Ровно три года назад, 11 мая 2017-го, президент РК подписал Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам физической культуры и спорта». Нововведения имели целью, прежде всего, совершенствование управления этой сферой и переход к более адекватной системе ее финансирования. Однако сегодня, по прошествии трех лет, приходится констатировать, что одну из главных задач, которую должен был решить закон, на местах попросту проигнорировали.
К другим отношение плевое…
Наибольший резонанс тогда вызвали положения, касающиеся ранжирования видов спорта, на основе чего и должно было осуществляться, начиная уже с 2018-го, их финансирование. Введение такой нормы диктовалось необходимостью устранить очевидные перекосы, которые сложились в последние два десятилетия и стали серьезной помехой для развития детско-юношеского спорта и олимпийского движения в нашей стране.
Напомню суть проблемы. До принятия обновленного закона реализация государственной политики в этой сфере у нас осуществлялась на двух уровнях: за спорт высших достижений и подготовку ближайшего резерва для национальных сборных отвечал профильный комитет соответствующего министерства, а за массовый и детско-юношеский – акиматы в регионах. С 1 января 2018-го, то есть с момента введения в действие новых законодательных норм, спорт высших достижений и его бюджет перешли под юрисдикцию Национального олимпийского комитета (НОК). В том году государство выделило ему 11,3, в следующем – 12,6 миллиарда тенге. Что касается профильного комитета Министерства культуры и спорта, то он на содержание республиканских школ-интернатов, спортивного колледжа, центров олимпийской подготовки, антидопингового центра и т.д. получал порядка 8-10 миллиардов тенге ежегодно.
Но даже в сумме это лишь шестая часть всех бюджетных средств, направляемых государством на спорт. Львиной же долей финансовых ресурсов распоряжались (и продолжают распоряжаться) местные власти. По имеющимся данным, в 2017-м на физкультуру и спорт в регионах было выделено в общей сложности 94,6, годом позже – 108,4 миллиарда тенге (а в нынешнем году сумма достигла порядка 130 миллиардов). Причем акимы сами, без оглядки на «центр» решали, на что и как расходовать эти деньги. И их решения зачастую шли вразрез с той политикой, которая велась на республиканском уровне.
Прежде всего, имеется в виду «футболомания» (готовность щедро финансировать профессиональные футбольные клубы), не знавшая меры, бессмысленная и беспощадная. Беспощадная по отношению к другим видам спорта, способным приносить стране медали самых крупных международных соревнований, включая Олимпиады, и, что особенно печально, по отношению к массовому и детско-юношескому спорту, который недополучал значительные денежные средства, хотя именно он должен быть в приоритете у местных власте. А о том, почему бессмысленная, скажу чуть ниже.
…В середине «нулевых» годов, когда нефть и прочее сырье резко выросли в цене и когда наступили тучные для Казахстана времена, в стране началось то, что можно назвать гонкой футбольных бюджетов. Тон в ней задавали Актюбинская и Костанайская области, но и другие регионы старались не отставать. Даже наступивший вскоре экономический кризис не повлиял на ситуацию: в большинстве областей на содержание профессиональных футбольных клубов (ПФК) продолжали тратить огромные суммы – от четверти до половины бюджетных средств, выделяемых на весь спорт.
Здравомыслящие люди, понимая, что с такими перекосами мириться нельзя, стали бить тревогу – можно вспомнить публикации некоторых журналистов, выступления отдельных депутатов парламента. В начале 2016-го очень резко высказался на сей счет Тимур Кулибаев, избранный несколькими месяцами раньше президентом НОК. Впрочем, по реакции (точнее, ее отсутствию) акимов, сделавших вид, будто это их не касается, стало понятно, что только призывами проблему не решить. Потому и была предпринята попытка изменить ситуацию посредством введения законодательной нормы о ранжировании.
Освоить и распилить…
В «Республиканском перечне приоритетных видов спорта на 2018-2019 годы», который утвердил тогдашний министр Арыстанбек Мухамедиулы, футбол оказался в группе «С», то есть в последней. Тем самым как бы был послан сигнал местным властям. Последние же дружно включили «ногомяч» в группу «В» - так поступили акиматы 15 регионов из 16 (исключение составила только Карагандинская область, которая проявила «солидарность» с центром). Но при этом в системе финансирования практически ничего не изменилось: футбольные клубы продолжали получать деньги в приоритетном порядке, а виды спорта, даже включенные в группу «А» (по идее, как бы самые важные для конкретно взятых регионов) – по остаточному принципу.
Ладно, оставим в покое 2018-й – применительно к нему можно сослаться на то, что местные бюджеты к моменту введения закона в действие были уже сверстаны. Но ведь и в 2019-м все осталось по-прежнему. По сути, ни одному клубу казахстанской премьер-лиги не урезали финансирование, а некоторые получили даже больше, чем в предыдущем сезоне. Вот данные из источников, заслуживающих доверия: кызылординскому «Кайсару» государственное «довольствие» увеличили с 3-х до 4-х миллиардов тенге, шымкентскому «Ордабасы» - с 3,5 до 5,5 миллиарда, талдыкорганскому «Жетысу» - с 3-х до 3,3 миллиарда и т.д. А это от 35 до 45 процентов местных спортивных бюджетов. Не произошло сокращения финансирования отечественных ПФК и в нынешнем, 2020-м, году, а аппетиты некоторых клубов даже возросли: например, для «Ордабасы» предусмотрели свыше 6 миллиардов тенге.
Выше уже было сказано о беспощадности казахстанской версии «футболомании». А теперь о ее бессмысленности. Взять «Актобе», тот самый, который в середине «нулевых» годов возглавил гонку футбольных бюджетов, благодаря чему пять раз выиграл «золото» чемпионата страны. В минувшем сезоне ему, уже далеко не лидеру казахстанской премьер-лиги, выделили 2 миллиарда тенге – 36 процентов всего спортивного бюджета области (5,47 миллиарда) и 46,5 процента всех средств, которые были предусмотрены по статье «подготовка и участие членов областных сборных команд по различным видам спорта в республиканских и международных соревнованиях» (4,3 миллиарда). Но еще до старта чемпионата с команды сняли 6 очков, а после первого тура – еще столько же за невыплаты старых долгов по зарплатам футболистов. То есть, уже тогда, в середине марта, стало ясно, что «Актобе» больше не жилец в высшем дивизионе. Однако он продолжал до поздней осени мучить себя и болельщиков, участвуя в матчах, не имевших, по сути, никакого турнирного значения. Был ли в этом хоть какой-то смысл, кроме освоения выделенной клубу внушительной суммы? Вопрос риторический. Кстати, на нынешний сезон-2020 «Актобе», играющий теперь в первой лиге, то есть в куда более слабой компании, получил те же два миллиарда тенге.
Другой пример – уже упомянутый «Ордабасы», которому в последние годы постоянно увеличивали финансирование, обосновывая это необходимостью выхода в еврокубковые турниры. Да, клуб регулярно добивается права выступать в квалификации Лиги Европы, но… В 2017-м УЕФА не разрешил ему проводить домашние матчи в Шымкенте из-за неготовности стадиона (то есть, местные болельщики, для которых и должен играть «Ордабасы», лишились возможности воочию лицезреть еврокубковые поединки), в 2018-м он был отстранен от участия в этом турнире из-за невыполнения финансовых критериев, а в конце 2019-го его и вовсе отлучили от еврокубков на два сезона за нарушение финансового «фэйр-плэй». И опять возникает вопрос: какой был смысл в почти двойном увеличении (с 3,2 до 6.2 миллиарда тенге за последние три года) бюджета этого, с позволения сказать, профессионального клуба?
А о том, как во многих (если не во всех) казахстанских ПФК расходуют выделяемые государством средства, свидетельствуют обнародованные месяц назад результаты аудиторской проверки, проведенной в павлодарском «Иртыше». Вот лишь некоторые факты: «переплата ассистентам главного тренера и 10 легионерам по суммам вознаграждений – более 181,9 млн. тенге; необоснованное завышение сумм вознаграждений 13 футболистам-резидентам – более 197,5 млн. тенге; необоснованное повышение должностных окладов работников административно-управленческого персонала (АУП) клуба на общую сумму более 44,4 млн. тенге; заключение дополнительных соглашений к трудовым договорам и договорам гражданско-правового характера с явно обременительными условиями для клуба и в интересах аффилированных лиц; принятие руководством клуба решений, повлекших судебные иски на сумму 541 млн. тенге».
Что делать? Резать!
О спортивной же отдаче (правильнее будет сказать о ее отсутствии) от столь огромных «инвестиций» можно прочесть в нашей недавней публикации «Футбол по-казахски: какой был толк от перехода из Азии в Европу?». В текущем рейтинге ФИФА, который учитывает результаты национальных сборных, наша страна делит 118-ю позицию вместе с Гвинеей-Бисау и Сьерра-Леоне, входящими в число беднейших государств планеты. В Европе мы занимаем 47-е место, или девятое с конца, – выше нас располагаются «карликовые» Люксембург и Фареры, лишь недавно появившееся на политической карте мира Косово и прочие…
Что касается участия в европейских клубных турнирах, то только «Астана», финансируемая по особому разряду (ежегодно получает от ФНБ «Самрук-Казына» очень приличную, даже по меркам наиболее развитых футбольных стран, сумму в 30 и больше миллионов долларов), добивается более или менее достойных результатов. И если не брать в учет ее показатели, то в таблице коэффициентов УЕФА мы окажемся где-то на 45-й позиции, рядом с Мальтой и Исландией, где очень малочисленное население и откровенно слабые национальные чемпионаты. А, скажем, 35-й в этой таблице идет Литва, хотя суммарный бюджет всех восьми клубов ее высшей лиги составляет около семи миллионов евро (причем это деньги частных спонсоров) – меньше, чем у одного только кызылординского «Кайсара». Как говорится, почувствуйте разницу.
А в экономическом плане огромные государственные вложения в казахстанский футбол дали обратный эффект: клубы еще глубже подсели на бюджетную иглу, лишились всех стимулов к тому, чтобы постепенно выйти хотя бы на частичную самоокупаемость, коммерциализировать (в хорошем смысле слова) свою деятельность. И впрямь, зачем всем этим заниматься, если местные акиматы и без того ежегодно увеличивают их финансирование?
Приходится констатировать, что законодательная норма, касающаяся ранжирования и определения приоритетности видов спорта, в ее нынешнем виде носит чисто декларативный характер: она неконкретна, никого и ни к чему не обязывает. Поэтому и не работает. А значит, нужно дополнить закон новой статьей, содержащей четкую и недвусмысленную формулировку.
Понятно, что разом лишить профессиональные клубы государственного финансирования – значит обречь их на гибель. Поэтому на первых порах можно законодательно закрепить, что объем выделяемых им средств не должен превышать, допустим, 20 процентов от общего спортивного бюджета каждого из регионов с дальнейшим поэтапным снижением этой доли, причем любой из видов спорта (футбол, хоккей, волейбол и т.д.) вправе получить не больше половины данной суммы. При таком подходе область, где в целом на спорт выделяется, скажем, 8 миллиардов тенге ежегодно, сможет выделять на содержание профессиональных клубов 1,6 миллиарда, в том числе футбольного – 800 миллионов тенге, или немногом меньше двух миллионов долларов. И даже с такими бюджетами, если использовать их с умом и не воровать, можно проводить интересный национальный чемпионат, не быть мальчиками для битья на международных турнирах. Если же где-то посчитают, что этого мало, то пусть находят спонсоров, учатся зарабатывать самостоятельно.
Введение такой законодательной нормы позволит высвободить в целом по стране несколько десятков миллиардов тенге и направить их на развитие массового и детско-юношеского спорта…
