Почему узбекских режиссеров плохо знают в России и в постсоветских странах, чего не хватает для высоких кассовых сборов кинолентам из стран СНГ и как российские хорроры могут поднять престиж престиж страны на международной киноарене
ТАШКЕНТ, 20 июн — Sputnik, Антон Курилкин.О современных узбекистанских фильмах в мире, к сожалению, знают очень мало. Причем проблемы что у узбекского, что у российского, что у любого другого постсоветского кинематографа по большей части одинаковые.

О современных тенденциях и новых технологиях в кино корреспондент Sputnik Узбекистан поговорил с основателями кинопортала ProPremier Миразизом Мирсаатовым и Дмитрием Бортниковым.

— Миразиз Мирсаатов: Главная проблема фильмов на постсоветском пространстве, и в том числе в Узбекистане, — это шаблонность. Снимают в основном драмы — любовная драма или криминальная. То есть кого-то убивают и все плачут, у кого-то не получаются отношения, все переживают — а в конце хеппи-энд.

Режиссеры застряли на этом клише. Комедии снимают очень плохо — либо на уровне ниже пояса, и туда зрители идут посмеяться, выйти и забыть, либо снимают на высоком уровне — причем на таком высоком, что зрители не понимают шутки и выходят в растерянности.

Корни этой проблемы не в режиссерах, а в продюсерах. Приходит молодой режиссер из ВГИКа, у него много идей, много задумок, а продюсер говорит, что эта идея может и не выстрелить, и ищет деньги на "проверенный" вариант.

— Дмитрий Бортников: Майкл Бэй, кстати, в этом плане отличный пример. Он постоянно снимает "Трансформеров". Понятно заранее, что это "глупое" кино, что там не будет сюжета, но каждый раз там более продвинутые спецэффекты.

Последнюю часть, например, он снимал двумя 3D-камерами – получается полный объем, а ты сидишь будто в самом центре событий. А в следующей части уже, наверное, вообще будут VR-очки (дополненной реальности), и будет ощущение, что все это происходит с тобой, а не с героями.

— Миразиз Мирсаатов: Майкл Бэй ставит всегда на технологии, и все, что появляется нового, он стремится использовать.

— Дмитрий Бортников: Ну или он снимает серьезные политические драмы, например, фильм "13 часов: Тайные солдаты Бенгази" про оборону американского посольства в Бенгази.

То есть он снимает "Трансформеров", которые приносят деньги, а потом снимает то, что ему нравится — военные фильмы, драмы, то, что не приносит денег. И он говорит, что деньги на съемки этих фильмов достаются очень тяжело.

— Миразиз Мирсаатов: Да, есть одна проблема. Очень часто певцов и известных артистов, юмористов приглашают в кино на роли. Человек знает, что он певец или юморист, он снимется в кино и люди пойдут на него посмотреть. А на режиссеров люди не смотрят в основном, на них обращают внимание, только если скандал происходит. 

Дополнительная проблема — фильмы не выходят за пределы страны. Раньше, два-три года назад, по телевидению показывали узбекские фильмы — и современные, и снятые еще в годы СССР. Сейчас же все современные узбекские фильмы можно найти на Youtube. Я не знаю, кто их туда заливает, может, и сами прокатчики.

И официально эти фильмы никто не блокирует, в любой момент можно зайти и посмотреть. И фильмы в итоге не окупаются. Но тут другая сторона медали — если этого кино не будет на Youtube, про него и не узнают. Тут нужна, на мой взгляд, какая-то новая пиар-стратегия.

— Дмитрий Бортников: К слову, про пиар — это проблема гораздо больше, нежели неправильная стратегия продвижения. Она характерна для всего постсоветского пространства — мы не умеем продавать кино. Вот взять, например, военные фильмы — они сейчас снимаются по одному шаблону, зрителям уже это приелось. 

Те картины, которые снимались в Советском Союзе, привлекательны тем, что там и актеры, и режиссеры часто были сами участниками войны, они прошли через все это, им на экране веришь. А сейчас взяли артиста, измазали ему лицо землей и сказали, что он играет человека, который две недели в окопе просидел. Но при виде такого вот "бойца" так и хочется воскликнуть — "не верю!"

Продать кино такое не получается, потому что не интересно уже, приелось. А продюсеры думают примерно по такой схеме: в России любят военное кино, поэтому снимаем военное кино. А сложные смысловые вопросы, поиск целевой аудитории остаются за скобками.

В конечном счете выходит, что фильмы они снимают для себя, зритель приходит и понимает, что кино сняли не для него. Отсюда и его выбор в пользу западного кино.

При этом у нас снимаются неожиданные и хорошие фильмы — взять то же "Притяжение" Бондарчука. Но зритель уже не доверяет отечественным режиссерам и идет на зарубежное кино. Потому что не готов отдать за неизвестный результат деньги. А придя в кино на того же Бэя, понимает, что получит отличный аттракцион.

— Дмитрий Бортников: Да, есть. Если говорить про российское кино, то приятно удивляют хорроры.

Это недорогие фильмы, их довольно быстро снимают, можно приглашать неизвестных актеров, а интрига всегда есть, ведь по сюжету непонятно, кто умрет следующим и кто выживет в финале. Людям тоже интересно, они ходят на это кино и поддерживают кинопрокат, потому фильмы этого жанра окупаются и приносят прибыль.

Что касается молодых режиссеров, то тут можно говорить про продюсерский центр ВГИКа. Они очень тщательно относятся к отбору проектов, потому что государство оплачивает только один фильм в год.

Соответственно, для молодых и талантливых ребят это шанс и, скорее всего, единственная возможность снять фильм. Иными путями им сложно потом продвинуться и они в итоге уходят снимать рекламу.

— Миразиз Мирсаатов: В качестве положительного примера можно сказать про Романа Каримова — зритель ему доверяет и идет на его картины. Думаю, в будущем он может вырасти в культового режиссера.