Партийные вожаки, за исключением лидера «Нур Отана», уже давно перестали влиять на сознание масс, а их хаотичные передвижения по политическому полю все чаще напоминают рефлекторный спазм. Это предсмертная агония или банальная мимикрия? Попробуем разобраться.
Чтобы понять, в какой тупик зашло партийное строительство и почему, мы обратились к экспертам, предложив им ответить на следующие вопросы:
1. На ваш взгляд, устраивают ли народ нынешние партийные лидеры?
2. Почему партии боятся выйти из «зоны политического комфорта»?
3. Предпринимают ли они действия для расширения своей электоральной базы?
4. Почему они плохо работают с протестной частью общества?
5. Что следует сделать, чтобы партии эволюционировали и какой здесь должна быть роль их лидеров?
Амиржан Косанов, один из экс-лидеров РНПК, ЗСК, ОСДП и ОСДП «Азат»:
«Настоящее лидерство дается богом и народом»
1.Есть много определений понятия «лидер». Одно из главных – самостоятельность и самодостаточность, независимость в принятии решений. Лишь такие люди имеют не только возможность, но и моральное право вести за собой других. У нас же ситуация иная: понимая формальную важность партий в политической жизни страны, власть давно уже взяла эту сферу под жесткий контроль. Неугодные партии либо не регистрируются, либо ликвидируются под благовидными и не очень предлогами.
Что касается персоналий, то, конечно, особняком стоит Елбасы, он же лидер правящей партии, обладающей всеми информационными возможностями. Однако в такой эксклюзивной ситуации есть одно «но»: люди связывают с этой партией и ее лидером не только достижения страны, но и самые одиозные недостатки власти – такие, как бесконтрольность, коррупция, неспособность решать насущные вопросы. И такое отношение, как правило, отражается на имидже самого Елбасы. А функционеры от «Нур Отана» хорошо устроились: им комфортно за широкой спиной президента! Лидеры же остальных партий все время оглядываются на Ак-Орду, что явно не добавляет им авторитета.
Нужна реальная политическая конкуренция – как между партиями, так и внутри них. Без этого партийное поле будет мертвым, застывшим. Мы и так уже потеряли целое поколение, которое могло бы дать стране плеяду политических деятелей. К сожалению, вынужден констатировать, что и в стане оппозиции были свои «детские болезни левизны». В частности, речь идет о создании партий вокруг бывших чиновников или бизнесменов. Таким образом формировался культ личности, пусть и локальный, а те, кто мог составить конкуренцию «хозяину», жестко преследовались или изгонялись. Хотя никто пока не отменял постулат, гласящий, что настоящее лидерство дается Богом и народом, который априори поддержит яркую фигуру. К сожалению, у нас зачастую лидерами партий решением сверху назначаются «серые люди». Отсюда и все проблемы этих организаций.
2. Причина в том, что всех, кто сейчас задействован в большом спектакле под названием «Имитация бурной партийной жизни в отдельно взятой богатой нефтью стране», вполне устраивает такое положение дел. Если всем комфортно – и власти (у нее все под контролем), и партиям (их допустили в парламент), то зачем что-то менять? А те, кто пока не попал в мажилис, ждут своего звездного часа. Никто не возмущается – значит, либо существуют какие-то договоренности, либо запретили «качать права». Чрезмерная, несанкционированная сверху активность может выйти им боком.
3. А зачем партиям утруждать себя расширением электоральной базы, если результаты парламентских выборов у нас известны заранее? Конечно, есть целенаправленная информационная работа со стороны правящей партии. Но чрезмерное выпячивание своей роли в жизни страны, засилье в государственных СМИ дают обратный эффект и вызывают скорее раздражение у граждан, чем одобрение. Ибо не нужно путать узнаваемость с популярностью и поддержкой! Да и понимают все, что авторитет «Нур Отана» зиждется исключительно на административном ресурсе: не был бы президент страны лидером этой партии, не был бы глава региона руководителем ее областного филиала – не была бы она столь (пусть и формально) влиятельной в определенных кругах. А «добровольно-принудительное» членство в «Нур Отане» работников бюджетной сферы и зависимых от акимов представителей малого и среднего бизнеса не может считаться показателем реальной поддержки со стороны общества. В эту партию обычно вступают лишь для того, чтобы делать карьеру или бизнес.
4. С протестной частью общества ни одна из этих партий не работает. Да и вообще, по мнению верхушки того же «Нур Отана» (читай – власти), подавляющее большинство населения страны живет как у Христа за пазухой – так откуда появиться «протестам»? Это ход мыслей тех, кто там сидит. К тому же признание факта существования протестного электората, по логике, должно привести к признанию тех или иных просчетов в проведении государственной политики. А к такому признанию наша власть и обслуживающие ее политические институты (включая партии) не готовы. Поэтому любое проявление протеста они квалифицируют как попытку дестабилизировать ситуацию в стране, «закручивают гайки», ужесточают законы, регулирующие общественную жизнь, в том числе касающиеся организации митингов и собраний.
Мы критикуем принимаемые в стране законы. Но ведь их инициирует «нуротановское» правительство, а одобряет парламент, контролируемый «Нур Отаном». Получается, что таким превентивным образом правящая партия расправляется с протестным электоратом. О каком диалоге с недовольными гражданами можно говорить в подобной ситуации? А оппозиционные партии, которые уже в силу своей природы работали бы с ними, власть фактически ликвидировала. Иначе говоря, протест в Казахстане выведен из правового поля. И это опасно. На смену оппозиции, которая старалась действовать в рамках законов, приходят религиозный экстремизм, терроризм и… политический радикализм.
Сейчас мы видим, что с протестным электоратом начал активно работать опальный глава БТА Мухтар Аблязов. В отсутствие легальной и легитимной политической оппозиции приходят новые, не желающие официально регистрироваться в Минюсте силы и персоны (они давно правят бал на «Фейсбуке»), которые ставят перед собой чисто политические цели и задачи. Благо, почва подготовлена, причин не любить действующую власть хоть отбавляй.
5. Надо в корне пересмотреть саму партийную систему в нашей стране. Она уродлива, убога и, главное, не отражает многообразия мнений, существующих в обществе. Надо сделать ее более адекватной. Кроме того, нужно избавляться от постсоветского политического балласта, омолаживать партийную среду: и во власти, и в стане ее сателлитов, и в оппозиции. Если министром можно стать в 30 лет, то почему в этом возрасте нельзя быть лидером партии?
Необходимо прекратить практику создания партий по олигархическому признаку (они, как в цивилизованных странах, должны создаваться на базе идейных платформ), демократизировать соответствующее законодательство, дать возможность наиболее активным гражданам реализовать себя на партийном поприще. Тогда мы и увидим новые, незашоренные, не рефлексирующие перед атавизмами прошлого и суровыми реалиями сегодняшнего дня современные и креативные лица. Тогда и появятся новые лидеры XXI века. Казахстан давно заслужил это!
Султанбек Султангалиев, политолог:
«Прыгать голыми пятками на саблю – это верх неразумия»
1. В Казахстане формально существует многопартийная система. Причем ключевое слово здесь, конечно, «формально». В парламенте мы имеем классическую комбинаторику: правые – «Ак жол», левые – «народные коммунисты», центристы – «Нур Отан». Две первые представляют собой парламентскую оппозицию, в отличие от ОСДП, которая является оппозицией непарламентской. Есть еще две партии – «Бірлік» и «Ауыл».
Безусловно, партия-гегемон в худших традициях КПСС буквально задавила все партийное, политическое и информационное пространство, и именно поэтому можно говорить о формальной многопартийности: все другие партии не существуют, а выживают в очень непростых условиях. Вести речь о какой-то политической конкуренции в условиях неусыпного бдения администрации президента просто нелепо.
Давление политической атмосферы, в которой не может быть двух солнц, неизбежно сказывается и на институте партийного лидерства. Тренд диктует серую безликость, но даже на этом фоне выбиваются, как цветы из-под асфальта, такие фигуры, как Азат Перуашев («Ак жол»), Айкын Конуров, Жамбыл Ахметбеков, Магеррам Магеррамов (КНПК), Жармахан Туякбай, Зауреш Батталова (ОСДП).
2. Казахстанская партийная система построена на неписаных правилах политической игры и строго очерчена многочисленными красными флажками: выходить за них не просто не рекомендуется, но и чревато неприятными последствиями. Именно поэтому наши партии в глазах населения выглядят, мягко говоря, апатичными. Объяснение анекдотично простое: прыгать голыми пятками на саблю – это верх неразумия. Я вам скажу то, что вряд ли кто-то еще скажет открыто: партийные активы терпеливо ждут неминуемо наступающих глобальных политических перемен, а они неизбежны.
3-4. Если проследить за тем, какие вопросы поднимают политические партии, особенно парламентские, то нетрудно заметить, что «Ак жол», в первую очередь, будирует темы бизнеса, народные коммунисты особый акцент делают на социальных проблемах, а «Нур Отан», как и полагается, уделяет главное внимание продвижению реформ и инициатив главы государства. То есть, как минимум, две парламентские партии четко ориентированы на свой социально близкий электорат. ОСДП, естественно, реагирует на вызовы времени и актуальные общественные запросы, причем даже намного более оперативно, чем другие, что делает ей честь. Однако сегодня она больше занята внутренними пертурбациями. «Ауыл» пытается поднимать проблемы села и сельского хозяйства, но это пока в региональном разрезе – весомых общереспубликанских акций нет. О партии «Бірлік», так же, как и о покойнике, я не могу сказать ничего плохого и ничего хорошего, кроме элементарной констатации того факта, что она зарегистрирована в Минюсте. Проблема в том, что реального рычага воздействия на исполнительную власть у политических партий, включая даже «Нур Отан» и две другие, попавшие в парламент, попросту нет. Следствием этого и является крайне низкий уровень доверия и поддержки политических партий со стороны общества.
5. Дело не в партиях и не в их руководителях. Вся проблема в существующей неконкурентной политической системе, которая разрушается и дискредитирует сама себя в глазах общества. Необходимы масштабные реформы, причем реальные, а не косметические. В политическом плане мы давно и прочно застряли в 70-х годах ХХ-го века, в то время как весь мир живет в темпе ХХІ-го века. И никакое ЭКСПО не способно замылить глаза как казахстанцев, так и мирового сообщества на этот очевидный и печальный факт. И надо понимать, что именно 1970-е годы (а отнюдь не перестройка) послужили главной причиной того, что случилось в 1991-м. Время для реформ было упущено верхушкой КПСС, которая больше всего беспокоилась о сохранении застойной стабильности. И где сейчас КПСС, ее лидеры и сам СССР?
Партии в Казахстане, конечно же, смогут стать и уважаемыми, и популярными и креативными, но только при условии изменения политической системы. Мое личное мнение заключается в том, что будущее не за институтом политических партий, который, на мой взгляд, является просто рудиментом ХХ-го века, а за гражданским обществом и его развитыми организационными структурами в виде некоммерческих организаций, профсоюзов и общественных движений. Но пока время гражданского общества не наступило, и в таких условиях политические партии вполне могут стать локомотивами общественного развития.
Ерлан Аскарбеков, PR-консультант:
«Не нужно из-за страха перед «оранжевыми» и «арабскими» сценариями тормозить развитие страны»
1. В смысле признания их права на политическую работу избирателей все устраивает. В смысле прозрачности и зрелости политической системы, в том смысле, отражает ли она реальные силы в обществе – конечно, нет.
Главная причина – не абсолютная прозрачность выборов и их ограниченность только мажилисом. Когда будут избираться напрямую все акимы, все судьи, кроме верховных, руководители ГУВД и РОВД, все депутаты маслихатов, когда международные наблюдатели будут следить за всеми участками, и они будут не из СНГ, а из ОБСЕ и Департамента электорального мониторинга ООН – тогда мы получим полноценную, «взрослую» партийную систему. Не удивлюсь, если лет через десять все члены центральной и всех региональных избирательных комиссий будут представлять в равной мере все зарегистрированные политические партии. Уверен, перечисленные изменения произойдут неизбежно. Вопрос лишь в том, ускорят ли их президент и его главный политический советник?
При этом надо отметить определенный прогресс: мы вступили в Совет Европы (это консультативный орган). Очень мудро было с самого начала запретить формирование партий по национальному или религиозному признаку, а также запретить силовикам вступать в партии. Но скорость наших процессов, конечно, очень медленная.
По моим ощущениям, сейчас в Ак-Орде и вокруг нее формируются две позиции. Согласно западной терминологии – условно «ястребы» и «голуби». Первые сегодня, скорее всего, огорчены произошедшими конституционными изменениями – передачей существенных полномочий обратно от президента к парламенту. «Ястребы» хотят еще больше ограничить адвокатов, не допустить выборности акимов выше сельского уровня, судей и всякий раз пытаются заблокировать что-то новое. «Голуби» прекрасно понимают, что будущее за «мягкими» технологиями власти, что возврат к диктатуре образца 1937 года немыслим и самоубийствен для страны и, прежде всего, для самой элиты и силовиков.
Экономика выжата как лимон – она неэффективна даже при наличии колоссальных ресурсов. Почему? Потому что ее ограничивает старинная командно-административная система. Будущее – за реальной, «взрослой» демократией. Только она не просто декларирует, но и предоставляет всем без исключения бизнес-группам гарантии сохранения собственности и всех прав. Сопротивление будущему неизбежно, но у нас оно исторически затянулось. Не нужно из-за страха перед «оранжевыми» и «арабскими» сценариями и впредь тормозить развитие страны, а значит, и развитие самой элиты. Не нужно механически проводить аналогии. Казахстан – не Кыргызстан, не Украина и тем более не Сирия или Ливия. Наш менталитет, дружба народов, качество жизни и все еще относительно высокий уровень образования – это определенная гарантия того, что транзитный период пройдет без эксцессов. Осталось научиться подчинять каждый шаг Конституции, она у нас замечательная.
Избиратели давно хотят демократии. Но не от лидеров оппозиции, давно дискредитировавших себя неумением работать, местечковостью и «гуманитарщиной» в худшем смысле слова. И не от иностранцев. Избиратели готовы к развитию той логики, которая стоит за решениями, подписанными в Ак-Орде 10 марта.
2. Таковы сегодняшние правила для партий: парламентские живут под контролем, непарламентские пребывают в анабиозе.
3. В прошлом году появилась негативная статья от оппозиции о партии «Акжол». Будто бы ее астанинский сотрудник во внутренней переписке сильно раскритиковал работу филиала в Алматы как раз за пассивность. Если эта информация верная, а речь идет об одной из самых активных партий, то что говорить об остальных?
4. С протестным электоратом вообще очень трудно работать, оставаясь в конституционном поле. Одни любят халифат, другие призывают отменить результаты приватизации 1990-х. И то, и другое противоречит Конституции. С другой стороны, открыто протестующих пока мало. Максимум, собирались до пяти тысяч (по некоторым оценкам) на митинги. А вот потенциально протестного, бедного и беспартийного, равнодушного к политике – подавляющее большинство. Кто завоюет PR-технологиями эту политическую целину – тот и будет контролировать будущую власть в нашей стране.
5. Не вижу больших сложностей в формировании новых игроков. У нас 200 бизнес-групп, 100 отраслевых ассоциаций, десятки «команд» в системе исполнительной власти. Есть шесть созывов депутатов, есть региональные элиты. По мере развития транзитного периода часть их начнет консультироваться, блокироваться, размежевываться, чтобы прийти к власти во время более демократических выборов.
Нет сложности и с будущей потребностью в 7-8 командах политтехнологов, т.е. в эффективных политических пиарщиках. Часть придет из сегодняшних партий и даже госаппарата (я считаю государственный PR в целом проваленным после 2002 года, но и там есть три весьма интересных пиарщика), часть – из сильнейших отечественных НПО, а часть – из числа эффективных бизнес-пиарщиков (это еще три человека, которые кое-что умеют). Иностранные пиарщики, конечно, тоже сунутся на наш рынок. Но я постоянно напоминаю всем о том, как украинские пиарщики подвели Машкевича к штрафу в 10 миллионов долларов. В сфере PR технологии универсальны, глобальны, а вот креативность – глубоко локальна. У лучших иностранцев надо учиться, но им нельзя доверять будущее любых наших выборов.
Истинная сложность – это грандиозное изменение, происходящее сейчас с человечеством. Оно ставит под сомнение сам институт классических, классовых партий. Это хорошо описано в книге недавно ушедшего из жизни мыслителя Элвина Тоффлера «Третья волна». Она вышла в 1979-м, и в ней Тоффлер практически описал наше настоящее и следующие десятилетия. Так вот, для политической сферы характерны атомизация старых классов, их распад и смешивание. В результате старые партии меняются неузнаваемо. Экс-коммунисты в Европе вынуждены защищать рынок. Лейбористы давно из партии образованных рабочих превратились в партию среднего класса. Но еще интереснее – усиление роли гражданского общества. Особенно интересны краткосрочные группы давления, которые скоротечно и непредсказуемо появляются и потрясают общество, как Occupy Wall Street или наши «праворульщики», павлодарцы на экослушаниях в 2016-м, или «декретницы». Еще интереснее такая удивительная гражданская группа, как Движение Чаепития, которая представляет собой сетевое гражданское движение с ценностями крайних республиканцев, но не подконтрольное Республиканской партии. Уверен, будущее принесет еще много нового.
Нет комментариев
Комментарии к данной статье отсутствуют. Напишите первым!