Практически все националисты в нашей стране утверждают, что являются сторонниками демократии и либеральных идей, при этом апеллируя к необходимости строительства национального государства. В качестве образца они обычно приводят французский опыт «единой нации», где независимо от происхождения все считают себя французами и говорят на французском языке. Однако если рассматривать с теоретической точки зрения, то одно с другим не вполне стыкуется. Во-первых, национализм считается несовместимым с демократией и либерализмом, которые ставят во главу угла равенство всех граждан, плюрализм интересов, в том числе этнических. Во-вторых, Казахстану в силу ряда особенностей, в том числе исторических, в принципе будет сложно применить чей-то опыт нациостроительства, в том числе французский. Впрочем, слово экспертам.

Рустем Кадыржанов, доктор философских наук, профессор:

«У нас в головах доминирует национализм этнический»

- Вопрос совместимости либерализма и национализма является предметом дискуссий в политологии. Если рассуждать абстрактно, то они несовместимы друг с другом, поскольку либерализм как идеология выступает за права индивида, а национализм как коллективная идеология - за права нации. Иначе говоря, либерализм защищает интересы каждого члена общества, то есть всех, а национализм отстаивает интересы определенной части общества, игнорируя интересы другой его части. В этом смысле они несовместимы. Однако сегодня в мире существует большое число демократических наций-государств, что указывает на совместимость этих идеологий. В же чем дело?

Обычно под национализмом понимают этнический национализм, для которого нация совпадает с этносом. Такое понимание доминирует сегодня в Казахстане и на всем постсоветском пространстве. В полиэтничном обществе национализм такого рода провоцирует конфликт, ведь, как я уже сказал, он выступает за права одного этноса, отказывая в них другим и тем самым разделяя общество. То есть этнический национализм основан на логике «мы – они», а это исключающий принцип. Утверждение наших националистов «в Казахстане только одна нация – казахи, а все остальные – диаспоры» основано на этой логике, принципе исключения, эксклюзивности. Либеральная же демократия основана на противоположном принципе включения, инклюзивности.

Каким же образом совмещаются национализм и инклюзивность? Для этого нужно изменить само понимание национализма. А именно: этнический национализм должен быть заменен гражданским национализмом.

Этнический национализм основан на общности родства, культуры, языка, отсюда вытекают его эксклюзивность, отличие и разделение этносов друг от друга. Гражданский же национализм формируется на общности гражданства, то есть объединяет всех граждан страны вне зависимости от их этнической принадлежности. И это совершенно иное понимание нации, в его основе лежит общность политической культуры, а не культуры, вытекающей из кровного родства. Но по своему личному опыту я знаю, что гражданское понимание нации вызывает в казахстанском обществе недоумение, непонимание и даже неприятие.

Что касается апеллирования наших националистов, например, к французскому опыту национального строительства, то его невозможно применить сегодня к Казахстану. Дело в том, что он основан как раз таки на гражданском национализме, а у нас в головах доминирует национализм этнический.

Есть замечательная книга американского политолога Роджерса Брубейкера «Сравнительный анализ национального строительства и гражданства во Франции и Германии в XIX веке». В тот период во Франции уже утвердился гражданский национализм, а в Германии нация строилась на этническом национализме (что, в конечном счете, привело страну к нацизму). Так, во Франции уже в XIX веке иммигрантам предоставлялось гражданство в третьем поколении, а нередко и во втором, и эта политика/практика сохраняется до сих пор. Она основана на убеждении французов в мощи своей культуры и языка, благодаря которой внуки (а нередко и дети) приехавших во Францию чужестранцев, превращаются во французов. То есть они становятся французами не по паспорту, а по своей культуре и ментальности.

Такая ассимиляция и культурная интеграция мигрантов основана на привлекательности французского языка и культуры, а не на административном принуждении. У нас же в Казахстане со всех сторон слышны жалобы на то, что русские и представители других национальностей не желают исполнять Закон «О языках», который в этом году отметит свое тридцатилетие. А государство, обладая всеми полномочиями и рычагами власти, не желает их применить, чтобы все знали казахский язык и стали казахами.

Асхат Асылбеков, журналист, юрист:

«Положение порабощенного народа совсем иное, чем положение завоевателей»

- Демократия включает в себя все виды политического самовыражения, и национализм является одной из ее форм. Наглядный пример – Европа, где в начале 21-го века национализм стал ведущей силой. Сегодня его ренессанс наблюдается не только на немецкой земле, где партия «Альтернатива для Германии» стала ведущей силой, но и в Италии, Испании, Польше, Венгрии, Великобритании. Последняя пошла дальше всех в этом вопросе, проголосовав за выход из ЕС (основной причиной столь жесткого решения стал наплыв мигрантов). К тому же евроскептики и национал-популисты представлены в Европарламенте, причем ряды их сторонников ширятся... Еще один пример - США, где одним из пунктов предвыборной программы Трампа было строительство стены на границе с Мексикой и остановка потока мигрантов.

Да и история дает нам немало примеров того, как национальная идея становилась вдохновляющим фактором развития, превращая отсталые страны третьего мира в развитые государства. Поэтому я не согласен с утверждением, что национализм и демократия несовместимы. Демократия, напротив, помогает идеям национализма в современных условиях. Другое дело, что мы считаем национализмом? Но это тема отдельного и большого разговора.

Опыт других стран, в частности, Франции в строительстве единой нации можно и нужно изучать. Но надо понимать, что французы были завоевателями, и другие этносы из колоний, приезжая в метрополию, старались интегрироваться в ее жизнь. Поэтому вопрос изучения французского языка до недавнего времени не стоял так остро. Но последняя волна мигрантов изменила ситуацию.

В случае же с Казахстаном порабощенным народом оказались сами казахи. А положение такого народа совсем иное, чем положение завоевателей. Поэтому нынешнее движение снизу вверх в вопросах восстановления национального самосознания, возрождения самоидентичности, традиций и культурных ценностей никак нельзя назвать ущемлением других народов. Казахский язык до сих пор не вышел на уровень русского языка в сфере общественных отношений, поэтому вызывают недоумение разговоры об «ущемлении по языковому признаку». Представьте себе огромный 30-метровый дуб и рядом полутораметровый саженец, рост которого у многих почему-то вызывает нервную реакцию. Нонсенс!

Получается, что русскоязычная часть населения (не вся!) хочет сохранить статус-кво и оставить применение государственного языка лишь на бытовом уровне. Стоит ли после этого удивляться появлению в соцсетях постов и комментариев негодующих авторов, которые, зная ситуацию в других постсоветских республиках, делают сравнение не в пользу Казахстана?

Уразгали Сельтеев, политолог:

«Надо отличать здоровый национализм от маргинального»

- Не соглашусь с постановкой проблемы в таком ключе. Подобные вопросы возникают из-за отсутствия четких пояснений. Неправильно причислять всех скопом к одной линии и окрашивать в негативные цвета. Сейчас слишком много информационного шума. Так сложилось, что всех именуют обобщенно – «национал-патриоты». По всей видимости, сторонники определенных ценностей сами не могут разъяснить и убедить в своих позициях либо считают это пока преждевременным. Кроме того, есть субъекты, заинтересованные в намеренном искажении смысла идейных основ в СМИ и социальных сетях.

Прежде всего, надо сказать, что актуализация националистического дискурса выгодна власти. Когда возникают трудности с расшифровкой конкретных контуров будущего в развитии государства, задействуются варианты разворота внимания общества в сторону исторического прошлого, чтобы подменить им нарастающую социальную проблематику. Вот только вряд ли эти посылы достигают своих целей.

Следует понимать, что крайне опасно использовать вопросы национализма в качестве политических технологий. Существует немалый риск потерять контроль. Другое дело, что сам по себе рост национального самосознания неизбежен. Национальные амбиции начинают прорываться в условиях сжатости политической системы и отсутствия у граждан возможностей для реализации своих социально-политических потребностей и интересов. Поэтому нельзя всех относить к популистам.

Если попытаться классифицировать казахский национализм, то можно условно разделить его на здоровый (умеренный) и маргинальный (радикальный). Их надо различать и отделять друг от друга.

Здоровый содержит в себе взаимодополняющую смесь гражданского, этнического и либерального национализма. Во-первых, само понятие «национализм» имеет вполне позитивное начало, означающее патриотическую преданность своей нации и содействие развитию на благо народа. Во-вторых, этнический аспект предполагает лишь признание лидирующей роли титульной нации, что никак не связано с этнической и культурной нетерпимостью. По риторике выступлений большинства лидеров мнений в этой среде видно, что они не отделяют и не отчуждают другие этносы от казахов. В-третьих, сторонники умеренного национализма – это в большинстве своем интеллектуалы с либеральным мышлением, представители среднего класса, претензии которых адресованы не к другим этносам, а к власти. Когда они заявляют, что казахи должны жить достойно, то имеют в виду все наше общество. Это государственники и патриоты, желающие демократических изменений именно в части государственного переустройства, создания эффективных и сбалансированных институтов, либерализации общественно-политических отношений. Однако большинство из них пока не заявляют о себе открыто и не кричат об этом на каждом углу. Видимо, ждут, когда придет время для таких перемен. И здесь приоритетным объединяющим началом является не знание казахского языка, а приверженность общим либеральным ценностям. Если речь идет об этих людях, то они имеют право ссылаться на французский опыт. В любом случае мы придем к тому, что международным сообществом наша страна будет восприниматься как единая нация казахов.

Можно согласиться и с теми, кто заявляет о необходимости официального признания негативных последствий, вызванных тоталитарными перегибами советской власти. Однако это должно происходить без излишних эмоций, в русле восстановления исторической справедливости. Впрочем, сейчас не время для этого. В переходный период активизация таких процессов может принести больше вреда государственным интересам, чем пользы.

Что касается маргинальных проявлений, то здесь речь идет именно о популизме. На пьедестал возводится превосходство одного этноса над остальными. В нашем случае эти попытки выражаются через агрессию в языковых вопросах. Однако поползновения в сторону крайнего этнического национализма – это действия против интересов государства. Да, на этом можно быстро нарастить популярность и сторонников в политических целях. Но это шаги, граничащие с деструктивными последствиями. Из-за таких людей многие начинают ассоциировать национализм с нетерпимостью.

Кроме того, абсолютно неправильно, когда СМИ переносят акценты в сторону шовинизма и ксенофобии. Фиксации подобных явлений, которые бы свидетельствовали о наличии данной тенденции, у нас нет. Есть, конечно, отдельные трикстеры в социальных сетях. Но не стоит относиться к ним серьезно – их высказывания и эпатажные выпады должны оценивать уполномоченные органы.