Зимняя юношеская Олимпиада, завершившаяся 22 января в Лозанне, в том самом городе, где находится штаб-квартира МОК, стала и грандиозным праздником молодежи, и смотром ближайшего резерва национальных сборных в снежных и ледовых видах спорта. Каковы его итоги для Казахстана? Какие уроки следует извлечь?
Путь в Лозанну
Юношеская «белая» Олимпиада, как и взрослая, проводится раз в четырехлетие, но, в отличие от последней, под нее отданы високосные годы. Нынешняя стала третьей по счету, в ней приняли участие спортсмены в возрасте от 14 до 18 лет.
Первая, состоявшаяся в 2012-м в австрийском Инсбруке, запомнилась нам, прежде всего, серебряной и бронзовой медалями Галины Вишневской в биатлоне, а также «бронзой» лыжника Сергея Малышева. Спустя четыре года, когда Олимпиаду принимал норвежский Лиллехаммер, мы радовались за фигуристку Элизабет Турсынбаеву, которая стала бронзовым призером, уступив только двум россиянкам, и за получившую медаль такого же достоинства биатлонистку Арину Пантову. Награды, завоеванные в составах интернациональных команд (на юношеских Играх такое тоже практикуется) и не идущие в зачет конкретных стран, – это отдельная статья.
Среди тех, кто представлял Казахстан на двух предыдущих Олимпиадах, было несколько спортсменов, которых впоследствии включили в национальные сборные. В частности, это конькобежцы Станислав Палкин и Дмитрий Морозов, шорт-трекер Еркебулан Шамуханов, «летающий лыжник» Сергей Ткаченко… Кстати, последний в январе прошлого года стал первым в истории Казахстана прыгуном на лыжах с трамплина, поднявшимся на пьедестал почета юниорского чемпионата мира.
Чтобы поехать на юношеские Игры, надо сначала завоевать это право, поскольку, как и на взрослых Олимпиадах, количество квот для потенциальных участников ограничено. В нынешнем цикле отбор, например, в лыжных гонках осуществлялся по итогам прошлогоднего чемпионата мира среди юниоров – требовалось занять как можно более высокое место в командном зачете Marc Hodler Trophy. У биатлонистов лицензии распределялись согласно позициям стран в зачете Кубка наций и юниорского Кубка IBU сезона 2018/19. В коньковых видах спорта определяющими стали результаты, показанные на мировом первенстве и этапах Кубка мира (или на турнирах серии «Гран-при» для фигуристов) среди юниоров. И так далее.
Казахстан завоевал 26 путевок на Игры, заняв по этому показателю 24-е место среди 79 стран, отправивших в Лозанну своих юных атлетов. А самыми многочисленными оказались делегации Швейцарии (хозяев соревнований особо не ограничивали, поэтому они выставили 112 юношей и девушек) и ведущих зимних спортивных держав – России (104), США (96), Германии (90), Канады (78).
По сравнению с предыдущей Олимпиадой количество участников от Казахстана увеличилось в полтора раза: тогда было 17, а теперь – 26. Правда, надо заметить, что возросло и общее число разыгрывавшихся лицензий. Также стоит напомнить, что на Игры 2012-го в Инсбрук наша страна отправила больше спортсменов – 38, но чуть ли не половину их составили игроки женской хоккейной команды. На сей же раз в составе казахстанской делегации были лишь два хоккеисты, причем оба – голкиперы (Алексей Байдек и Кристина Чернова). Они защищали ворота интернациональных команд, участвовавших в турнире по хоккею «3х3».
О представительстве нашей страны в соревнованиях по различным видам спорта на всех юношеских зимних Олимпиадах можно узнать из предлагаемой ниже таблицы:
В Лозанне максимально возможное количество участников от Казахстана было в прыжках с трамплина и в скоростном беге на коньках, близкое к максимуму – в биатлоне и лыжных гонках. Впервые наш соотечественник участвовал в соревнованиях по северному двоеборью, которое уже почти сто лет входит в программу ОИ и включает в себя прыжки с трамплина и бег на лыжах. При этом в двух видах мы, напротив, потеряли представительство – речь идет о фигурном катании и санном спорте.
С последним все понятно: собственных трасс у нас нет и не предвидится (они есть лишь в 12 странах, причем многие из них построены специально к Олимпиадам, некоторые сегодня бездействуют), готовить саночников негде, да и вообще это очень дорогое удовольствие. А вот отсутствие фигуристов не может не огорчать. Они участвовали в лицензионных турнирах: Алана Токтарова и Рахат Бралин ездили на прошлогодний юниорский ЧМ, на этапы «Гран-при». Но задача попасть в число 16 лучших в одиночном катании (а именно столько квот разыгрывалось и среди девушек, и среди юношей) оказалась для них слишком сложной.
Без медалей
Безусловно, разочаровало и то, что никто из казахстанцев не смог в Лозанне добраться до пьедестала почета. Да, на юношеских Олимпиадах вокруг странового медального зачета нет такого ажиотажа, как на взрослых. Свидетельство тому и наличие целого ряда дисциплин с участием интернациональных команд, в которых бок о бок, в одной форме выступали посланцы самых разных государств, в том числе находящихся в сложных отношениях друг с другом. В таких случаях принадлежность спортсменов к тем или иным странам вообще имеет мало значения, и главенствует известный принцип «победила дружба».
Кроме того, программа соревнований юношеской Олимпиады по сравнению со взрослой довольно сильно урезана, и особенно это касается тех видов спорта, которые являются, скажем так, традиционными для Казахстана. Например, вдвое меньше комплектов наград, чем на взрослых Играх, разыгрывалось в лыжных гонках (6 против 12), биатлоне (6 против 11), скоростном беге на коньках (7 против 14), шорт-треке (5 против 8). А если брать фристайл, то в его программу были включены все олимпийские дисциплины, кроме …могула – того самого, с которым в основном и связаны успехи наших «зимников» в последние годы. Вспомните хотя бы, кто принес Казахстану единственную медаль Олимпиады-2018.
Все это так, однако, думается, было бы неправильно искать оправдания. Тем более что даже лучшие из казахстанцев показали результаты, достаточно далекие от призовых мест. Скажем, в прыжках с трамплина выше всех среди наших соотечественников расположился Данил Васильев (9-е место), в скоростном беге на коньках – Дарья Гаврилова (11-е на «полуторке») и Алина Дауранова (13-е на «пятисотке»), в биатлоне – Вадим Куралес (18-е в спринте), в лыжных гонках – Айша Ракишева (21-е в спринте свободным ходом) и Дидар Касенов (24-е на «десятке» классическим стилем). Тут следует сказать, что в каждой из биатлонных и лыжных гонок участвовало от 80 до 100 спортсменов, в каждой дисциплине скоростного бега на коньках – 32, в прыжках с трамплина – около 40.
Если сравнивать с другими постсоветскими странами, то, конечно, особняком стоит Россия, которая впервые выиграла неофициальный медальный зачет – 10 золотых, 11 серебряных и 8 бронзовых наград (на двух предыдущих Олимпиадах побеждали Германия и США). Отметим латышей, которые увезли пять медалей, включая одну высшей пробы, причем исключительно благодаря санному спорту, который в этой республике давно и хорошо развивается – именно там, в Сигулде, в 1986 году была построена первая в СССР санно-бобслейная трасса с искусственным льдом. Одну медаль, золотую, завоевала Эстония – ее получила Келли Силдару, которая год назад, еще до своего 17-летия, выиграла на взрослом чемпионате мира по фристайлу соревнования в хафпайпе. По одной «бронзе» добыли белорусская биатлонистка, украинский биг-эйрист (фристайл) и грузинский фигурист, выступавший в дуэте с бывшей россиянкой. В обшей сложности 33 страны попали в таблицу медального зачета.
Возвращаясь к Казахстану, хотелось бы обратить внимание на представительство регионов в нашей атлетической делегации. Более половины в ней (14 из 26) составили спортсмены из двух столиц, прошлой и нынешней, – Алматы (9) и Нур-Султана (5). Привычно весомым был вклад Восточно-Казахстанской области (7). Замыкают список Акмолинская (3), Алматинская и Костанайская (по 1) области.
Понятно, что лицензии в большинстве своем завоевывались на страну, но при формировании сборных по видам спорта для поездки в Лозанну федерации и тренеры, конечно же, стремились отобрать лучших. А значит, приведенные выше цифры характеризуют состояние дел с подготовкой олимпийского резерва в тех или иных регионах. И здесь возникает резонный вопрос: а почему в этом списке нет целого ряда других областей, где погодно-климатические условия позволяют взращивать конкурентоспособных спортсменов-«зимников»? Разве можно считать нормальным то, что из шести регионов нашей страны, граничащих на севере с Россией, пять (то есть все, кроме ВКО) общими усилиями делегировали лишь одного участника Олимпиады?
Еще один момент. Подавляющее большинство казахстанских атлетов, поехавших на юношеские Игры (22 из 26), и тех, кто претендовал на это, имеют непосредственное отношение к Центру олимпийской подготовки по зимним видам спорта. Его главной задачей является доведение перспективных ребят и девушек до уровня национальных сборных. А раз так, то необходима самая тесная координация их усилий. Тут не должно быть места «ведомственной» разобщенности (ЦОП находится в подчинении Комитета по спорту Министерства культуры и спорта, а кураторство над сборными осуществляет Национальный олимпийский комитет). Да и в целом пора серьезно разобраться с тем, как юных атлетов переводят с одной ступени подготовки на следующую, насколько при этом соблюдаются принципы непрерывности, поэтапности и преемственности. Это тоже один из важных уроков, которые следует извлечь из итогов завершившихся юношеских Игр.
