Пертурбации, вызвавшие резкое оживление политической ситуации в Казахстане, порождают множество вопросов по поводу того, как будут дальше развиваться события. Мы попросили известных отечественных экспертов высказать свое мнение по этому поводу, адресовав им следующие вопросы:
- Досрочное сложение полномочий первым президентом РК, вступление в должность нового, переименование Астаны, избрание Дариги Назарбаевой спикером сената парламента, последовавшие за этим многочисленные кадровые… На ваш взгляд, для чего все это потребовалось и что за этим стоит?
- К.-Ж. Токаев провел кадровые изменения в АП, а в это же время ускоренными темпами формируется новый аппарат Совета безопасности. Возникает стойкое ощущение, что в стране создаются два центра власти (влияния). Вы разделяете такую точку зрения? Какие вы здесь видите плюсы и минусы?
- Доминантой всего периода правления Н.Назарбаева была формула «Сначала экономика, а потом политика». Как вы думаете, она сохраняет свою актуальность, или же пришло время смены парадигмы?
- С вашей точки зрения, следующие президентские выборы пройдут в сроки, определенные Конституцией, или же они будут досрочными?
Петр Своик, политик и общественный деятель: «Транзит, однажды начавшись, начинает жить своей жизнью»
1. Схем единоличного правления мир знавал немало, но и такие схемы тоже требуют оформления определенных институтов. В феодальные времена это было семейно-родовое наследование, освящаемое религиозной организацией власти и общества. В современные – это партийное оформление. Саддам Хусейн, Хафез Асад – все они пришли к власти через созданные ими партии. И тот же часто приводимый Акордой как классический образец Ли Куан Ю в Сингапуре – это тоже оформление личной диктатуры посредством созданной партии, в рамках которой, через один избирательный цикл, осуществлена и семейная передача премьерского поста от отца к сыну.
У Нурсултана Назарбаева – особая статья. Он поднимался к вершинам власти в стране и в организации, которых уже нет. Получив, как утвержденный московским Политбюро первый секретарь ЦК Компартии Казахстана высшую по тем временам легитимность, он потом воспроизводил ее уже в суверенном Казахстане, опираясь не на какую-то отдельную организацию, а на свою персональную власть над государственностью в целом. Для чего ему пришлось подчинить себе всю эту государственность, не оставив никакой, даже самой небольшой и периферийной – на уровне сельских акимчиков, низовых судей и участковых избирательных комиссий – легитимности вне президентской вертикали.
Но это же означает и то, что все президентское властвование над всем госаппаратом без исключения, центральными и местными органами, исполнительными и правоохранительными вертикалями, а также над парламентом и всеми тремя допущенными в него партиями и персонально всем депутатским составом, определяемом в АП, передается следующему занимающему этот пост целиком и полностью, без каких-либо изъятий.
Происходит это в ту же секунду, когда предыдущий президент слагает с себя полномочия и возлагает их на следующего, причем случившееся обратного хода уже не имеет. Передавший власть уже не может сказать, что он ошибся, не того назначил, и вернуть все на место или назначить другого. Зато у исполняющего обязанности – весь набор возможностей, от максимального продления шефства над ним со стороны Совета безопасности и до скорейшего сворачивания такого надзора.
Спрашивается, как же первому президенту передать власть так, чтобы не пришлось жалеть об этом? На конституционные гарантии особой надежды нет, нормы Основного закона уже не однажды переписывали, а значит, могут переписать еще раз. Личные заверения и клятвы – тем более ненадежно. «Правящая» партия «Нур Отан» - это вообще не институт власти: не в ней вырос первый президент, не в ней воспитан и вступивший в исполнение обязанностей. Сменится хозяин – и партийцы станут славословить нового.
Нурсултан Назарбаев очень хорошо знает свой народ, а еще лучше – своих соратников. Именно поэтому он не пошел на демократизацию президентской системы, не выделил никому ни кусочка властной самостоятельности. И именно поэтому ему так непросто передавать власть в другие руки.
Остается единственный (тоже ненадежный, но лучший из возможных) способ получить гарантии того, что итоги тридцатилетнего правления не будут пересмотрены, – через такое стартовое действие второго президента, от которого он впоследствии уже не сможет отречься. Так и получилось: приняв присягу, президент Токаев тут же предложил переименовать Астану, воздвигнуть монумент и увековечить имя Нурсултана Назарбаева в названиях центральных улиц областных городов.
А тот факт, что в соцсетях тут же появились указания на нарушение Конституции, послужил даже дополнительному цементированию случившегося: теперь у второго президента тем более не будет возможности отступить от сделанного. Достижению этой цели послужит и возмущающее общественность переименование улиц и проспектов, носящих имена Абая, Сатпаева или независимости. Да, выглядит это, мягко говоря, некрасиво, зато тем самым уже новый президент берет на себя «правильную» расстановку приоритетов и исторических заслуг героев нации.
Предложить переименование столицы мог только человек статусный и при этом не родственник, а потому роль Токаева здесь незаменима. Но в обмен, повторю, он получил всю полноту власти. Обменный транзит фактически уже состоялся: Назарбаев получил Нур-Султан, а Токаев – Казахстан. Можно, конечно, допустить, что Касым-Жомарт Кемелович согласится обменять свое уже состоявшееся президентство на выдвижение Дариги и собственное перемещение в посольство РК в какой-нибудь благоустроенной стране, но это слишком уж жертвенный вариант.
Или тот же государственный визит в Россию: странно было бы думать, что с Путиным решили сыграть втемную либо что сам президент РФ согласился сыграть в семейно-транзитную игру.
А предстоящий предвыборный съезд «Нур Отана»? Чем, если президент не возьмет самоотвод, председатель правящей партии сможет обосновать то, что он выдвигает не Токаева? Тем, что тот неправильно переименовал Астану? Нет уж, как раз таки инициатива переименования закрепляет инициатора на своем посту – а его отход ослабляет и даже разрывает всю логику транзита.
Впрочем, человеческая душа – потемки. Когда великий Тамерлан пленил самого грозного своего противника – османского султана Баязита, он возил его за собой в золотых цепях и использовал как подставку для схода с коня. И тот покорился такой судьбе. Посмотрим, ждать осталось недолго.
2. Да, в системе, созданной исключительно под властвование одного человека, организовано транзитное двоевластие. Но это «система ниппель»: председатель Совета безопасности уже никак не сможет переместиться на президентское место, тогда как глава государства имеет все возможности постепенно переводить на себя всю полноту власти по любому удобному для себя сценарию – от растянуто-бесконфликтного до форсированного.
Другое дело, что этот так давно ожидаемый всеми и тщательно подготовленный самим Елбасы транзит, однажды начавшись, начинает жить своей жизнью, все более отходящей от первоначального сценария, заранее продуманных схем. Включая то, что в этой образовавшейся «биполярности», помимо двух главных действующих лиц, возникают возможности для своей игры и у других персон и группировок. Так, никто не может дать гарантию, что на подводящих черту под транзитом выборах не возникнут непредусмотренные кандидаты внутри самой же власти, а результаты заранее предусмотренного победителя окажутся такими уж убедительными.
3. В том-то и дело, что транзит персонального правления объективно совпадает с системным социально-экономическим кризисом внутри Казахстана и с нарастающими внешними вызовами. Формула «сначала экономика …» из разряда «курица или яйцо» - она тоже верна. Сделанный в конце 1990-х политический и экономический выбор – передача основных месторождений в иностранную собственность, переход к полной конвертации тенге и плавающему курсу, отказ от национального кредита и опора на иностранные инвестиции – определили и консервацию политической системы вокруг несменяемого главы государства.
Но кланово-олигархическая политическая система с компрадорской экспортно-сырьевой экономикой совершенно определенно выдыхается как собственно в Казахстане, так и в ближних и дальних пределах. Президенту Назарбаеву непосредственно перед собственной отставкой пришлось взять на себя неприятную задачу – опять открыть дополнительный забор средств из Национального фонда, для чего понадобилось отправить правительство в отставку и переутвердить бюджет. Между тем, Нацфонд уже пять лет работает в расходном режиме: с максимума в 2014 году, перечеркнутого украинскими событиями, он ушел вниз на 19 миллиардов долларов. Экономика поддерживается за счет накоплений «тучных лет», и с этим надо что-то делать.
Новому президенту, как только закончатся выборы, придется решать непростые задачи, причем пока только поддерживающего свойства. Определение новой парадигмы – это не для нас, принципиальные изменения экономической и политической модели придут извне – со стороны ЕАЭС. Или даже из Китая, если евразийская интеграция продолжит топтаться на месте.
Попытается ли он в такой объективно выжидательной ситуации повторять авторитарный стиль, замыкать на себя все решения, либо позволит правительству, Нацбанку и силовикам действовать более самостоятельно, рискнет начать демократизацию президентской системы, либо его к этому вынудит неизбежная клановая борьба – все эти варианты возможны.
4. Повторю: запущенный транзит все более пишет уже свой собственный сценарий. Но как из всех возможных вариантов наиболее реалистичен вариант избрания президентом уже вступившего в исполнение обязанностей, так и соответствующих выборов наиболее логично ждать в первое воскресенье ближайшего декабря. И чем меньше форс-мажоров мы будем наблюдать, тем вероятнее именно такое завершение транзита.
Талгат Исмагамбетов, политолог: «Как бы мы ни обманывались, политика первенствует над экономикой»
1. То, что такие изменения произойдут, проговаривалось уже на протяжении нескольких лет. Вместе с тем, полагаю, что кое-кто допустил фальстарт, заявляя о так называемом транзите. Транзит не завершен, ибо нынешний президент рассматривается как местоблюститель. Интрига состоит в том, что если он будет кандидатом от партии власти, то когда он передаст власть старшей дочери Елбасы? Пост председателя сената - удобный для завершения многоходового транзита. Ключевые сферы остаются под контролем первого президента. Это зафиксировано в соответствующем законе и в последующих изменениях, внесенных в законодательство, это вытекает из лидерства Елбасы в партии «Нур Отан». В частности, в пользу этого говорит то, что он принял председателя Нацбанка Ерболата Досаева. Транзит не завершен, а смена власти зависит от чисто биологических причин.
2. Понятно, что для деятельности первого президента - лидера нации требуется собственный аппарат в виде канцелярии. Формирование нового аппарата Совета безопасности и назначения высших чиновников на новые посты не дают повода говорить о двух центрах власти. Скорее всего, мы имеем разделение функций, которое частично прописано в законах: лидер нации возглавляет Совбез и Ассамблею народа Казахстана.
Это напоминает отношения генерального секретаря ЦК КПСС и Политбюро с главой Совета министров СССР в 1953-1954 годы. Можно привести еще одну аналогию: при Горбачеве в дополнение к исполкомам местных советов ввели еще и президиумы местных советов, и получилось как бы двоевластие внутри советских органов. Оба этих примера двоевластия длились недолго, что сегодняшний основной игрок учитывает. Поэтому вторым главой государства может быть либо родственник, либо очень покладистый человек из близкого круга чиновников, чтобы наличие двух президентов не стало двоевластием.
Интересной выглядит ситуация для глав регионов: как акимы они подчиняются президенту, а как руководители областных филиалов партии «Нур Отан» - председателю партии Н.Назарбаеву. Вот где есть вероятность их дрейфа к действующему главе государства. Но система от этого не сломается. Основное продолжение интриги мы увидим после выборов.
Перезагрузка политической системы ранее касалась мажилиса парламента: в отсутствие каких бы то ни было политических кризисов, без вотумов недоверия проводились досрочные выборы. В моноцефальной системе, то есть когда основные решения принимает один центр и от имени одного человека, назрела необходимость перезагрузить сам центр системы. Тем более что возраст делает это неизбежным. Однако дело не только в возрасте, но и в пробуксовке управленческой системы: скажем, в экономике так и не реализовано множество программ, а банки вместо зарабатывания денег обращаются за поддержкой к государству, что, конечно же, является нонсенсом.
Итак, нагрузка легла на второго президента, а стратегия ранее была задана первым. Конечно, нынешний президент может в ходе практического управления скорректировать прежний курс. В этом есть свои плюсы. Например, говоря о трехъязычии, Токаев заявил фактически о возврате к прежним приоритетам: казахский и русский языки как основные в школе, и только потом английский. Что же касается минусов, то вспомним, что не всякий комиссар мог понимать вверенное дело и ставить цели, которые выполнялись только после корректировки.
3. Тезис «сначала экономика, а потом политика» имел хождение не все время правления Н.Назарбаева, а стал основной идеологемой, главным образом, в «тучные» времена (примерно 2001-2007 годы) и хорошо запомнился, так как был и слоганом кампаний по выборам президента. Банки тогда жировали на европейских кредитах, рядовые граждане, в свою очередь, брали неподъемные займы и влезали в ипотеку, настроение у всех было приподнятое, ибо что-то от высоких цен на нефть и другие сырьевые ресурсы (а значит, и от роста ВВП и доходов) перепадало и простым людям. Но мало кто задумывался над тем, что не выполняются программы в сфере экономики. Иначе говоря, за фасадом красивых слов об экономике и политике скрывалось то, что стабильность плавно перетекает в застой.
Поколениям людей, которые на протяжении десятилетий считали, что фраза «сначала экономика, а потом политика» является одним из лозунгов марксизма-ленинизма, нелишне будет напомнить: Ленин в 1921 году в ходе внутрипартийной дискуссии утверждал, что вначале должна быть политика, а уже затем экономика: политические решения определяют курс на преобразования экономики. Напротив, наши люди восприняли этот слоган о первенстве экономики как возможность жить получше, повеселее после трудных 1990-х годов.
Если же говорить об экономическом базисе (производственных отношениях), то он первичен относительно надстройки, то есть совокупности институтов и взглядов, идей политического, правового, морального и прочего идеологического характера. Но кто влезает в эти теоретические дебри?
Со слоганом проще, пусть даже он обманчив. Парадигмой слоган быть не может, так что за словами о приоритете экономики подразумевается следующее: никаких политических перемен не ждите. Но, по сути, перемены произошли: есть первый президент - лидер нации, и отдельно от него есть действующий президент. При этом, согласно Конституции, должна оставаться неизменной президентская форма правления. Тем не менее, коррекция весьма существенная и подготовленная внесением уже несколько лет назад упоминания первого президента и его роли в дальнейшей жизни государства и общества. Так что, как бы мы ни обманывались, политика первенствует над экономикой.
4. Делать прогнозы применительно к нелогично действующей системе – занятие неблагодарное, оно подобно гаданию на кофейной гуще. Уверен, что сейчас просчитываются самые разные варианты того, когда для подобранного варианта будет выгоднее провести выборы, которые должны состояться в срок до апреля 2020 года.
По сути, предстоящие выборы тоже будут досрочными, как и все президентские и парламентские, проводившиеся после 1999 года. Добровольная отставка избранного президента превращает их в досрочные, пусть даже если они будут проведены день в день с окончанием полномочий главы государства, избранного в 2015 году. А пока можно поздравить всех с тем, что от перезагрузок политической системы посредством досрочных выборов депутатов мажилиса и маслихатов, отставки правительства как громоотвода для недовольства, мы пришли к перезагрузке посредством создания двух центров власти.
