Новость о возможности ликвидации в Казахстане порядка ста бесперспективных сел вызвала неоднозначную реакцию в обществе. Большинство казахстанцев, безусловно, поддержали авторов такой инициативы, согласившись с высказанными ими доводами о необоснованности бюджетных трат на поддержание умирающих населенных пунктов. Но нашлись и те, кто принял инициативу в штыки, апеллируя к недавнему советскому прошлому, когда идеи переселения в том числе и сельских жителей ничем хорошим не заканчивались. Но давайте разбираться, в чем правы первые и на чем основаны заблуждения вторых.
Без перспектив
В конце мая на пресс-конференции в Службе центральных коммуникаций вице-министр национальной экономики Ермек Алпысов заявил, что в ближайшей перспективе в Казахстане могут быть упразднены более ста населенных пунктов по причине отсутствия в них социальной инфраструктуры. По его словам, это «села, у которых нет перспектив развития». По планам министерства, жители таких сел и аулов либо самостоятельно, либо при поддержке местных бюджетов будут перебираться в другие расположенные близко села или в районные центры. Причем последние (то есть те населенные пункты, которые примут их) получат дополнительные финансовые средства на совершенствование социальной, транспортной, инженерной инфраструктуры в рамках реализации государственной программы развития регионов, рассчитанной до 2020 года, и специального проекта «Ауыл — Ел бесігі», запущенного на ее основе по инициативе Елбасы.
К слову сказать, только в нынешнем году благодаря этому проекту в Казахстане будут модернизированы 52 населенных пункта, что, согласно имеющимся расчетам, существенным образом улучшит жизнь порядка семисот тысяч сельчан. Речь идет не только о строительстве или ремонте существующих объектов, сооружений и коммуникаций, но и о повышении социальных стандартов на селе, доступе к социальным благам. Но этой государственной поддержкой будут охвачены только те населенные пункты, инвестиции в которые являются оправданными с экономической и социальной точек зрения. Депрессивные же аулы такую поддержку не получат. И, предвидя возглас возмущения, все же стоит констатировать, что такой подход оправдан, логичен и закономерен, учитывая обширность наших территорий и низкую плотность населения.
Конечно, можно тратить огромные бюджетные средства на поддержание населенных пунктов, в которых еле теплится жизнь, организуя доставку одного-двух учеников в школы, расположенные в других близлежащих селах, подвозя их жителям питьевую воду, чтобы обеспечить минимальные социальные стандарты. Но чем больше на карте Казахстана будет таких сел, тем меньшая государственная поддержка будет доходить до поселений, которые имеют высокий потенциал для саморазвития и вложение бюджетных средств, которые на самом деле окупятся сторицей.
За примерами далеко ходить не надо. Хотя и принято считать, что в большинстве своем проблемные бесперспективные населенные пункты сконцентрированы в северных областях, на самом деле в каждом регионе можно обнаружить крошечные села и аулы, уклад которых никак не соответствует понятию «качество жизни». Взять для примера Алматинскую область, а точнее «подбрюшье» формирующейся алматинской агломерации.
Село Курты расположено примерно в ста километрах от Алматы на берегу одноименной реки. Безнадежным по нынешним меркам его, конечно же, считать нельзя. Как показала последняя перепись населения, проведенная в 2009 году, число его жителей составило 246 человек, а упраздняются сегодня в основном населенные пункты, численность жителей которых составляет менее 50 человек. Но по большому счету, сути дела это не меняет. Жизнь здесь словно замерла, напоминая о лучших годах остовами полуразрушенных сельскохозяйственных и промышленных объектов с сохранившимися к ним подъездными путями.
И в советские времена это село нельзя было назвать большим – здесь проживало порядка тысячи человек. Но теперь аул словно скукожился, сжался в комок. Несколько десятков небольших сельских домиков, которые их обитатели поддерживают в более-менее сносном состоянии (кое-кто даже решился на капитальную замену крыши), дороги, никогда не видевшие асфальта, свалка прямо в водоохранной зоне…
Кормит сельчан трасса, соединяющая две столицы. Многие работают в точках придорожного сервиса – в кафе, на заправках. Но основную массу населения составляют так называемые «самозанятые» граждане. Живут натуральным хозяйством, благо тут раздолье для скота, да и коров, овец, лошадей явно в избытке. Сельчане не бедствуют – чуть ли не в каждом дворе машина, кое-где припаркована даже сельхозтехника. Но картинка эта только на первый взгляд выглядит идиллической.
Школа, даже две, расположена в 12 километрах отсюда, в Акши – центре сельского округа. Детский сад, амбулатория, спортивные сооружения там же. Своей питьевой воды нет, она привозная. Опорного хозяйства, предприятия, которое стало бы для села заветной точкой роста, тоже нет и не предвидится. Зато есть бюджетные расходы на содержание аула. Их размер, конечно, доподлинно неизвестен, но, судя по находящейся в свободном доступе информации (только на благоустройство села округ тратит порядка 65 миллионов тенге), можно предположить, что речь идет о достаточно внушительной сумме. К тому же Курты – зона повышенной опасности. Безобидная с виду речушка периодически превращается в настоящего зверя и уже не раз сносила мост, размывала дорогу и затопляла дома аулчан, расположенные в низовьях реки. Поэтому обеспечение безопасности жителей села требует дополнительных инвестиций.
Есть ли будущее у такого села (имеется в виду будущее с высокими социальными стандартами)? Для всех, кто хотя бы однажды побывал в этой «обители», ответ, увы, очевиден. Сколько сюда денег ни вкладывай, какие ритуальные танцы с бубнами акимы ни танцуй, вряд ли что изменится. А ведь в стране достаточно много населенных пунктов, для обитателей которых жизнь в Курты может показаться раем…
Игра стоит свеч
Вопросами оптимального территориального расселения госорганы начали заниматься уже давно, причем работа эта носит системный характер. В частности, проблемы депрессивных населенных пунктов с малым количеством жителей стали активно подниматься еще в 2003 году, когда на государственном уровне было озвучено, что «недоукомплектованность» приводит к неэффективному вложению бюджетных средств, направляемых на развитие социальной сферы».
Тогда же чуть ли не впервые в истории независимого Казахстана были разработаны меры по оптимальному расселению сельского населения с учетом экономического потенциала сельских территорий. В первую очередь была проведена классификация населенных пунктов на предмет перспектив их экономического развития. Было учтено все: и плодородие почв, и наличие сельхозтехники, и предпринимательская активность, и степень отдаленности населенных пунктов от рынка сбыта. Результатом этой работы стало разделение сел и аулов на четыре категории: с высоким потенциалом развития, средним, низким и с отсутствием такого потенциала. Тогда же, еще в 2003 году, государство четко дало понять, что в первую очередь будут финансироваться первые две категории, а остальные – по остаточному принципу. Кстати, следует напомнить, что 16 лет назад статус бесперспективных получили полторы тысячи населенных пунктов.
Та же логика прослеживается в последующих программах и действиях правительства. В 2011 году указом президента была утверждена «Прогнозная схема территориально-пространственного развития страны до 2020 года». В ней среди прочего говорилось: «Для Казахстана крайне актуальна задача стимулирования концентрации экономических и трудовых ресурсов в экономически перспективных районах и благоприятных для жизнедеятельности природно-климатических зонах, создания условий для роста экономической активности субъектов рынка и формирования единого внутреннего экономического пространства, гармонично интегрированного с мировой экономикой». Такой вывод был сделан на основании того, что экономическая плотность, рассчитанная как количество валовой добавленной стоимости на единицу площади страны, в Казахстане составляет 80 тысяч долларов. Это значительно меньше, чем в таких странах Восточной Европы, как Польша (1790 тысяч долларов), Венгрия (1514), а также чем в России, имеющей условия, схожие с нашими (113,6 тысячи долларов).
В 2013-м тогдашний глава правительства публично заявил, что «на социальные объекты и инфраструктуру бесперспективных сел из бюджета деньги выделяться не будут».
А в прошлом году была принята программа развития регионов до 2020 года, ставшая логическим венцом всех ранее сделанных заявлений и инициатив. В ней были учтены ошибки прошлого, более трезво проанализирована текущая ситуация. По статистике, из 6672 казахстанских сельских населенных пунктов лишь 1229 имеют высокий потенциал развития. При этом больше половины сел являются малочисленными - в них проживают всего 8,9 процента сельских жителей.
Но те крупицы будущего роста, что сеются сегодня в перспективных с точки зрения экономического и социального развития населенных пунктах, вполне способны принести богатый урожай. Благодаря появлению этой программы государство получило реальный инструмент для изменения ситуации и планомерно движется вперед. И это можно только приветствовать. Да, возможно, процесс небезболезненный, но, как говорится, игра стоит свеч.
