Практически каждый чиновник рано или поздно натягивает на себя маску великого мечтателя и, как Дед Мороз с мешком, до отказа набитым обещаниями светлого будущего, балует электорат вкусненьким. Правда, это самое «вкусненькое» не всегда оказывается «съедобным». Ведь если хотя бы десятая часть прозвучавших за последние годы обещаний была бы выполнена, мы уже давно пинком вышибли бы дверь, отделяющую нас от самых развитых стран мира. Как говорится, мечтать не вредно, но бесперспективно.

Обещания чиновников уже стали действовать на народ как красная тряпка на быка. Помнится, несколько лет назад в интервью нашей газете кандидат экономических наук Мухтар Тайжан сетовал на то, что «чиновники сами себе обещают, сами себе делают красивые презентации, сами себе хлопают в ладоши..., а потом все сходит на нет – ни денег, ни дела, ни виновных, ни ответственных. В то время как речь идет о миллионах, а иногда и о миллиардах долларов». И в этой своей ипостаси казахстанские чиновники не одиноки – во всех странах государевы мужи любят почесать языками. И любовь эта вполне объяснима. На волне громких и красочных обещаний можно не только продемонстрировать свой высокий КПД, но и собрать приличные политические дивиденды, вплоть до получения нового места – повыше и потеплее. Да и риска никакого, ведь за внушение ложных надежд еще никто никого не наказывал, даже в тех случаях, когда они приводили к бесполезному потрошению казны.

Наобещали с три короба

Наши чиновники никогда не скупятся на обещания светлого завтра, будь то стратегические направления, границы которых размыты во времени и в пространстве, или же вполне конкретные проекты. Но оказываются людьми слова. А вот дело – не их профиль.

Наверное, самым знаменитым мечтателем можно назвать Кайрата Келимбетова, который, занимая высокие посты и в системе госслужбы, и в квазигосударственном секторе, чего только не наобещал. И велосипеды казахстанской сборки, и «народные» компьютеры по 300 долларов за штуку, и даже биотопливо, которым, по его расчетам, Казахстан должен был насытить не только соседнюю Росиию, но и весь мир. И так хорошо у Кайрата Нематовича получалось фантазировать, так красочно он умел расписывать грядущие перспективы, что вокруг него сформировалась целая когорта почитателей такого ораторского искусства. Причем почитателей не менее талантливых, чем «учитель», – им удалось настолько усовершенствовать эту методику, что ею «восхитился» даже сам глава правительства.

Совсем недавно Бакытжан Сагинтаев отчитал нерадивых чиновников за пустые обещания и неправдоподобные отчеты. «Мы же помним, когда меморандумы заключаем, мы все готовы отчитаться перед руководством, что мы подписали, что мы такие крутые и у нас все хорошо. А мы сейчас видим по материалам, что многие не выполняются. Ну где тогда эти бравые отчеты, где брали на себя обязательства, хвастались», – возмутился глава правительства. Он потребовал от подчиненных не давать пустых обещаний и прекратить рисовать красивые отчеты, которые не соответствуют реалиям.

И Бакытжана Абдировича можно понять – действительно, страсть к показухе заразила очень многих. Взять, например, национальную компанию «Казахстан инжиниринг», которая давно уже погрязла во всевозможных меморандумах и соглашениях.

Так, шесть лет назад сообщалось , что она заключила меморандум с американской Cessna aviation company о производстве легкомоторной авиации гражданского и двойного назначения. Но планы так и остались на бумаге. Впрочем, в компании, видимо, посчитали, что шесть лет – достаточный срок для того, чтобы все успели забыть о несостоявшемся проекте. По крайней мере, в конце октября этого года руководство «Казахстан инжиниринг», абсолютно не смущаясь, презентовало новое свое «достижение» – подписание письма-намерения о сотрудничестве с уже другой американской компанией – речь идет о реализации проекта по сборке самолетов региональной авиации. Перспективы столь же расплывчаты, как и в первом случае. Уточняется, что сейчас создается рабочая группа, изучается рынок. Потом начнется этап разработки проекта, который займет порядка пяти лет, а там, мол, и создание сборочного производства не за горами. Но где гарантия, что все опять не закончится пшиком? Кстати, подобных пустышек в портфеле этой нацкомпании предостаточно. Это и СП с южнокорейскими партнерами по созданию судостроительной верфи на Каспии, и сборка «Уралов» и «Тигров» совместно с россиянами, и... Так что одним «протоколом о намерениях» больше, одним меньше – не суть важно.

Правила вождения за нос

Но куда печальнее наблюдать за тем, как в пустоте растворяются стратегически важные для развития страны инициативы, которые при грамотной реализации могли бы стать для нас золотой жилой. Взять, к примеру, программу форсированного индустриально-инновационного развития.

Безусловно, строятся новые предприятия, модернизируются уже существующие, растут налоговые отчисления от них. Как сообщается, за первую пятилетку реализации программы в Казахстане появились новые сектора обрабатывающей промышленности – автопром, железнодорожное машиностроение, производство медицинской техники и оборудования и т. д. Этим по праву можно гордиться. Но изначально-то казахстанцам обещали несколько иное. По расчетам разработчиков программы, уже за первые пять лет ее реализации доля обрабатывающей промышленности в структуре ВВП достигнет как минимум 12,5 процента, а удельный вес несырьевой составляющей в общем объеме экспорта составит не менее 40 процентов. Однако на эти показатели не удалось выйти даже под занавес второй пятилетки. Как сообщается на официальном сайте премьер-министра, «за годы индустриализации увеличилась доля обрабатывающей промышленности в структуре ВВП–на 0,8 п.п. (с 10,9 в 2009 году до 11,7 процента в январе–сентябре 2018 года)». Что касается поставок продукции за рубеж, то на днях в ходе заседания совета по экспортной политике министр по инвестициям и развитию озвучил следующие цифры: «с 2013 года доля экспорта в обрабатывающей промышленности в общем объеме экспорта выросла на 9 процентов (с 23 до 32 процентов)». Как говорится, комментарии излишни.

Аналогичная ситуация и с так называемыми кластерами. Когда-то нам обещали, что развитие казахстанской экономики по кластерному типу приведет к ускоренной диверсификации, внедрению инноваций, производству товаров с высокой добавленной стоимостью, которыми можно будет не только насытить внутренний рынок, но и покорить внешние. Причем к созданию кластеров Казахстан приступил еще в далеком 2005-м. Однако воз и ныне там.

Первая попытка, продлившаяся с 2005­го по 2007­-й, когда новое слово «кластер» приятно хрустело во рту многих чиновников, закончилась критикой со стороны депутатского корпуса, не­лицеприятными вывода­ми Счетного комитета, а главное – потерей гигант­ских средств, утекших че­рез институты развития. Казалось бы, повторно на те же самые грабли, которые уже успели рас­шибить лоб, наступать не стоит. Но...

Осенью 2013-го кла­стеры восстали из пепла. Тогда на свет появилось постановление прави­тельства «Об утвержде­нии Концепции форми­рования перспективных национальных кластеров Республики Казахстан до 2020 года». И хотя доку­мент этот явно попахивал нафталином, поскольку базировался на рецептах «нулевых» годов, идея кластеризации вновь была объявлена передо­вой. И это несмотря на то, что авторы идеи пред­лагали войти второй раз в ту же самую реку, бурные воды которой уже чуть было не унесли тактиков экономических реформ в пучину.

Стоит напомнить, что сторонники кластериза­ции начала «нулевых» впоследствии снимали с себя ответственность за провал, ссылаясь на неготовность бизнеса к кооперации, отсутствие у компаний стимулов к локализации и дефицит инженерной мысли. С тех пор, конечно, про­шло немало времени, но далеко ли продвинулся в этом плане Казахстан? Отнюдь. Что, впрочем, мало кого волновало. Воз­можно, именно поэтому вторая волна кластери­зации тоже не принесла новых производств и ус­луг с высоким уровнем добавленной стоимости и наукоемкости, о которых так грезилось и мечталось. А если они где­-то и появи­лись, то их присутствие незаметно, их влияние на экономику в целом крайне незначительно. Хотя, конечно, если называть кластерами все что угодно, а не цепочку производств, между кото­рыми существует тесная взаимосвязь, то можно насчитать много чего. На­ пример, несколько обычных откормплощадок, со­средоточенных на одном гектаре...

Сказать – не значит сделать

Наиболее яркой ил­люстрацией может слу­жить самый известный «кластер» – текстильный, который вот уже тринад­цатый год влачит жал­кое существование, хотя изначально чиновники обещали, что его реализа­ция принесет нам манну небесную. Ожидалось, что первое производство в СЭЗ «Онтустик» под Шымкентом, где и бази­руется кластер, появится еще в 2007 году. По край­ней мере, это уверенно обещал тогдашний пре­мьер-­министр Даниал Ах­метов. Но не случилось. Старт был отодвинут на 2012-­й: к этому сроку, как было громко объяв­лено, СЭЗ превратится в индустриальный центр, включающий в себя как минимум 15 текстильных заводов и фабрик, кото­рые обеспечат казахстан­цев доступной по цене одеждой отечественного производства, изготов­ленной по кластерной цепочке из выращенного на местных полях хлоп­ка. Но получилось опять «мимо кассы».

Асет Исекешев, зани­мавший тогда пост мини­стра индустрии и новых технологий, еще в 2009 году заявлял: «Текстиль­ный кластер, как бы его ни критиковали, работает. Судите сами: раньше мы вывозили хлопок­-сырец, потом волокно, теперь начали экспортировать ткани, пряжу и скоро вый­дем на экспорт готовых качественных изделий с высокой добавленной стоимостью. В ближайшем будущем будет подписан ряд контрактов с очень известными модельными домами. И речь идет не об одном заводе, а о несколь­ких».

Однако реальность оказалась очень далека от подобных фантазий. Пер­вые предприятия при бес­прецедентной поддержке со стороны государства и институтов развития по­явились в СЭЗ только в 2010­-м. Но ни контракта­ми с именитыми домами моды, ни экспортом тогда и не пахло. Практиче­ски сразу после запуска они «встали на прикол». Только спустя несколько лет, в 2014­-м, их опять же при господдержке госу­дарства запустили вновь. Они, слава богу, работают. Но назвать их кластером язык не поворачивается. Это отдельные предприя­тия с обособленными ви­дами производства, кото­рые друг с другом никак не связаны. Да и эффекта от них – кот наплакал.

Одежда и обувь соб­ственного производства так и остались мифом казахстанской класте­ризации. В структуре легкой промышленности (которая сама по себе мизерна и традицион­но не превышает одного процента в общем объеме обрабатывающей про­мышленности) удельный вес сегмента, который занимают производители одежды, составляет чуть больше сорока процентов. Причем половина их про­дукции – это спецодежда и форменное обмундирование. Лишь единицы шьют юбки, кофты, брюки для обычных потреби­телей.

Государство упорно продолжает поддержи­вать швейные и текстиль­ные производства, ви­димо, надеясь рано или поздно узреть очертания того самого легендарного кластера, иллюзию кото­рого поддерживает уже не первое поколение чи­новников. Но пока кроме астанинской фабрики, инвестируемой турка­ми, да магазина, который торгует одеждой made in Kazakhstan по ценам, вы­зывающим гомерический хохот у наших соседей из Кыргызстана (они, в отличие от нас, всего за пару лет подняли отрасль на приличный уровень), и говорить, по сути, не о чем.

А Казахстанскому инсти­туту развития индустрии только и остается что кон­статировать сокращение объемов производства продукции легкой промышленности. В январе – октябре текущего года по сравнению с аналогичным периодом прошлого спад в номинальном выраже­нии составил 3,2 процента. Значительное сниже­ние объемов наблюдалось по таким видам продук­ции, как одежда верхняя трикотажная – на 23,2 процента; обувь (кроме спортивной, защитной и ортопедической) – на 19,7 процента; одежда верхняя трикотажная мужская – на 15,5 процента.

Честное пионерское?

Всех громких, но зряшных инициатив, оз­вученных за эти годы, и не упомнишь. Чего нам только не обещали – и эффективную систему институтов развития, способную обеспечить экономический прорыв, и венчурное финанси­рование с «голубыми фишками», и бонусы от ПИКовой приватизации, и много других диковин­ных ягод, которые так и не выросли в нашем огороде. Каждый казахстанец дол­жен был получить право на 10 соток собственной земли, рядом с Алматы уже должны были быть построены комфортные города­-спутники. Обе­щали нам также сокра­щение количества чинов­ников и окопавшихся в госкомпаниях «зайчиков» с «живчиками», при этом клятвенно уверяя в том, что кадровый голод в та­ких социально-значимых сферах, как образование и здравоохранение, будет наконец­-то утолен. Одна­ко число первых, вопреки обещаниям, только растет, а врачей как не хватало, так и не хватает...

Словом, одно поколе­ние чиновников сменя­ется другим, а конвейер несбыточных обещаний продолжает работать без остановки. Мало кто их отслеживает и почти ни­кто не мониторит то, как они исполняются. В этом вопросе нам пока далеко до наших партнеров – России и Белоруссии. Там гражданские акти­висты уже давно поста­вили политиков и прочих выдающихся деятелей на счетчик, внедрив так называемые сервисы от­ слеживания обещаний. В Белоруссии это www.promise.by, в России – www.obeschania.ru. Хотелось бы верить, что и у наших обществен­ников дойдут руки до длинных языков чинов­ников. А пока же будем сами пытаться переварить все то, что сказано, но не сделано.