Недавно в СМИ появилось сообщение о том, что двум тысячам этнических казахов разрешили покинуть Синьцзян. Известный политолог Айдос Сарым в связи с этим предложил переселить всех наших сородичей, живущих в Китае, на историческую родину. Насколько целесообразен и насколько возможен такой шаг? Какие выгоды или, напротив, риски получит от него Казахстан? Ответить на эти и другие вопросы, касающиеся репатриации казахов, мы попросили самого автора инициативы.
Упущенное время
- Недавно вы предложили заняться переселением в Казахстан всех проживающих в Китае казахов. Ваша озабоченность судьбой соотечественников понятна, но все же насколько это целесообразно, учитывая добрососедские отношения РК и КНР? Да и под силу ли это нам в нынешней непростой экономической ситуации?
- Я исхожу из двух очевидных – по крайней мере, для меня лично – истин.
Первая. При сохранении нынешних темпов насильственной китаизации тюрко-мусульманского населения (кстати, она предполагает, судя по всему, создание некоей китайской версии ислама) серьезного будущего у казахов, живущих в КНР, попросту нет.
Вторая. Казахстан, как и многие другие страны, нуждается в притоке трудовых ресурсов для усиления конкуренции на рынке труда и серьезного увеличения производительности. В особенности приток населения необходим именно для северных регионов страны, где наблюдаются признаки если не депопуляции, то серьезных демографических проблем. Ухудшение демографической ситуации в России будет только способствовать росту конкуренции за трудовые и человеческие ресурсы, что будет оказывать давление на Казахстан. Если честно, на месте властей РФ я бы даже стимулировал отток русскоязычного населения из Центральной Азии и Казахстана. Напомню, что во всех регионах России, граничащих с Казахстаном, наблюдается депопуляция – за исключением Алтайского края.
Теперь относительно казахов в Китае. Насколько можно судить по данным переписей, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР сегодня проживают до полутора миллионов этнических казахов. Нельзя сказать, что все они в одинаковой степени бедствуют и жаждут переезда на историческую Родину. Но там уже образовалась достаточно большая категория наших соотечественников, которые желают отправить своих детей в Казахстан, создать здесь почву для возможного переезда в будущем. Когда мы говорим о том, что надо максимально способствовать переезду казахов Китая, то речь не идет об одномоментном переселении всей указанной массы. Должны быть длительная, целенаправленная работа, выявление реальных потребностей, учет всевозможных факторов и пожеланий. Даже если допустить, что Казахстан будет ежегодно переселять по 20 тысяч человек, это может растянуться на 75 лет. Если взять цифру в 50 тысяч, то на это потребуется, как минимум, 30 лет.
На мой взгляд, Казахстан уже упустил свой золотой период, когда наши соотечественники массово ехали на Родину. И это превеликое благо, что за годы независимости нам удалось всеми правдами-неправдами переселить один миллион человек. Во многом благодаря этому нам удалось улучшить свои демографические позиции и увеличить свою численность до нынешних 18 с лишним миллионов!
На этом фоне нынешние квоты на переселение соотечественников выглядят просто смешными и малохольными. Если мне память не изменяет, сегодняшняя квота составляет всего-навсего 2500 человек ежегодно. При ее сохранении на переселение казахов только из Китая нам потребуется 600 лет! Есть ли у нас столько исторического времени? Сомневаюсь…
Что касается сотрудничества с Китаем, то наш сосед и сам находится сейчас в двусмысленной ситуации. Он тоже проел свой «золотой век»: теперь и рост, и развитие этой державе будут обходиться значительно дороже. Нарастание многочисленных внутренних вызовов и проблем там колоссальное. Если правильно воспользоваться моментом, ставить правильные цели и задачи, не путать стратегию и тактику, то с Китаем можно урегулировать вопрос относительно наших соотечественников. Не думаю, что Китаю нужна еще одна долгосрочная проблема, поскольку сегодня он больше заинтересован в поиске точек сопряжения, нежели напряжения.
Человеческий капитал важнее всего
- Не первый год идут разговоры о необходимости активизировать работу по возвращению соотечественников. В этой связи хотелось бы спросить: а насколько эффективной была прежняя программа репатриации? Она дала что-нибудь конструктивное нашему обществу? И что может дать в перспективе?
- Частично я уже ответил на этот вопрос. Нашей стране катастрофически не хватает «больших данных», серьезных эконометрических измерений и расчётов. Мы много знаем о внешнем мире, но очень мало знаем о своей стране, своем обществе. Положа руку на сердце, я сейчас не могу сказать об экономическом эффекте от миграционных процессов. Да и вообще никто не может. Но я бы не стал искусственно преувеличивать значение эмиграции славянских этносов и противопоставлять это репатриации казахов. В одном варианте это будет смахивать на расизм, а в другом – на этнический шовинизм.
В то же время нам сегодня надо заниматься крепкой социологией, эконометрикой и изучать, в том числе, казахских репатриантов. В русскоязычной среде весьма популярны расистские теории о том, что из страны уезжали сплошь «светлые головы» и «цвет нации», а замещали их чуть ли не дикари, спустившиеся с деревьев. Напомню, что главные эффекты от казахской репатриации связаны, прежде всего, с человеческим капиталом, который восполнил демографические потери. Если посмотреть на структуру всей казахской репатриации за прошедшие годы, то мы увидим, что в основном речь шла о многодетных семьях и молодежи.
Сегодня нет каких-либо серьезных, непреодолимых проблем, связанных с репатриантами. Все бытовые и межличностные проблемы преодолеваются уже во втором поколении. Так было и в 1950-1960-е годы, когда произошло массовое переселение казахов из Китая. Они очень органично влились в казахстанское общество, быстро адаптировались к условиям той страны, социализировались. Не вижу ни одной причины, которая бы указывала на обратное в случаях и с миллионом уже переселившихся, и с еще 2,5 миллиона потенциальных репатриантов из КНР, Узбекистана и России.
Оралманы – не угроза, а шанс и возможности
- Не секрет, что у определенной части казахского социума вызывали явное неодобрение преференции (субсидии, жилье, трудоустройство), которые государство предоставляло оралманам. И действительно, насколько это корректно и справедливо в то время, когда наши соотечественники, проживающие в сельской местности, фактически прозябают?
- Кенже, при всем моем уважении, давайте не будем плодить мифы о прозябающем в нищете и беспросветности казахском ауле! В Казахстане, полагаю, ситуация с селом в разы лучше, чем в той же «благодатной», по мнению части наших граждан, России. Там на сегодня ученые насчитали не менее 20 тысяч селений, где не осталось ни одного жителя, и еще 36 тысяч деревень, в которых живет по одному человеку! Я далек от того, чтобы утверждать, что у нас Клондайк, совмещенный с Жеруйыком, но положение нашего аула на порядок лучше.
Нам нужна честность в оценке перспектив села, нужны более ясные бенчмарки, нужно откровенно признать, что в ближайшие 5-10 лет следует закрыть несколько сотен бесперспективных селений. И реально готовить к этому наше население. Нам нужно делать наш аул цивилизованным, выводить его из теневой экономики, еще больше его механизировать (что, кстати, только увеличит число безработных на селе), делать его более экономически правильным и рациональным. У нас, казахов, почти религиозное отношение к аулу. Полагаю, что это следствие советской пропаганды, которая хотела оставить казахов в ауле и всячески способствовала тому, чтобы они массово не стремились в индустриальные города. Если бы в 1970-е годы из Казахстана и других республик Центральной Азии не начали массово уезжать европейские и славянские этносы (кстати, еще один миф у нас связан с тем, что, дескать, Независимость стала главной причиной отъезда русскоязычного населения), то, возможно, не было бы и замещающей рабочие места хаотичной урбанизации казахов образца 1970-1980-х годов! Но, впрочем, это немного другая история. А в нынешней ситуации одним из реальных шансов на развитие многих сельских районов страны, особенно северных, могла бы стать именно правильно организованная репатриация казахов из Китая!
Что касается материально-финансовой стороны, то здесь есть пара очевидных плоскостей. Значительная часть средств, выделенных на репатриацию, была присвоена нашими же чиновниками-казахами. Но в отличие от других коррупционных историй, эта имеет хотя бы очевидный демографический эффект. В конечном итоге в страну приехали люди, которые учатся, работают, занимаются бизнесом, создают рабочие места и платят налоги. В страну не завозят невиданных носорогов или шанхайских барсов. В страну приезжают вменяемые, предприимчивые и очень адаптивные люди. Я много беседовал с разными людьми на севере страны. Изначально они были негативно настроены в отношении оралманов. Но когда на пальцах начинаешь объяснять эффекты от репатриации, к ним приходит понимание сути процессов. Разовые платы за переезд и размещение потом начинают окупаться. Тем более что в сельской местности в основном шло заселение, а не возведение хором и коттеджей! Строительство специальных поселений для оралманов обернулось в ряде регионов позором: дома оказались непригодными для жизни. Вспомните кейсы по ВКО и ряду других областей. И ведь это вина не оралманов, а наших жадных и продажных чиновников со знаком доллара вместо зрачков!
Что касается эффектов, то есть весьма простая цепочка потребления и экономического участия репатриантов. Тем более что статус оралмана – это статус временный, вроде статуса пассажира самолета или поезда. Давайте просто представим себе наш северный район или город, куда переселяется, скажем, несколько сотен семей: пусть с юга страны, пусть из Китая. На первых порах это может выглядеть обузой: надо размещать, расселять, адаптировать, социализировать. Но что в итоге? Это увеличение налоговой базы, поскольку люди, чтобы прокормить себя, будут трудоустраиваться, заниматься бизнесом. Это сохранение рабочих мест на территории. Ведь оралманы обеспечат загрузку социальной сферы: людям надо учить детей, лечить себя и своих близких, пользоваться услугами культурной сферы, транспортом.
У нас сейчас многие социальные и госуслуги переходят в формат «деньги идут за человеком», то есть становятся клиентоориентированными. Эти люди покупают товары в магазинах, потребляют услуги местного бизнеса. Кому от этого плохо? Разве надо быть гением, чтобы понимать, что увеличение населения дает дополнительные экономические эффекты? Особенно в городах. Такие областные центры, как Павлодар, Петропавловск, только сейчас восстановили численность своих жителей, отмеченную при переписи 1989 года. Чтобы сохранить свое положение, увеличить свой потенциал, многие города на севере страны должны наращивать население, а не плодить психологию осажденной крепости. Через некоторое время Россия усилит пропаганду, увеличит стимулы для переезжающих студентов, рабочих, специалистов. Наверняка миграционные потоки только возрастут. И что тогда делать этим городам? Ждать медленной смерти? Так что нашим гражданам стоит коренным образом менять свое отношение к миграционным и демографическим процессам. Надо перестать смотреть на мигрантов как на угрозу или на вызов. Надо начинать смотреть на них как на шанс и возможность. Прежде всего, для самих себя.
Кто кого растлевает – большой вопрос!
- Приходилось слышать, что часть оралманов стремится получить вид на жительство в тех районах Казахстана, где выше уровень жизни и больше возможностей. Можно ли считать такую жизненную установку корректной и патриотичной в условиях тех преференций, которые им и без того предоставляет государство?
- Как показывает практика, казахи в основном стремятся заселять те регионы, где живут их родственники, представители их родов. Понятно, что в основном речь идет о западных и южных регионах страны. Вряд ли ситуацию в Южном Казахстане или Мангистауской области можно назвать приближенной к райской – что с экономической точки зрения, что с экологической. Другими центрами притяжения, безусловно, будут оставаться крупные города – Алматы и Астана. Крупные города дают больше преимуществ, больше возможностей в плане труда и быта. Нам нужны сильные, действенные программы, которые бы в разы увеличили переезд граждан с юга на север. Туда же должны быть сориентированы потоки репатриантов из-за рубежа. В этом, повторяюсь, должны быть заинтересованы сами жители северных и приграничных областей!
- Некоторые высказывают мнение, что программа возвращения соотечественников должна быть более строгой в плане отбора. Иначе говоря, чтобы в Казахстан приезжали в основном квалифицированные специалисты, а не все подряд. Свою позицию эти люди обосновывают тем, что образовательный и культурный уровень нашего общества и без того падает буквально на глазах. Какова ваша точка зрения?
- Вы что думаете, что у нас сплошь и везде Силиконовая долина или, на худой конец, Сколково? Окститесь! Нет у нас такой экономики, чтобы зазывать только профессоров, инженеров и робототехников! Вы посмотрите на то, какая ситуация сейчас в университетах и техникумах в северных регионах страны. Там даже имеющиеся квоты уже не могут заполнить своими силами. Преподаватели и профессоры только рады потоку студентов с юга, поскольку это дает им возможность заполнять часы, получать более или менее достойную зарплату. И это при том, что многие наши вузы – по сути, и не вузы вовсе, а дипломхана! Нам нужны, прежде всего, молодые граждане, которые уже обзавелись семьями или будут обзаводиться ими здесь. Нам нужны предприимчивые, адаптивные, готовые к трудностям и суровым климатическим условиям граждане. Для этого надо серьезно работать, особенно в странах пребывания наших диаспор. Надо не «Хабар» им показывать с благодушными картинками, а приглашать работать в условиях трудностей, готовить к реальной жизни в условиях реальной страны. Опять же, насколько я могу судить, приезжие казахи совершают преступлений не больше, чем иностранные гастарбайтеры. В основном казахи прежней диаспоры - это люди традиционного мышления, корпоративной и родовой солидарности, с хорошими культурными навыками вроде уважения к старикам, уважения к закону и правопорядку. Это еще большой вопрос, кто кого растлевает: оралманы нас или мы оралманов?
Флоппи-диски казахскости…
- Как утверждают эксперты, каждая диаспора так или иначе пропитывается ментальностью того общества, в котором проживает. И с этой точки зрения те же казахи Китая или Ирана и казахи Казахстана – это не совсем одно и то же. Можно ли предположить, что увеличение доли возвращенцев в общей численности казахского населения может нести латентные угрозы перспективам внутренней стабильности собственно казахского общества?
- Лично я никаких серьезных угроз пока не вижу. Вот если мы допустим, что казахов в КНР китаизируют, сделают из них китайских муслимов, каких-нибудь чайнульманов или синозахов, то тогда можно будет говорить об угрозах. До недавнего времени казахи в Китае, Монголии, даже в Узбекистане жили в условиях фактической автономии и не сильно смешивались с местным населением. По большому счету, наши диаспоры там были, выражаясь компьютерной технологией, резервной копией казахскости, такими вот флоппи-дисками или внешними накопителями казахского. У меня как у казаха, например, больше вопросов к казахам из России, нежели к казахам из Монголии и Китая. Сегодня, как известно, казахи живут более чем в 50 странах мира. И только в десятке стран они составляют некую серьезную, политически или демографически значимую общность или диаспору. И только из четырех стран возможна их репатриация. Речь идет о Китае, Монголии, Узбекистане и России. Других внешних источников улучшения внутриказахской демографии я не вижу.
Казахов Ирана или казахов Афганистана как явления в будущем уже не будет. Потенциально они будут поглощены другими тюркскими и мусульманскими народами. Те небольшие исторические группы казахов, кои мы пока еще видим в арабских странах, Пакистане, в странах Европы, - явления скорее уходящие, нежели наличные. Сегодня мы должны говорить о новых диаспорах, которые уже образовались после провозглашения независимости. Их уже можно рассматривать как отдельные культурные феномены. Ведь казахов в Англии или США сегодня в десятки раз больше, чем в Иране, в сотни раз больше, чем в Пакистане или Саудовской Аравии. Нам нужно вырабатывать модели сотрудничества и с ними, помочь их становлению там, чтобы потом надеяться на какие-то эффекты в будущем.
Фото : otyrar.kz
