Судя по публикациям в СМИ и соцсетях, а также по комментариям к ним, в стране растет градус нетерпимости на межнациональной почве. Единство казахстанского народа постепенно превращается в миф, слово «толерантность» становится почти ругательным, а отдельные этнические группы чувствуют себя все менее уютно. Понятно, что «воду мутят» отдельные «доброжелатели», спрятавшиеся за мониторами компьютеров и пытающиеся влиять на общественное мнение. Но кто эти люди? Зачем им это надо? И как можно переломить столь опасный тренд? Об этом и многом другом мы беседуем с руководителем аналитического центра «Наше Дело», этнополитологом Нуртаем Мустафаевым.

- Нуртай Идиянович, как бы вы охарактеризовали межнациональную обстановку в нашей стране?

- Надо смотреть правде в глаза. Да, это миф. Никакой толерантности нет. Да и сам этот термин немножко неприятен, он отдает каким-то псевдодемократическим душком типа «надо быть толерантными к однополым бракам». Но мы – не Европа, и Европа (в этом и в любом другом отношении) нам не указ.

К сожалению, идея «межнационального согласия, единства и толерантности» постепенно размывается. Это видно хотя бы по тому, как сильно у нас любят раздуть всякого рода «межэтнические конфликты», которые на самом деле таковыми могут и не являться. Взять, к примеру, дело о драке со смертельным исходом возле алматинского бара «Чукотка» или нападение на внучку Героя Советского Союза генерала Ивана Панфилова — Айгуль Байкадамову…

Подобные настроения, надо заметить, гуляют в основном в Интернете, их подогревают так называемые национал-патриоты, некоторые представители интеллигенции, молодежи — в общем те люди, которые активно зависают в соцсетях. При этом основная часть экономически активного населения занимается своими делами и подобными вещами не увлекается, им не до этого. Да, они пользуются интернетом, сидят в соцсетях, но для каких-то своих личных нужд.

Мы должны четко понимать, что межэтническое единство — это действительно огромное наше достояние, которое надо беречь. Его потеря – главная угроза для нас.

- Но часто те же самые национал-патриоты видят угрозу не внутри страны, а извне...

- Что касается внешних врагов, то, на мой взгляд, это надуманная угроза. Казахстан никто прежде не захватывал (со времен образования) и не захватит! И прежде всего потому, что у нас очень суровые природные условия, в которых никто, кроме казаха-кочевника, не мог выжить. Это мы с вами сейчас находимся в Алматы, где прекрасный мягкий климат. А посмотрите, к примеру, на Центральный Казахстан, где летом адская жара, а зимой — лютый мороз. Мы просто уже приспособились, привыкли. В качестве аналогии можно назвать разве что Монголию с ее резко-континентальным климатом, где кроме самих монголов, которых всего-то 1,5 миллиона, никто жить не сможет.

- А как же Россия с ее «имперскими амбициями»?

-  Россия не в состоянии справиться со своей огромной территорией. Зачем ей еще и мы?!...

Казахстан может исчезнуть как государство в нынешних своих границах только за счет межэтнического фактора, если не будет единства народа.

- Как вы это себе представляете?

- Обычно это происходит тогда, когда титульный этнос начинает дискриминировать остальные этнические группы, называть себя «главной нацией», форсированно продвигать свой язык во все сферы жизни и т.д. Русские в Украине называют это «психологическим террором».

Посмотрите, только на постсоветском пространстве по этой причине уже не стало таких государств (имеется в виду, что не стало в их прежних границах), как Молдавия, Грузия, Азербайджан, Украина. И Казахстан вполне может пополнить этот ряд, если казахи будут усиленно притеснять представителей крупных этнических групп — русских, узбеков, уйгуров и т.д.

Причем сценарий распада в нашем случае может быть очень жестким. Достаточно вспомнить межэтнические столкновения между киргизами и узбеками на юге Кыргызстана в 2010 году, в результате которых за три дня вырезали несколько тысяч человек... То, что сейчас происходит в Украине, покажется просто детскими играми по сравнению с тем, что может произойти в Центральной Азии.

Поэтому я ставлю знак равенства между этнонационалистами и нацистами. Именно титульные этноцентристы стали причиной тех межэтнических конфликтов, которые раскололи вышеназванные государства.

- На страницах Central Asia Monitor мы часто дискутируем на тему казахского национализма, и многие наши собеседники воспринимают его как положительное явление...

- В нашем обществе неверно интерпретируют понятия «нация», «национальность», «националист». Сейчас пошла мода называть национализм «зрелым» или «позитивным». Но надо понимать, что национализма уже нет, никакого — ни плохого, ни хорошего, ни здорового, ни больного. Он исчез как явление, его похоронили еще в 1960-е годы. Его эра закончилась!

Поймите, национализм — это движение за создание собственного государства в колонии. А Казахстан - не колония! Колониальная система давно рухнула. 

- В предыдущем ответе вы затронули языковой вопрос. Сейчас он стоит достаточно остро, и трудно представить, чтобы его вдруг перестали активно муссировать.  Как тут быть?

- Никто не выступает против языка. Лично я очень хочу его полноценного развития. Но я реалист и прекрасно понимаю, что это процесс постепенный, он займет не десять и даже не двадцать лет, а гораздо больше. По мнению социологов, это три поколения. Тогда, спрашивается, зачем бежать впереди паровоза? Зачем требовать, ставить сроки, искусственно задавать темпы? Это просто бессмысленно.

- А как вы оцениваете работу Ассамблеи народа Казахстана, которая как раз таки должна содействовать сохранению в республике межнационального и межконфессионального согласия? Насколько справедливо ее обвиняют в декоративности?

- Деятельность Ассамблеи народа Казахстана я оцениваю неудовлетворительно, примерно на три с минусом. Почему не на два? Потому как вреда от этой организации на самом деле нет. А вот вся ее беда в  излишней заорганизованности.

Формально АНК является консультативно-совещательным органом, который встроен в исполнительную власть. У нее хорошее финансирование, неплохие офисы (где-то даже дворцы), большие штаты, свои аналитические центры, которые проводят мониторинговые исследования. Я даже читал некоторые из них, хотя они для внутреннего пользования. Да, там прописаны правильные вещи, полезные призывы, но какой от этого толк? Нам нужны конкретные и действенные меры, а не бесконечные мониторинги ситуации.

- А что бы вы порекомендовали в сложившейся ситуации? Может, пусть все останется так, как есть? Но какими тогда могут быть последствия?

- Нам просто нужно придерживаться принципа «равенство во всем». Это то, что прописано в Конституции, но на практике не всегда выполняется.

Взять, к примеру, ту же АНК. Она имеет в мажилисе всего девять мест — это ничтожно мало. Девять человек никак не могут отражать этнический состав населения страны и никак не компенсируют низкий уровень представительство этих этнических групп во власти. Я уже молчу о соотношении казахов и представителей других этносов в наших госорганах...

Нужно устранить все этнические преференции. Граждане Казахстана, независимо от национальности, должны иметь равные права и равный доступ ко всему. Надо помнить, что нация — это общность на основе согражданства, и жить согласно этому простому принципу.

Но нет, наши национал-патриоты стали все чаще заявлять, что Казахстан становится моноэтничным. Это глупо и смешно. На самом деле мы одна из наиболее полиэтничных стран в мире и еще долго будем ею оставаться.

Как отмечают известный российский этносоциолог Леокадия Дробижева и американский исследователь этнонационализма Уолкер Коннор, в мировой практике полиэтничными  считаются те государства, которые имеют более 5 процентов иноэтничного населения. А такие страны сегодня составляют большинство. Что касается Казахстана, то здесь доля иноэтничных граждан достигает целых 33 процента. В той же России этот показатель – около 20 процентов, но даже составляющие лишь один процент чеченцы, как мы уже видели, могут так обострить ситуацию, что мало не покажется…

- Значит, стремительный рост численности казахского населения — тоже миф?

- Если вы посмотрите динамику роста казахского населения с 2004-го по 2017-й, то это всего лишь 0,5 процента в год. И даже такой рост может замедлиться в связи с урбанизацией.

Дело в том, что казахи массово становятся городскими и соответственно малодетными (1-2 ребенка). При этом те же узбеки и уйгуры, вне зависимости от того, где они живут — в городах или селах, сохраняют высокий уровень рождаемости. И это феномен! Трудно его объяснить. Возможно, он связан с их высокой религиозностью….

Что это означает? Что удельный вес этих двух этнических групп будет стремительно расти. Впрочем, такая тенденция наблюдается уже с 1960-х годов. Доля всех остальных групп будет сокращаться, в том числе и казахов.

- В Казахстане эту проблему пытаются решить с помощью оралманов. Насколько это рационально?

- Лично я против того, чтобы привлекать в страну оралманов, потому как соотечественники за рубежом — это для нас гораздо больший плюс. Казахские национал-патриоты противоречат сами себе, когда ратуют за возвращение этнических казахов.

Дело в том, что, согласно исследованиям известного казахстанского ученого Гульнары Мендикуловой, казахи Китая (СУАР), России (Омская, Оренбургская и другие сопредельные с нами регионы), Узбекистана – это не диаспоры, а ирреденты, так как они исконно проживали в тех местах. И непонятно, зачем они должны переселяться в Казахстан в его нынешних границах? Точно так же у Казахстана есть взаимные ирреденты с другими государствами.

То есть все казахи, живущие в сопредельных странах (Китай, Россия, Узбекистан) — это части казахского этноса, которые  в силу исторических и политических процессов оказались вне территории государства. В большинстве стран мира этнические и государственные границы не совпадают. Везде есть взаимные ирреденты. Например, Германия и Франция (в частности, Эльзас и Лотарингия), Литва и Польша, Венгрия и Румыния, Россия и Украина, Таджикистан и Узбекистан, Кыргызстан и Узбекистан… Можно привести и много других примеров.

Иначе говоря, если нет дискриминации по этническому признаку, то и не будет никаких межэтнических конфликтов.