1964 1-03-2018, 18:34

Почему вес человеческого капитала в Казахстане незначителен?

Насколько системно в Казахстане реализуются госпрограммы по развитию человеческого капитала? Эффективны ли инструменты, применяемые сегодня для его наращивания? В чем заключаются основные риски того, что реформы в этой сфере не позволят достичь заявленных целей?

Эти и другие вопросы в прошлую пятницу обсудили в Алматы участники «круглого стола» на тему «Человеческий капитал – основа модернизации Казахстана». Он был организован Институтом мировой экономики и политики (ИМЭП) при Фонде первого президента РК.

Особый акцент эксперты сделали на факторах, препятствующих повышению качества жизни казахстанцев. Как отметил руководитель программы ИМЭП Сергей Домнин, решение наиболее актуальных задач в экономике невозможно без создания передовой, гибкой к изменениям системы образования, эффективной и устойчивой, в том числе и в финансовом отношении, системы здравоохранения, совершенствования механизмов качественной продуктивной занятости, развития массового предпринимательства - в общем, всего того, от чего и зависит качество человеческого капитала. Но насколько мы готовы и, самое главное, способны двигаться в таком направлении? Подробнее об этом сотрудник института рассказал уже в интервью нашему изданию.

 

Чуда не случилось

 - Сергей, давайте начнем с того, что же такое человеческий капитал? И почему без него невозможно успешное развитие государства?

— Из множества определений я бы выбрал следующее: человеческий капитал (ЧК) – совокупность знаний, умений и навыков, здоровья и жизненных сил, эмоционального интеллекта, обычаев и привычек, использование которых позволяет генерировать доход или иные блага.

Экономисты рассматривают человеческий капитал как фактор производства, рост которого напрямую влияет на динамику ВВП. Однако это свойственно не всем экономикам, а только тем, которые специалисты называют инновационными экономиками, экономиками знаний. Тогда как в казахстанской экономике, которую можно отнести к индустриально-ресурсным, вес человеческого капитала пока незначителен. Наш ВВП больше зависит от уровня добычи и мирового спроса на ресурсные товары. И эту модель можно эксплуатировать до тех пор, пока есть ресурсы и пока есть спрос на них.

Вспомните, десять лет назад только ленивый экономист или политолог не говорил о «проклятии ресурсов» и о голландской болезни. В то же время нашу экономику тогда считали едва ли не образцовой на постсоветском пространстве, ссылаясь на темпы роста, говорили о «казахстанском чуде».

Сегодня структура экономики та же самая, что и десять лет назад – цели, задачи и проблемы аналогичные. Но при этом изменилась официальная риторика: в программных документах правительства мы все чаще читаем о необходимости инноваций и развитии человеческого капитала. Хотя переход от риторики к конкретным изменениям – пока вопрос открытый.

Наращивать ВВП, золотовалютные резервы, активы Нацфонда и даже денежные доходы населения можно, и не предпринимая целенаправленных усилий по повышению уровня человеческого капитала – мы это уже проходили. Другое дело, что такой рост ограничен и неустойчив, в отличие от роста экономики знаний. По крайней мере, об этом свидетельствует опыт развитых стран.

Надо понимать, что в мире нет экономик, «обреченных» стать экономиками знаний, как нет «обреченных» производить квантовые компьютеры и строить большой адронный коллайдер. Кто-то продолжит добывать нефть, уголь, цветные металлы, если, конечно, экономика месторождений к этому будет располагать. Другим, возможно, удастся поддерживать многоукладную экономику, в которой будут сосуществовать и «старые» отрасли, и инновационные. Будем надеяться, что Казахстан окажется в их числе.

- Раз уж мы затронули тему ВВП, то можете объяснить, почему при его росте доходы населения и уровень жизни стоят на месте? Разве это не должно происходить синхронно?

— Между перечисленными показателями нет линейной зависимости, как нет ее между выручкой и фондом оплаты труда. ВВП — это совокупность товаров и услуг, произведенных на территории страны, в денежном выражении. Среднедушевой доход – это зарплаты, пенсии, пособия, средства, получаемые от предпринимательской деятельности.

Работодатели повышают зарплаты, а государство — социальные выплаты ровно настолько, насколько они могут, насколько первому диктуют состояние экономики и рынок труда, а второму – размер и структура бюджетных расходов, а также видение дальнейшей экономической политики. В долгосрочной перспективе рост ВВП, как правило, выливается в рост реальных доходов населения, и мы видели это в 2000-2014 годах.

Напомню, ВВП по итогам 2017 года вырос на 4,0%. Номинальные доходы, кстати, тоже выросли – на 4,8% (накопленный эффект), но их целиком съела инфляция, которая продолжает оставаться на высоком уровне - 7,1%.

 

В поисках своего места

 - Как вы вообще оцениваете нынешнее состояние человеческого капитала в Казахстане?

— Я не проводил конкретных исследований в этом направлении, а потому сошлюсь на четыре группы источников.

Первая – отчеты международных организаций. Согласно этим данным, ситуация с развитием человеческого капитала в Казахстане является относительно благополучной. Наше место в индексе человеческого развития, который составляет ПРООН, – 56-е из 188 (2015 год). В докладе Всемирного экономического форума о человеческом развитии в прошлом году мы заняли 29-е место среди 130 стран. Хотя в глобальном индексе конкурентоспособности ВЭФ-2017 у нас более слабые позиции: к примеру, 59-е место по показателю «здоровье и начальное образование», 56-е по «высшему образованию» и 84-е по «инновациям».

Вторая группа источников – те, по которым отчитывается государство. Это, к примеру, показатели средней ожидаемой продолжительности жизни, младенческой смертности, позиции в рэнкинге PISA (международная программа по оценке образовательных достижений учащихся). Согласно этим данным, мы выглядим достаточно позитивно: средняя ожидаемая продолжительность жизни за последнее десятилетие выросла почти на 6 лет, материнская смертность снизилась c 26,5 до 10,1 на тысячу человек.

Третья группа – показатели, косвенно отражающие изменения в сфере человеческого капитала. Расходы на образование и здравоохранение в структуре бюджета в 2007 году находились на уровне соответственно 16,9% и 11,2% от всех расходов, а в 2017-м — 14,8% и 9,0%. При том, что количество занятых в этих сферах за указанный период возросло на треть, ясно, что ситуация особенно не изменилась. Есть данные по средним зарплатам в сфере образования и здравоохранения: они одни из самых низких в экономике. Доля НИОКР в ВВП, по данным Всемирного банка, находится на уровне 0,16%, тогда как в РФ она составляет 1,13%, в среднем в мире - 2,23%, в США – 2,79%. 

Четвертая группа источников – анализ казахстанских экспертов. Как раз они описывают ситуацию критически. Независимые эксперты, знакомые с ситуацией в системе образования, говорят о том, что она переживает серьезный кризис. Производственники – о том, что квалификация кадров во многих отраслях находится на низком уровне, включая функциональные навыки, знание оборудования, на котором приходится работать и т.п. Если прислушаться к их оценкам, то картина вырисовывается далеко не радужная...

Истина, наверное, лежит посередине: ситуация с образованием и кадрами не очень хорошая, но вполне рабочая, скажем так, корректируемая. 

— С чем связан столь низкий уровень человеческого капитала?

— Я считаю, что нынешняя ситуация в этой сфере вполне ожидаемая, если учесть объективный характер и направленность развития отечественной экономики в последние десятилетия...

А вообще, нет какого-то одного фактора, мешающего развитию. Если перечислять фундаментальные факторы, то это экспортно-сырьевая направленность экономики, невысокая экономическая сложность, относительно низкий социальный стандарт, некомфортная среда для жизни в регионах, экологические проблемы, слабая эффективность системы образования, «утечка мозгов». Причем одно усиливает другое.

А ещеу нас нет системного понимания, как развивать человеческий капитал. Некоторые специалисты предлагают разработать стратегию его развития, где был бы дан комплексный анализ ситуации с применением современного методологического аппарата, а также определены индикаторы развития, исходя из поставленных целей. 

 

Иллюзия успеха

 - В Казахстане много программ, направленных на повышение качества жизни, но их сложно назвать эффективными. Почему реформы в этой сфере постоянно буксуют?

— Если исходить из того, что все госпрограммы так или иначе нацелены на повышение качества жизни населения, то можно сказать, что таких программ действительно много. На самом же деле каждая из них решает более или менее узкий круг вопросов.

К примеру, программа развития продуктивной занятости ставит цель создать рабочие места в «светлом» секторе экономики, вытащить большую часть населения и экономики из тени. Программа развития агропромышленного комплекса направлена на решение проблем аграриев, которых у нас в общей сложности 1,2 млн человек. Программа индустриально-инновационного развития выполняет задачу диверсификации экономики, создания несырьевых производств с высокой добавленной стоимостью, повышения производительности труда. Реформы в образовании должны обеспечить эту «новую экономику» соответствующими кадрами.

У каждой из программ свой инструментарий, и далеко не все из них буксуют. Если говорить об общей проблеме, то я бы отметил, что программы в некоторых случаях реализуются непоследовательно, часто происходит смена курса, во главу угла ставится скорость освоения средств, а не общая результативность.

- А каковы шансы на то, что «Рухани жаңғыру» не окажется в этом ряду? Чем эта программа отличается от других?

— «Рухани жаңғыру» – идеологическая программа, задачей которой является национальное строительство. И насколько можно судить из официальных источников, работает она хорошо: идет очень активное освоение средств по основным направлениям программы, определены новые лица страны, сакральные места на ее карте и так далее. 

В контексте темы, касающейся человеческого капитала, могу сказать лишь то, что в этой программе содержится очень важный посыл, связывающий экономическое измерение проблемы и политическое: «Особенность завтрашнего дня в том, что именно конкурентоспособность человека, а не наличие минеральных ресурсов, становится фактором успеха нации». Это вроде бы очевидная вещь, особенно для людей, которые хотя бы на протяжении последних лет следили за тем, какие экономические проблемы обсуждаются в стране, однако в представлении многих казахстанцев успех ассоциируется именно с нашими минеральными ресурсами.

Если помните, в 1990-х много говорили, что именно природные ресурсы обеспечат нам блестящее будущее. Теперь на уровне идеологических установок говорят о том, что нефть больше не фактор нашего успеха. В это действительно непросто поверить.

 

Будущее уже наступило

- Говоря о конкурентоспособности, основой которой является человеческий капитал, президент страны подчеркнул, что нация должна предложить что-то выигрышное по цене и качеству на региональных и глобальных рынках. На ваш взгляд, что это может быть?

- Президент говорит о конкурентоспособности в широком контексте, а я бы сконцентрировался на более узком и понятном мне – экономическом.  Конкурентоспособность — это возможность продать свой продукт или услугу при прочих равных условиях дешевле, чем конкурент. Весь вопрос в том, на каких рынках и с какими конкурентами мы играем.

Если учесть изменения обменного курса, произошедшие в последние три года, то можно сказать, что в Казахстане весьма конкурентоспособный труд. Понятно, что наши производители в ближайшее время не смогут обогнать бангладешских ткачих и вьетнамских рабочих электротехнических заводов, а вот российских или китайских энергетиков и металлургов мы уже обошли.

Думаю, у наших IT-разработчиков есть шансы потеснить украинских и белорусских конкурентов. Перспективные ниши существуют в агропромышленном комплексе, особенно в сфере органического земледелия, - эта ниша пока почти не занята.

 

- Безусловно, сам человек должен понимать необходимость собственного развития, и глава государства каждый раз напоминает об этом. В частности, в своей программной статье он писал о том, что культ образования должен стать всеобщим. Как вы считаете, насколько это реально в наших условиях?

— На практике речь идет о внедрении доктрины получения образования на протяжении всей жизни. Динамика на рынке труда будет расти, многие существующие профессии, в том числе те, которым сегодня учат в казахстанских вузах, исчезнут уже в ближайшие десятилетия. Большинство из них, я полагаю, все же останется, но они обрастут дополнительным функционалом, требующим постоянного повышения квалификации, расширения навыков. Большей части профессионалов придется освоить азы программирования. Объем междисциплинарных задач заметно вырастет.

Впрочем, если вы следите за тем, как построены процессы управления человеческим капиталом в крупнейших международных компаниях (некоторые из них представлены в Казахстане – GE, Cisco, Microsoft и другие), то придете к выводу, что будущее уже наступило. Тысячи сотрудников этих компаний по всему миру ежегодно обучаются по программам подготовки и переподготовки, лидерским программам и т.д. И это мы еще не вспомнили об MBA, программе, которую считает нужным пройти едва ли не каждый руководитель без экономического и финансового образования.

Поэтому важно обеспечить казахстанцам доступ к качественному образованию и программам переобучения на территории нашей страны. Для этого необходимо поднять уровень конкуренции внутри отечественной образовательной системы, привести в Казахстан мировых поставщиков образовательных услуг, попытаться локализовать их, создать новые собственные бренды вроде Nazarbayev University. 

 

Автор: Сауле Исабаева