Разрыв между доходами бедных и богатых традиционно считается негативным явлением, с которым непременно нужно бороться. А если рассматривать его с другой стороны — как фактор развития? Можно ли этот жирный минус социально-экономической действительности Казахстана превратить в плюс? Как бы утопично ни выглядел этот сценарий в наших реалиях, мы все же решили обсудить его с ведущим экспертом Института мировой экономики и политики Айман Жусуповой.

- Айман Сабитовна, насколько допустимо отождествлять такие понятия, как бедность и неравенство, что часто можно встретить в наше время?

- «Социальный взрыв», как правило, связывают с бедностью. Тем не менее, главной угрозой стабильности в мировой практике выступает не столько бедность сама по себе, сколько превышение «пороговых» значений социального неравенства. Общество, даже очень бедное, может длительное время оставаться стабильным и не испытывать социальных потрясений, если в нем не наблюдается значительной поляризации по уровню доходов. Такая ситуация, например, сложилась на Кубе в 1959 году после революции Фиделя Кастро и его соратников, в Китае после второй мировой войны (в КНР лишь в последнее десятилетие обозначились процессы неравенства). В этих странах были созданы качественные и доступные системы здравоохранения и образования, хотя их граждан можно было характеризовать как «равных в бедности».

Таким образом, бедность и неравенство – разные понятия. В социологии бедность определяют как «отсутствие достаточных материальных и культурных ресурсов для поддержания здорового существования». Социальное неравенство же понимают как «специфическую форму социальной дифференциации, при которой отдельные индивиды, социальные слои, классы находятся на разных ступенях вертикальной социальной иерархии, обладают неравными жизненными шансами и возможностями удовлетворения потребностей».

Вообще, неравенство возникло на самых ранних этапах истории человечества и было обусловлено разными физическими и умственными способностями, возрастом, полом. В этом смысле любое общество – общество неравных.

- Мы привыкли рассматривать социальное неравенство как опасное явление. Но, может, у него есть и положительные стороны?

- В современных государствах социальное неравенство по-прежнему связано с такими объективными параметрами, как различия по полу, возрасту, способностям людей, региональные или отраслевые различия, разделение труда. Даже внутри отдельной корпорации, как правило, крайне велики различия в уровне доходов в зависимости от должностных позиций работников. Но именно такой вид социального неравенства может быть позитивным фактором в развитии бригады, компании, региона, страны. В данном случае важна его степень. Если неравенство выше «пороговых» значений, то, как я уже говорила ранее, риски «социального взрыва» возрастают. При оптимальных (резко не поляризованных) показателях неравенства обеспечиваются условия для развития страны, общества, больших и малых социальных групп, отдельного гражданина.

- А где заканчивается этот «порог» и начинаются риски?

- Исследователи пользуются таким показателем, как «коэффициент фондов» (соотношение доходов 10 процентов наиболее и 10 процентов наименее обеспеченного населения). Так вот, по мнению социологов и экономистов, сегодня «пороговыми» показателями этого коэффициента являются 8-10. К примеру, в советский период, в середине 1980-х годов, он составлял 4,5. Сейчас в Казахстане, по данным Комитета по статистике Министерства национальной экономики за 2016 год, он равняется 5,6.

- Как вы думаете, эта цифра соответствует реальному положению дел?

- Если судить по этой цифре, то ситуация в Казахстане даже лучше, чем в странах Западной Европы с их высокими социальными стандартами и качеством жизни… Однако, по мнению некоторых казахстанских экономистов, в том числе таких известных, как Аманжол Кошанов и Канат Берентаев, положение у нас отнюдь не столь радужное. Согласно их расчетам, поляризация по уровню доходов в Казахстане достигает 29-30 раз!

- В плане социально-экономического самочувствия нашу страну часто сравнивают с Россией, хотя там, как известно, показатели неравенства куда выше...

- Действительно, Казахстан и Россия схожи по многим параметрам – экономическим, социальным, географическим, по характеру и глубине реформ, типу социальной стратификации. Не только экспертам, но и населению в обеих странах известно, как живут казахстанцы и россияне: радикальных различий нет. И, казалось бы, разрыв между бедными и богатыми там и у нас тоже должен быть примерно одинаковый. Но это не так. Официальная статистика фиксирует более высокую степень поляризации населения в России, чем в Казахстане. Разница в показателях коэффициента фондов в 2015 и 2016 годах составила 2,8 раза (в России – 15,7, в Казахстане, как я уже говорила выше, – 5,6).

- С чем вы связываете столь значительную разницу?

- Подобный разброс в показателях может быть связан не столько с резко выраженными различиями в реальной жизни, сколько с разницей в критериях и методике оценки.

Как мы знаем, уровень протестности в России выше, чем в Казахстане. Тем не менее, российское правительство и региональные власти пытаются, причем небезуспешно, реагировать на недовольство населения целевыми мерами в отношении наиболее социально уязвимых групп. Например, там существует множество разных детских пособий - особенно матерям-одиночкам до достижения детьми 18 лет. Женщинам выплачивают материнский капитал, который в 2012 году составлял 10 тысяч долларов, очередникам предоставляют квартиры.

- А насколько адекватны критерии и методика оценки социального неравенства в Казахстане?

- У нас ежегодные замеры уровня жизни населения с 1997 года базируются на выборочных обследованиях 11750 домохозяйств по специальным квотам, детально разработанным и утвержденным статистическим ведомством. Сомневаться в скрупулезности обследований, видимо, не приходится. Вероятно, все дело в том, что критерии определения и оценки ряда базовых социальных показателей у нас несколько смещены.

Например, по мнению многих экспертов, величина прожиточного минимума и величина минимальной заработной платы в Казахстане занижены. Состав потребительской корзины не пересматривался очень давно и сегодня уже не отвечает уровню среднедушевого потребления - после девальваций он попросту не соответствует ему по стоимости. Тем более что список продовольственных товаров и реестр расходов на непродовольственные товары и услуги являются неполными: например, нет расходов на жилье, коммунальные услуги.

К слову, в одном из последних статистических сборников его составители откровенно пишут: «Размер черты бедности зависит от реальных экономических возможностей страны и используется только для целей социальной защиты».

Тем не менее ситуация в Казахстане в целом лучше, чем во многих других странах постсоветского пространства, не говоря уже о большинстве латиноамериканских. Она вполне сопоставима с ситуацией в таких странах Евросоюза, как, например, Болгария (Казахстан и Болгария делят 56-е место списке из 193-х государств ООН по человеческому развитию за 2016 год)…

- Но это ведь не повод для самоуспокоения. Предпринимаются ли попытки как-то изменить положение дел?

- Для изменения ситуации и уменьшения разрыва в доходах наиболее и наименее обеспеченных граждан Казахстана предпринимаются различные меры. В том числе реализуются госпрограммы развития сельских территорий, существуют планы, касающиеся принятия стандартов качества жизни. То есть можно сказать, что понимание ситуации на сегодняшний день есть как у власти, так и у формирующегося гражданского общества. В частности, в своей программной статье от 2017 года президент страны отметил необходимость построения в Казахстане «меритократического общества».

Действительно, сегодня необходимо перейти от слов к делу, дать шанс каждому. И здесь важно не только констатировать равенство прав, но и сформировать такую систему ценностей, чтобы «общество равных возможностей» стало реальностью.