Мы продолжаем искать ответ на вопрос, что такое толерантность по-казахстански:  миф или реальность? Если обобщить мнения наших экспертов, то вырисовывается следующая картина: межнациональной нетерпимости в стране нет, однако кому-то очень выгодно нагнетать ее. Впрочем, неважно, какие корни у этого зла — искусственные или естественные, в любом случае последствия могут быть плачевными. Но самое главное заключается в том, что спасти ситуацию может отнюдь не государственная политика в этой сфере, а сам народ, в котором толерантность, как утверждают наши собеседники, заложена генетически... Предлагаем вниманию читателей два разных, но при этом во многом пересекающихся взгляда на столь деликатную проблему.

Искусственная реальность

Талгат Мамырайымов, политолог:

- Да, соцсети в некотором смысле могут служить показателем того, какие на самом деле межэтнические отношения сложились в нашей стране. Но в последнее время интернет-пространство в Казахстане активно моделируется разными властными группировками. Поэтому не следует принимать за чистую монету то, что вы читаете, например, в «Фейсбуке»…

- Вы хотите сказать, что нетерпимости на межнациональной почве в нашем обществе нет?

- Почему же? Некоторый градус межэтнической напряженности в нашем обществе, конечно, присутствует. Но это проявляется больше на латентном уровне в некоторых регионах, где наблюдаются избыток трудовых ресурсов и острая конкуренция на рынке труда, в том числе экономическая конкуренция. Причем бывает даже так: чиновники на местах за взятки способствуют тому, чтобы эта экономическая конкуренция принимала межэтническую окраску - когда нарушаются, главным образом, социально-экономические права малоимущих казахов.

Дело в том, что большинство таких людей  - это внутренние мигранты, выходцы из села, которые рассматриваются определенными властными кругами как источник угроз своей безопасности и устойчивости. Поэтому последние огораживаются от них временной регистрацией, уголовным преследованием за разжигание сословной розни и другими дискриминационными инструментами. То есть депривационные настроения данной социальной группы зачастую создаются искусственно.

- Но кем и зачем?

- Парадокс состоит в том, что это делают те силы, которые, по идее, должны выступать за межэтническое спокойствие в стране  и которые везде трубят о какой-то непонятной межэтнической гармонии. Но именно они и нагнетают обстановку.

То есть межэтническая напряженность у нас — это, по большому счету, артефакт, искусственная реальность, которая создается определенными кругами, приближенными к центру принятия решений, и делают они это в своих интересах. Причем интересы могут быть самые разные — от внутриполитических до геополитических. Им просто выгодно в определенные моменты нагнетать страх вокруг того или иного вопроса, чтобы «аккуратно» манипулировать общественными настроениями в выгодном для себя русле ради укрепления своей власти.

Такая практика характерна для многих современных режимов – в тех странах, где усиливается роль государства в общественной сфере.

- Насколько опасной может быть такая игра?

- Режим может не удержать под контролем этот процесс либо в какой-то момент и в каких-то целях «разжечь» ситуацию еще больше. Тогда все пойдет на самотек, а это способно  привести к самым печальным последствиям.

- Это могут быть крупные межэтнические конфликты?

- Думаю, что крупные межэтнические конфликты в нашей стране невозможны, поскольку для казахов такой сценарий – нонсенс.

Властные группы считают, что управляют ситуацией в межэтнических отношениях. На самом же деле здесь все гораздо проще - сама целевая группа «подопытных» благодаря своим культурным архетипам имеет очень высокий порог толерантности, не позволяющий взорваться всей этой ситуации…

Настороженный нейтралитет

Николай Осипов, политолог:

- На мой взгляд, говорить о существовании в Казахстане проблемы нарастающей межнациональной и межконфессиональной нетерпимости было бы заведомым преувеличением. В нашем обществе не ощущается наличия какого-то социального заказа либо настроенности общественного сознания на вражду, злобу, ненависть, агрессию по национальному или конфессиональному признаку. Скорее, наоборот, казахстанцы в подавляющем большинстве своем хотят согласия, мира, спокойствия, стабильности, безопасности и порядка.

Да, у отдельных неуравновешенных, политически, творчески и интернет-активных русскоязычных и казахоязычных граждан Казахстана есть претензии на национальное духовное самовыражение в острых негативных формах. Но нельзя забывать, что открытое и публичное выражение настроений национальной и религиозной нетерпимости в нашей стране является уголовно наказуемым, то есть преступным деянием.

Настораживает другое – это некая культурная и духовная самоизоляция, добровольная социально-групповая сегрегация национальных и религиозных групп казахстанцев. У нас мультикультурность состоит не в уважительном принятии, учете имеющихся национальных и религиозных различий для достижения социальной солидарности и сотрудничества, а в автономном сосуществовании этно-культурных и этно-конфессиональных сообществ при направляемой и жестко контролируемой государственными органами любой их общественно-политической деятельности. Подобные отчужденность и зарегулированность можно считать достаточными условиями для сдерживания конфликтов на межнациональной и межконфессиональной почве, но не для их предотвращения.

- А как вы вообще оцениваете ситуацию в межнациональных и межрелигиозных отношениях в нашей стране?

- В самых общих словах современное состояние межнациональных и межрелигиозных отношений в Казахстане можно оценить как настороженный нейтралитет. Звучат взаимные заверения в дружбе и согласии, но высказываются опасения по поводу определенных настроений, распространяемых предложений и инициатив, неконтролируемых религиозных исламских и протестантских сект, течений и направлений. Государственные инициативы последних четырех лет в языковой, образовательной и культурной политике встречают неоднозначное понимание и толкование в различных этнических и религиозных сообществах. В молодежной среде усиливается влияние различных радикальных воззрений националистической и религиозной направленности.

Провозглашение таких лозунгов, как «новый казахстанский патриотизм», «конкурентоспособная нация», «нация единого будущего», «казахстанская идентичность», «большая страна – большая семья», «вечная страна», «прекрасная будущность», «модернизация общественного сознания», и принятие соответствующих программ – это,  скорее, тревожное свидетельство неблагополучия в развитии общественного сознания, а также того, что власть пытается упреждающими пропагандистскими мерами нейтрализовать опасные тенденции в развитии межэтнических и межрелигиозных отношений.

- Действительно ли есть повод для тревоги?

- Отток из страны немалой части русскоязычной молодежи, маргинализация казахскоязычной молодежи, не получившей качественного образования, резкая социальная поляризация населения, общий рост социальной напряженности, активная деятельность разного рода религиозных миссионеров – все это создает предпосылки для быстрого распространения радикальных политических и религиозных настроений, взглядов и идей.

На мой взгляд, предлагаемая консолидация казахстанцев на основе казахского языка и вокруг казахского этноса (посредством преимущественного обращения к номадическому, тюркско-исламскому историко-культурному наследию) плохо совместима с реалиями объединяющей роли двуязычных казахов, преобладания в общественном сознании причудливой смеси евразийских и советских культурных традиций. Причем провозглашение курса на трёхъязычное образование, принятие латинского алфавита, повсеместное внедрение глобалистских культурных стандартов явно противоречат и тому, и другому.

И, кстати, произвольные запреты на отдельные исламские элементы одежды и внешнего облика явно провоцируют настроения религиозного протеста и нетерпимости.

- А к чему, по-вашему, могут привести подобные настроения?

- На мой взгляд, наиболее вероятными негативными сценариями в развитии межнациональных и межрелигиозных отношений в Казахстане являются светский авторитарный этнократизм или политический исламизм как варианты перерождения казахстанской государственности. Причем формирование казахской нации или тюрко-исламской казахстанской нации станет неизбежным следствием такого перерождения.

- Можно ли переломить этот тренд и как?

- Думаю, воспитанием евразийского самосознания казахстанцев. Казахи состоялись и выжили после советских социалистических экспериментов как евразийский этнос, казахстанская государственность сформировалась как евразийская, обращенная к евразийским культурно-цивилизационным традициям, сочетающим тюркские, исламские, европейские, русско-православные, советско-социалистические культурные влияния.

Такому воспитанию в первую очередь способствовало бы введение казахско-русского государственного двуязычия, соединяющего в себе все эти влияния, развитие институтов этнокультурного и этнорелигиозного плюрализма в соотнесении с институтами политического плюрализма и гражданского общества.