С момента вступления в рыночную эпоху почти все наши учебные заведения мгновенно повысили свой статус. ПТУ стали лицеями, техникумы – колледжами, а институты – университетами. Если при советской власти в Казахстане было 55 вузов, из них всего лишь два университета (и этого вполне хватало для подготовки кадров высшей квалификации), то к 2000-му году вузов стало более двухсот.
Под грифом секретности
А сколько при этом появилось университетов, мы даже затрудняемся сказать. Они возникали как бы ниоткуда, как бы из воздуха. Едва Казахстан обрел независимость, в республике как грибы после дождя стали появляться частные вузы. Вдруг в какомнибудь райцентре могло открыться это образовательное чудо. Студентов появилось – пруд пруди!
Это еще куда ни шло. Но если вузов стало почти вчетверо больше, то вчетверо больше понадобилось и преподавателей. А где их в одночасье взять?..
Вопросов в связи с этим возникает масса. Сколько вузов должно быть в Казахстане, сколько и какого профиля специалистов они должны ежегодно выпускать? Количество высших учебных заведений и численность их контингента стали избыточными.
Давно уже грянул кризис перепроизводства людей с дипломами о высшем образовании, и он продолжает усугубляться. При всем при этом катастрофически не хватает специалистов массовых профессий, которых раньше поставляли ПТУ и техникумы...
Собственно, мы тут не открываем Америки, а лишь по памяти приводим выдержки из статей, опубликованных в нашей газете несколько лет назад. Они выложены в Интернете, желающие могут ознакомиться с ними, хотя едва ли это добавит им оптимизма (см. «Переизбыток вузов и студентов – главная беда высшего образования в Казахстане» и «Всесильное вузовское лобби против здравого смысла»). Перекосы в высшем образовании вопиющи (это мы цитируем дальше). Налицо перепроизводство юристов.
Если раньше их выпускали только КазГУ и КарГУ (ежегодно не больше двухсот человек), то сегодня вузов, в названиях которых присутствуют слова «юридический» и «право» (то есть как бы специализированных), в нашей республике насчитывается шесть, а кроме того, юристов так или иначе готовит чуть ли не половина университетов страны. Откуда они берут преподавателей на такую армаду?
Похоже, что за преподавательской кафедрой стоят либо магистранты – это в лучшем случае! – либо новоиспеченные бакалавры. И потом – куда трудоустраиваются десятки тысяч обладателей таких дипломов? Вопросы эти остаются безответными...
Однако жизнь не стоит на месте, и наверняка за эти годы произошли какие-то позитивные подвижки. А чтобы не пребывать в неведении, я обратился к своим друзьям-товарищам, преподавателям двух наших крупных вузов: насколько актуальны вышеперечисленные вопросы? Быть может, они устарели, быть может, все иначе, и мы ломимся в открытую дверь? Но стоило мне обратиться к ним с просьбой дать интервью, прояснить ситуацию с вузовским образованием на сегодняшний день, как лица их потускнели, и они стали как бы дистанцироваться от меня. Интервью они все же дали, но при одном непременном условии: не называть их фамилий. Почему?
– Мне осталось полтора года до пенсии, хочу доработать. Но ни дня не останусь сверх того, – ответил один из них.
– Не хочу, чтобы меня забросали камнями, – ответил предельно метафорично второй.
Вуз в эпоху рынка
– Вы говорите «позитивные подвижки»? Полноте! Все лишь усугубилось. Теперь от вуза требуют, чтобы он трудоустраивал выпускников. Куда? Как? Всем понятно, что у нас нет такой возможности, но чтобы отчитаться, предъявляем инспектирующим липовые справки. Смотрю на абитуриентов и сочувствую им.
Каждая консультация стоит тысячу тенге, за месяц приемных экзаменов таких консультаций наберется не меньше тридцати, а это – 30 тысяч тенге. У каждого ли из абитуриентов найдутся такие деньги?
Но – все продается и все покупается. Все, что платит студент, идет нам в зарплату. Причем, знает он предмет или не знает, мы должны принять у него зачет или экзамен, он вправе настаивать на этом. И мы вынуждены идти ему навстречу. Я, правда, выгнал из своей группы двух бездарей, в ущерб своей зарплате, зная, что навлеку на себя гнев начальства, но ничего с собой поделать не мог. Они спокойно перешли в соседнюю группу, у них все оплачено. И потом: они чьи-то дети, диплом они все равно получат. Профанация полная!
Конечно, каждый абитуриент – продукт средней школы. Безграмотность чудовищная. Казахский мы не приобрели, русский потеряли. Приезжали к нам наши московские коллеги. У них проблемы схожие. Тоже бьются в тенетах ЕГЭ – это аналог нашего ЕНТ. Понимаю, ничего взамен пока не придумано, надо тянуть лямку дальше. Ужас в том, что теперь выпускники школ – люди не читающие. Спрашиваешь их, что читали. В лучшем случае фрагменты из романа «Путь Абая». Ну, если это будущий «технарь», куда ни шло, там начитанность не главное, там терпение и труд все перетрут. А вот каково преподавателям вузов, где готовят специалистов творческих профессий? Обычно сюда приходили в большинстве своем люди, уже имеющие мало-мальский жизненный опыт, уже владеющие той или иной специальностью, окончившие какой-то вуз. Сейчас это запрещено. Нет, не совсем.
На платное отделение – пожалуйста, раскошеливайся и поступай. То, что у него семья, дети, что он поступает по зову таланта, мало кого волнует. Будь он семи пядей во лбу, будь он хоть моцарт из моцартов, ему предпочтут великовозрастного оболтуса со школьной парты. Да, быть может, бездарь. Да, из всей литературы он знает разве что какой-нибудь стишок из букваря, и духовность у него ниже плинтуса, но зато все по правилам, придуманным нашими чиновниками. Единственная страна, где нет такого перекоса, – Беларусь. Лукашенко проявил прозорливость, дал возможность людям, осознавшим свое призвание, свой талант, участвовать в конкурсах на гранты, поступать на общих основаниях в творческий вуз. А у нас? Который год мы пишем письма в верха, пытаясь изменить нелепую ситуацию, но все без толку.
Тут надо учитывать еще и нашу ментальность. Нам неважно, какой у ребенка диплом, как он его раздобыл – лишь бы диплом этот был. Что касается преподавателей, то раньше в КИМЭПе были иностранцы, но сейчас и там наши. А наши – это кто? Бывшие магистранты. Какой у них багаж знаний и профессионализма? Чему они могут научить студентов? А вот что знают, тому и научат. Есть-есть, конечно, талантливые люди и среди преподавателей, но в основном это усредненный уровень. Практического опыта у них маловато. Все, что они знают, почерпнуто из Интернета. А это, извините, неглубоко, по верхам. Мне знакомый телевизионщик сказал, что азы ТВ сплошь и рядом преподают люди, о телевидении знающие понаслышке. Чему они могут научить?
Что сегодня главное в вузовской системе? Думаете, какие-то там педагогические заморочки и новации? Отнюдь. Главное – система взяток. Об этом не принято говорить вслух, но все об этом знают, и студенты, и преподаватели. Студент знает, что его не отчислят, и откровенно бьет баклуши. Он все оплатил и оплатит. К третьему курсу обнаруживается, что он ни в зуб ногой. В чем дело, спрашивают меня в деканате. В том, отвечаю, что он не работает, не учится. Я лично не принимал его в институт, вы же знаете, говорю, как он поступил?
Это не имеет значения, отвечают мне, это ваша недоработка как педагога, вы уже должны были его чему-то научить. Ну, научить чему-то можно и медведя, а тут особый случай, не поддающийся классификации. И я вынужденно признаю: то, что он и ему подобные делают на третьем курсе, – это именно танцы медведей, на большее они не способны. Но как это включить в отчеты? Как объяснить вышестоящим, что эти так называемые студенты изначально не соответствовали своей профессии, но их приняли в институт, их вынуждены были принять. Они просто купили место в студенческой аудитории. Чему же удивляться?
Так что если вы думаете, что за два-три года ситуация сдвинулась в положительную сторону, то вы глубоко заблуждаетесь. Она лишь усугубилась. Идет сплошное очковтирательство. Нужны кардинальные меры.
Сейчас взят курс на цифровизацию. Все правильно, все хорошо. Но мы уже по опыту знаем: данные могут пропасть. А потому одновременно ведем и журнал электронный, и журнал бумажный. То есть объем работы удвоился. Беспроводная связь Wi-Fi у нас отсутствует, нет у нас соответствующего оборудования, хотя когда появляется какая-нибудь высокая комиссия, Wi-Fi каким-то образом вдруг на какое-то время появляется. А потом исчезает. Вообще на это дело нам выделяются деньги. Хорошие, большие. Но отчего-то в аудиториях телевизоры и компьютеры допотопные. Деньги уходят на какие-то помпезные мероприятия и показушные акции. И самое грустное то, что студенты все это видят.
Стоит ли удивляться тому, что плагиат у нас практически узаконен? Ладно, если бы только курсовые работы «сдували» из Интернета, так ведь то же происходит и с дипломными. И это мало кого колышет.
Образование с широко закрытыми глазами
А вот что ответил на те же вопросы второй мой собеседник, пожелавший никоим образом не засвечиваться:
– Вы задаетесь вопросом: почему упал престиж высшего образования в Казахстане и почему снизилось его качество? Причина мне видится, прежде всего, в том, что за последние два десятилетия в значительной степени было разрушено фундаментальное образование. Если сравнивать высшую школу наших дней с тем, что было в советское время (хотя там тоже были свои минусы), то налицо невосполнимые потери.
Причем это касается вузов разных профилей, и технических специальностей, и гуманитарных, и медицины. На мой взгляд, есть совершенно определенная проблема и в том (и здесь не нужны какие-то цифры и показатели), что в погоне за современными веяниями и тенденциями фактически в каждом вузе произошел очень сильный крен в сторону так называемых СРС – «самостоятельной работы студентов» и СРМ – «самостоятельной работы магистрантов».
Почему это дало колоссальный сбой и серьезно ударило по качеству образования? Когда очень много часов в учебном плане отвели под СРС и СРМ, стало очевидным, что новая генерация выпускников средних школ не имеет навыков глубокой проработки предметов, не привыкла часами заниматься в библиотеках, а стремится схватить по верхам что-то в Интернете.
А потому эта «самостоятельная работа» превращается в профанацию. Есть очень много специальностей (и социо-гуманитарных, и естественнонаучных, и технических), которые настоятельно требуют присутствия преподавателя. Лишь преподаватель дает те глубокие знания, которые невозможно самому найти в Интернете.
Отдав столь важные учебные часы под СРС, мы, кроме профанации, получили поверхностный уровень знаний студента, мы получили в итоге незнания. Мы получили информированность студентов, а различие между знанием и информацией – это, если хотите, колоссальная философская проблема. Информация поверхностна, она в чемто неистинна, и самое главное – она не предполагает практических умений использовать знания. Это одна из основных проблем, которая как тенденция нарастала в последние годы.
Да, в результате мы несколько разгрузили преподавателя. К тому же в последнее время нам настоятельно рекомендуют отказаться от традиционных поточных лекций, которые слушают сто-двести человек. Проще выложить все это в электронном варианте на экран или на дисплей компьютера, а самим заниматься только семинарами. Но тогда мы исключаем живое общение преподавателя и студентов, мы исключаем их контактность, и в конечном счете мы теряем само образование.
Уже сейчас многие лекции переводятся в формат презентаций, причем презентаций совершенно убогих. Здесь уже нет места ораторскому мастерству, искусству убеждать. Впрочем, такого Учителя-предметника – слово «Учитель» непременно с заглавной буквы, мы уже потеряли. Если подобные экземпляры как реликты где-то еще сохранились, то это очень хорошо.
Далее. Во многих вузах мы сегодня видим абсолютно терпимое отношение к плагиату. А, например, в Европе это не пройдет, там за подобное тебе поставят «ноль». И отчитают: вы сюда приехали учиться или копировать чужие мысли?
Есть ежегодный рейтинг двухсот лучших вузов мира, который формируется комплексно по разным показателям. Совершенно очевидно, что в первых рядах будут Гарвард, Оксфорд, Кембридж, Массачусетский технологический университет. Где-то во второй сотне будет, наверное, МГУ, а вот казахстанских вузов там нет.
При всем при том для нас крайне важен, по выражению Досыма Сатпаева, интеллектуальный глянец, чтобы фасад смотрелся. А что там, за фасадом, каков уровень образования, для нас уже не столь важно.
Конечно, с количеством вузов у нас явный перебор. Специалистов мы готовим тоже бездумно, юристов наштамповали лет на двести вперед. И журналистов готовят почти все вузы. Я как-то обратил внимание на одного мальчика-абитуриента, решившего стать журналистом. «Почему именно журналистом?» – спросил я его.
«Мама хочет, чтобы я был в телевизоре». Как тут не вспомнить шутку из КВН: девиз юрфака – «Каждому гражданину Казахстана – диплом юриста». Тогда уж девизом журфака может стать такой: «Каждому телевизору – по журналисту»...
Несколько лет назад проходило заседание за «круглым столом» с представителями Министерства иностранных дел. Один из преподавателей задал вопрос: сколько молодых специалистов министерство может принять на работу в этом году? Ну, человек десять, ответили МИДовцы. А если взять все факультеты международных отношений, которые ориентированы на подготовку дипломированных международников, то таких специалистов каждый год появляется 500. Естественно, возникает вопрос: куда их девать? Десять человек министерство возьмет, а 490 куда пойдут? Еще человек 2030 сумеют пристроиться в каких-нибудь центрах и фондах, но решит ли это проблему?..
Деградация продолжается?
Такой вот у нас невеселый разговор получился с моими как бы анонимными собеседниками. И вновь мне вспомнилась статья трехлетней давности в нашей газете: «Тем временем многие вузы в Казахстане продолжают делать очень доходный для себя бизнес фактически на судьбах молодых людей. И пока государство будет спокойно взирать на это, деградация системы высшего образования в стране продолжится.
Пора наконец-то понять, что, отдав эту жизненно важную сферу на откуп рыночной стихии, мы совершили огромную ошибку. Да, элементы коммерции здесь могут присутствовать, но главным игроком все же должно быть государство, которое обязано, исходя из прогнозов социально-экономического развития РК на обозримую перспективу, регулировать количество вузов, их специализацию и численность студентов».
К сожалению, статья никак не теряет своей злободневности.
Соорудив этот текст, я бродил по закоулкам Интернета, пытаясь найти хоть какой-то позитив на заданную тему. И тут мне на глаза попался редкий документ – «Сколько стоит степень кандидата наук». Там некие умные люди предлагали свои услуги: написать кандидатскую, оформить документы на ее защиту, сделать необходимые публикации, написать и напечатать реферат, провести саму защиту, договориться с ВАКом и т.д. и т.п., словом, все необходимое для остепенения. Указаны возможные риски и то, как их избежать. Там же была калькуляция, где указаны пошагово все затраты на процедуру: что и сколько стоит. Особо восхитило то, что оговаривался процент личного участия соискателя. И все это в открытую, без умолчаний.
Чудны дела твои, Господи!..
