Пессимизм, апатия, депрессия, фрустрация… Такими словами эксперты в последнее время описывают социальное самочувствие большинства казахстанцев. И дело тут не только в экономических кризисах и снижении уровня жизни. Налицо моральная деградация нашего общества. О глубинных корнях этой тенденции мы беседуем с независимым политологом Талгатом Мамырайымовым.
- Талгат Киятбекович, есть научное объяснение тому, что происходит сегодня с нашим обществом?
- Многие социальные проблемы в Казахстане зачастую обусловлены так называемой аномией. Это понятие первым в научный оборот ввел французский социолог Э. Дюркгейм, который подразумевал под ним разложение, распад ранее существовавших ценностей и норм ввиду их несоответствия новому укладу жизни. Аномия также определяется как безнормность, то есть ценностно-нормативный хаос или отсутствие/ослабление морального регулирования жизнедеятельности людей.
А американский социолог Р. Мертон, развивший теорию аномии, показал, что во время кризиса, дисфункциональных противоречий социальных систем люди все больше начинают использовать незаконные, аморальные средства для скорейшего достижения необходимых экзистенциальных целей. Другими словами, диссонанс между целями и средствами их достижения, по мнению ученого, и есть главная причина аномии.
- Как проявляется этот диссонанс в наших условиях?
- Ранее в интервью вашему изданию я уже отмечал, что в Казахстане до сих пор воспроизводится советский человек, поскольку продолжают действовать существовавшие в советское время социальные и политические ценности, нормы и институты. Параллельно мы пытаемся копировать у западных стран правила и принципы рыночной экономики. Плюс к этому в нашем социуме стали возрождаться традиционные ценности «Великой степи», «Мәңгілік ел». И все это на фоне таких негативных явлений, получающих широкое распространение в Казахстане, как непотизм, неопатримониализм и, как я уже сказал, стремление достичь желаемых целей аморальными, незаконными средствами.
Разумеется, такой диссонанс не может не сказываться на жизни и умонастроениях людей – многие ощущают растерянность, дезориентацию и фрустрацию. По сути, наши сегодняшние ценности и нормы не выполняют регулятивной функции.
-А каковы главные особенности аномии по-казахстански?
- Согласно выводам Мертона, при аномии большинство современных людей выбирают конформизм, то есть следуют общепринятым правилам. Немало и тех, кто сопротивляется этим правилам, но, понимая свое бессилие, впадает в алкоголизм, наркоманию, глубоко погружается в религию, религиозный фундаментализм или заканчивает жизнь самоубийством. Есть еще третья группа, которая пытается бороться, но, во-первых, она ничтожно мала, а, во-вторых, таких людей у нас считают чуть ли не сумасшедшими, поскольку они выступают против «общих ценностей и норм». Согласитесь, современное казахстанское общество во многом соответствует этому описанию.
Как показывают результаты социологических опросов, для многих казахстанцев самовыражение и саморазвитие не являются важными ценностями. Зачем пытаться повышать свои знания и навыки, если при действующих правилах игры от них нет пользы? Люди видят, что удачная карьера и хорошие заработки зачастую достаются не профессионалам, а тем, кто имеет протекцию со стороны людей во власти. Они убеждаются в том, что для достижения жизненного успеха, прежде всего, надо быть преданным начальству, большим агашкам и неукоснительно, не особо задумываясь, выполнять их поручения.
- Что касается суицидов… Сегодня часто можно услышать словосочетание «аномическое самоубийство». Что это означает?
- Как вы знаете, по количеству самоубийств на душу населения Казахстан уверенно входит в число мировых лидеров. Некоторые наши «эксперты» нынешний суицидальный бум объясняют серьезными психическими расстройствами и даже суровым климатом... Однако тот же Дюркгейм ключевой причиной подобных явлений считал именно аномию. На его взгляд, психические заболевания, а также климатические и географические условия серьезного влияния здесь не оказывают.
Новейшие исследования, в частности американского нейробиолога Роберта Сапольски, подтверждают, что именно кризисный, стрессовый социальный контекст выступает ключевым катализатором при принятии решения уйти из жизни. В этом смысле самоубийство является ответом на проблемную социальную реальность. Кстати, Дюркгейм под аномией понимал также неспособность общества обуздать неисполнимые желания индивида. Именно от невозможности их реализовать люди, как правило, и впадают в разные психологические, экзистенциальные расстройства.
- То есть одной из главных составляющих нашей аномии является неспособность удовлетворить свои желания?
- Да, причем именно тщеславные желания. Заметьте, люди массово скупают айфоны, причем в кредит, даже если им не хватает средств на полноценное питание. Вы задумывались, почему? А потому, что в традиционном казахском обществе ценится высокий статус – люди стремятся к нему или хотя бы стараются «быть как все» (адамқатарлы). И это зачастую приводит к драматическим последствиям, поскольку очень многие не в состоянии дотянуться до заданной планки.
Условно этот феномен можно назвать «соревнованием статусов». Казахи пытаются перещеголять друг друга, устраивая пышные торжества, покупая дорогие авто, модные безделушки. Причем зачастую залезая на долгие годы в кредитную кабалу. И все это ради того, чтобы потешить свое тщеславие, стать на короткое время «как все» или «лучше, чем все». Такая гонка за статусом погубила уже многие судьбы, поскольку далеко не все могут ее выдержать... Иначе говоря, в нашем обществе больше всего ценится то, что ценностью на самом деле не является, и это приводит к очень серьезным проблемам.
Или взять те же государственные программы вроде стратегии индустриально-инновационного развития. Очевидно, что подавляющая часть прописанных в них задач не выполняется. Да что там скрывать, ни одну из этих программ, несмотря на громкие заявления, не удалось полноценно воплотить в жизнь. Мы уже привыкли к тому, что в нашей стране декларируется одно, а на деле происходит совсем другое. Так и живем в двух параллельных мирах: один состоит из иллюзорных проектов и невыполнимых обещаний, а в другом люди практически вынуждены выживать. И это, конечно, тоже становится благоприятной почвой для развития аномии.
- Но что не так с этими многочисленные проектами, программами по модернизации экономики и государственных институтов? Наверняка причины их неэффективности имеют один общий корень…
- Инициаторы наших институциональных реформ считают, что внедрение инклюзивных институтов приведет к успешной модернизации всех сфер Казахстана. Тогда как сами ценности отодвинуты на второй план. С одной стороны, это кажется оправданным. Успешность демократического транзита за счет внедрения полноценных институтов демократии подтверждает, в частности, опыт Испании, Португалии, Монголии и ряда других стран. В то же время мы знаем примеры Уругвая, Греции, Украины, Южной Кореи, Аргентины, Бразилии – они показывают, что на этом пути могут быть откаты к военной хунте, авторитаризму. Впрочем, не надо далеко ходить - внедрение в Казахстане формальных демократических институтов (парламента, партий и др.) не привело нас к демократии.
Реформированием всего и вся мы занялись с самого момента обретения независимости, но до сих пор так и не получили ни высокотехнологичную рыночную экономику, ни институты эффективного государства, ни открытое общество. Одну из главных причин я вижу в том, что мы начали не с того конца. Все это время мы придерживались тезиса, что сначала необходимо развивать экономику, а уже потом - политическую сферу. На зависимости второго от первого настаивал, в частности, один из основоположников теории модернизации Сеймур Липсет. Однако экономист Д. Аджемоглу с соавторами не обнаружили причинно-следственной связи между ростом доходов и демократизацией. Такой же вывод ими был получен и относительно влияния демократизации на экономический рост.
Зато практически все серьезные ученые уже пришли к пониманию того, что именно культура (в том числе нормы, ценности и убеждения) является ключевым фактором как ускорения экономической и политической модернизации, так и ее замедления. В современной науке есть даже понятие «path dependence» («эффект колеи»), означающее, что развитие любой страны зависит от характера ее предыдущего исторического пути, то есть бэкграунда ценностей и норм. Тем более что культура меняется крайне медленно, и это можно видеть на примере традиционного Казахстана.
Правда, с этим признанием ученые сильно опоздали. На взгляд некоторых специалистов, исследование культурных факторов отстало на 10–20 лет от исследования институтов, направляющих экономику.
- Но одной культурой сыт не будешь… На что еще нам не помешало бы сделать упор?
- Мировой опыт также показывает, что экономические успехи напрямую связаны с равенством всех перед законом и верховенством права. То есть главной ценностью должны стать люди! Пока у нас не будет достаточных инвестиций в развитие человеческого капитала, ничего не изменится – мы так и будем продолжать беспечно и необременительно осваивать сырьевые ресурсы.
Необходимость такого подхода доказывает пример развитых стран Запада. Их экономические успехи в первую очередь связаны с тем, что человек у них стал главной ценностью, целью жизнедеятельности, а не средством, как у нас часто бывает. Создатель «пирамиды потребностей» А. Маслоу говорил: «не следует ожидать от людей приверженности к ценности самовыражения, если не удовлетворены его базовые физиологические потребности».
Слабо дифференцированная экономика, неразвитые культурная, политическая и научно-образовательная системы порождают в нашем социуме ограниченность социальных статусов, ролей и соответственно ценностей. Причем действующий в стране культ простого человека оформился еще в СССР как необходимый инструмент создания одномерного советского гражданина без каких-либо политических претензий. Мы привыкли жить с мыслью, что в любой момент государство может забрать у каждого из нас все, начиная с физической свободы. Как были «крепостными» государства – так ими и остаемся до сих пор.
- Давайте подведем итоги…
- Все вышесказанное не означает, что нужно отказаться от реформы институтов. Институциональная модернизация тоже способствует появлению соответствующей культуры. Ведь нормы и ценности могут взаимно превращаться друг в друга. Так, интериоризированная (то есть переходящая извне внутрь), усвоенная сознанием, подсознанием норма становится ценностью, а экстериоризованная (внешне проявленная) утвердившаяся ценность превращается в норму.
К слову, поддержание полноценной деятельности основных институтов демократии со временем может способствовать воспроизводству демократических ценностей в среде широких масс. Английский политолог Кэрол Пейтман полагала, что преимущественно на практике люди могут овладевать навыками демократического политического участия, выдвинув лозунг «учись участвовать, участвуя». Но такие практики не имеют смысловой завершенности, если параллельно не поддерживается развитие соответствующих ценностей...
