Новый министр образования Ерлан Сагадиев начал свою деятельность с шагов, которые вызвали заметный резонанс в обществе. Во-первых, было объявлено о введении в ближайшие годы трехъязычной формы обучения в казахстанских школах. А во-вторых, принято волевое решение запретить ношение любой религиозной одежды в стенах школ.
В прошлом номере нашей газеты свою позицию по поводу религиозной одежды высказали известные казахстанские эксперты Асылбек Избаиров и Талгат Мамырайымов. Их ответы выдержаны в духе так называемой "золотой середины": не высказываясь категорически против, они в то же время пытаются мягко нивелировать суть позиции министерства. При этом оба эксперта апеллируют к Конституции Казахстана. Собственно, с этого и хотелось бы начать.
Как известно, согласно Основному закону, наше государство является светским. Следовательно, деятельность всех государственных учреждений образования, к коим и относятся все общеобразовательные школы, должна носить исключительно светский характер. В том смысле, что никакая религиозная атрибутика там присутствовать не должна. Какие по этому поводу могут быть вопросы?
Т. Мамырайымов считает, что приказ министра есть не что иное, как попытка поставить религию вне закона. Такое утверждение, мягко говоря, смахивает на передергивание. И уж тем более ничего, кроме усмешки, не может вызвать его тезис, что это может привести к весьма печальным последствиям. Разве министр образования вводит тотальный запрет на любую форму религиозного воспитания? Или предлагает ограничить религиозную атрибутику вне стен школы? А слова о том, что предлагаемое ограничение противоречит положению казахстанской Конституции о свободе вероисповедания, и вовсе кажутся нелепыми. Как раз таки наоборот: оно проистекает из другого конституционного положения о светском характере нашей государственности. Негоже абсолютизировать одно положение Конституции в ущерб другому.
Каждый гражданин Казахстана вправе воспитывать своих детей в соответствии со своими убеждениями, если они не входят в противоречие с общепринятой моралью и законами государства. Вывод отсюда очевиден: люди, желающие, чтобы их дети получили религиозное воспитание и образование, могут реализовать это свое право вне рамок светских учебных заведений.
Господин Мамырайымов тревожится о психологическом состоянии детей из религиозных семей, но почему-то напрочь забывает о их ровесниках, которые воспитываются в светских традициях и которые, в общем-то, составляют большинство школьного контингента. Такой подход выглядит по меньшей мере странным.
Теперь несколько слов по поводу позиции профессора А. Избаирова, который полагает, что приказ министра образования ставит хиджаб вне закона. И в этом случае налицо более чем очевидное лукавство. Министр в полном соответствии с Конституцией пытается вывести хиджаб за пределы светских учебных заведений. Но при этом разве он предлагает повсеместный запрет на хиджабы?
Также хотелось бы напомнить уважаемому профессору, что в основе радикализации общественных настроений вообще и верующего населения в частности обычно лежат более глубокие причины, нежели внутриведомственные приказы и нормативные акты. Например социальная неустроенность, невозможность получить полноценное образование, бедность и т.д.
Особенно поразил исторический экскурс А. Избаирова, выдержанный в духе пропагандистских штампов критикуемой им советской эпохи. Кто бы отрицал, что ислам присутствовал в жизни досоветского казахского общества?! Но он никогда не приобретал таких внешних ортодоксальных форм, которые нет-нет да и проявляются в жизни сегодняшнего казахского общества. Даже странно, что человек с высокими научными регалиями не знает об этом. И ссылка на какие-то портреты и фотографии ханов, биев, а также представителей интеллигенции той эпохи едва ли может рассматриваться как аргумент в пользу хиджаба. Особенно если учесть, что речь идет об элементах женской религиозной одежды. А отождествление женской одежды эпохи традиционного казахского общества (кимешек, акжаулык, орамал) с хиджабом тем более входит в коренное противоречие с историей как казахской нации, так и казахской культуры.
Сегодня казахское общество переживает сложный и противоречивый период становления. Этому процессу присуще гипостазирование того, что было маленьким, но теперь кажется огромным и важным. Мы просто должны переболеть этой болезнью, преодолевая при этом все присущие нам комплексы собственной неполноценности, одновременно преодолевая комплекс чужих стереотипов. Одним словом, мы должны вернуться к своим истокам и научиться по-новому ценить их.
И, кстати, хиджаб там никогда не занимал главенствующего места…
