премьера во время выборов состояли из представителей национал-патриотического движения). Впрочем, и здесь есть свои «но»: до конца неясно, насколько искренен Акежан Магжанович в подобных своих заявлениях и действиях. Когда-то он, наоборот, позиционировал себя как защитника русскоязычного населения нашей страны, да и недавнее его интервью «Эху Москвы», где он говорит о необходимости развивать в Казахстане трехъязычие и о своем довольно скептическом отношении к переводу казахского алфавита на латиницу, откровенно намекает на конъюнктурщину.
Что касается второго обстоятельства, которое можно рассматривать как аргумент в пользу вероятного сближения Кажегельдина и АП, то основанием здесь служит его конфликт с олигархами. В частности, с «евразийской тройкой». С этой точки зрения, если бы нынешняя казахстанская власть вознамерилась «нагнуть» богатеев, то бывший премьер на самом деле мог бы пригодиться. Но проблема в том, что борьба с олигархами в наших пенатах даже не намечается.
Какие еще взаимные интересы могут объединить Кажегельдина с АП? То, что после завершения миссии у Акежана Магжановича наконец-то появится шанс вернуться на родину? Но о реабилитации и снятии с него судебных обвинений речи не идет. Да и шансов этих за те 22 года, что он обретается на чужбине, у бывшего главы кабмина было предостаточно, начиная еще со времен всесилия Рахата Алиева. К тому же готов ли он сам сменить, хоть и замусоленный, но все же «терновый венец» несправедливо осужденного и преследуемого по политическим мотивам мученика на роль пятой лебеди у седьмого пруда? Ведь на большее после возвращения в родные пенаты ему вряд ли стоит рассчитывать, несмотря на его способности и опыт, которые действительно могли бы еще принести пользу Казахстану – скажем, в той же борьбе с экономическим кризисом. Как когда-то выразился политолог Максим Казначеев, если Кажегельдин и вернется, то только в качестве «политического пенсионера». И иного не дано.
То, что произошло в стране год назад, конечно, привело к неким изменениям и послаблениям в политической жизни, но до тектонических сдвигов еще ой как далеко. Во всяком случае, как при первом президенте, так и при нынешнем, две бараньи головы в одном котле вариться не могут. Это принципиальное условие сохранения хотя бы минимального внутриэлитного баланса, на что красноречивее любых слов намекают примеры Имангали Тасмагамбетова и Дариги Назарбаевой.
Впрочем, опасения по поводу возможного превращения Кажегельдина в лидера нового времени выглядят надуманными. Происходящая смена поколений требует новых лиц, а главное – новых идей. Причем не просто новых, а здравых. Но поскольку именно их Акежан Магжанович уже неспособен генерировать, то ему нужна своя команда. И как раз таки вопрос ее формирования упирается в очевидный тупик. Иных уж нет, а для молодых уличных пассионариев, как их называет сам Кажегельдин, он не авторитет. Так что, скорее всего, ему и дальше суждено с «крестом в петлице гулять в довольстве по чужой столице».
Призрак казахстанской демократии
Подводя черту под всем вышесказанным, приходится признать, что за годы вынужденной изоляции Акежан Магжанович не единожды трансформировался и «модернизировался» как политик. Правда, не особо в этом преуспел. Начинал он как банальный провокатор, писавший своей пастве «открытые письма» с призывами не только глаголом жечь сердца, но и вооружаться вилами и начинать, наконец, реально действовать. А «дорос» до не менее банального популиста, который пишет все те же «открытые письма», но уже не своим сторонникам, а власти, предлагая ей воспользоваться разработанными им конгениальными идеями и планами.
Похоже, ему до чертиков надоело олицетворять собой призрак казахстанской демократии, блуждающий по Европе. Но, чтобы избавиться от этого образа и вернуться в реальную политику, мало отказаться от оголтелой риторики, перестать величать родину «банановой республикой», напустить на себя политическую респектабельность, стать более умеренным и потенциально готовым к компромиссу… Нужно начать быть кем-то новым, востребованным, а не казаться им. Но…
Если проанализировать все инициативы Кажегельдина – проживающего за рубежом оппозиционера, то можно сделать вывод, что ни одна из них так и не была доведена до логического конца. В частности, недавно он обещал вернуть из офшоров все нажитое непосильным трудом кучкой казахстанцев. Дескать, операцию удастся провернуть всего-то за полтора года. Но обещать - не значит жениться. Тут же последовали ультиматумы. Мол, «если Токаев объединится с обществом, журналистами и пригласит зарубежных юристов, обратится к нам, то мы поможем». Понятное дело, что выполнять эти условия никто не стал, а просто так, без извлечения политических дивидендов раскрывать информацию о владельцах счетов в офшорах Кажегельдин, похоже, не собирался. Хотя, с другой стороны, непонятно, зачем вообще Акежан Магжанович закрутил эту интригу – ведь он же сам первым может попасть как кур в ощип, если иметь в виду появление имен его ближайших родственников в «панамских документах», да и в ряде других громких разоблачений.
Еще в 2008 году Кажегельдин громко заявил о том, что занимается «разработкой новой Конституции». Тогда же он грозился собрать «свою команду», причем исключительно из числа казахстанцев, для выработки действенных антикризисных мер. Но опять же дальше слов дело так и не пошло. О новой Конституции бывший премьер снова заикнулся в прошлом году, аккурат в канун создания форума «Жана Казахстан», закончившего свой политический путь весьма трагически. А что касается антикризисных мер, то Акежан Магжанович снова их разрабатывает. И эта страсть к новым платформам и программам экономического роста уже смахивает на обычное графоманство, поскольку детали своих научных изысканий он неизменно прячет от посторонних глаз - мол, нагло украдут враги, а если не украдут, то уж точно обгадят идею.
С профессиональной точки зрения интересно было бы понаблюдать за работой тандема Кажегельдин + Акорда, но, увы… Этим параллельным прямым вряд ли доведется пересечься в обозримой перспективе.
