Спустя 80 лет доносительство снова в моде, или, как сейчас принято говорить, в тренде. Конечно, мотивы действий нынешних стукачей отличаются от тех, которыми руководствовались их предшественники, жившие в 1930-х. Но есть и общее - это желание продемонстрировать, что именно они являются главными патриотами и главными защитниками общественно-политической стабильности в стране от посягательств "врагов народа".
Как рождается донос
Чаще всего поводы для доносов возникают в социальных сетях. Приведу свежий пример, имевший место буквально на прошлой неделе. Один необычайно активный "фейсбучанин" (кстати, известный общественный деятель, а в прошлом далеко не последний в нашей стране чиновник), выкладывающий до десяти постов в день, поделился своим отношением к интервью, которое касалось оралманов и которое дала одной из республиканских газет женщина-историк.
Ее позиция очень не понравилась автору поста, и он начал свой текст с такой фразы (перевод с казахского): "Что говорит эта апай? Кто-то спрашивал ее совета?" (Значит, ему самому можно по несколько раз на дню рассуждать о том, что такое хорошо и что такое плохо, а тем, кто имеет иное мнение, нельзя даже ответить на вопросы журналиста? - прим. авт.). Ну а дальше пошли традиционные обвинения в попытках внести раскол в ряды казахов и т.д.
Разумеется, тут же последовали лайки автору и слова поддержки - все то, ради чего и писался пост. Но вдруг в этот хор согласных встрял человек с противоположным мнением (орфография и пунктуация сохранены): "Не знаю как у вас но у нас на юге отрицательное отношение к ним в этом меня надеюсь подержат. Я сомневаюсь если что Кудай сактасын они встанут на защиту Родины. Как показывает история, ихние предки показали себя не так уж с хорошей стороны. А гены поверте делают свое".
Этого комментатора с инициалами М.О. тут же обвинили в разжигании розни, обозвали словами "топас" и "акымак" (тупой). А автор поста сообщил, что сделал на всякий случай скриншот его комментария, и выразил надежду на то, что найдутся желающие поставить свои подписи под заявлением в прокуратуру (!). М.О., похоже, не на шутку испугался и написал автору (перевод с казахского): "Агай, у меня не было дурных мыслей. Если я зашел слишком далеко, прошу простить". Это обращение осталось без ответа, и теперь можно только гадать, написал активный "фейсбучанин" заявление в прокуратуру или нет. Хотелось бы надеяться, что человек в нем все-таки победил "патриота".
"Враги народа"
Примерно с таких же "дискуссий" в соцсетях и последовавших затем доносов начинались уголовные дела, которые оборачивались вынесением судебных приговоров. Вот краткая хроника за прошлый год.
В январе по заявлению группы граждан начался суд над Татьяной Шевцовой-Валовой (дело ТШВ), которую эти самые граждане обвинили в разжигании межнациональной розни. Ей дали четыре года условно. И примерно в это же время тоже на условный срок и по той же статье осудили за посты в "Фейсбуке" Сакена Байкенова, казахского национал-патриота. В качестве, так сказать, симметричной меры, чтобы уравновесить чаши весов.
Затем были встречные заявления "русского империалиста" Ермека Тайчибекова и национал-патриотки Ботагоз Исаевой. Ранее эти двое долго выясняли отношения в соцсетях, но их идеологические разногласия оказались настолько непреодолимыми, что они не нашли ничего лучшего, чем искать истину в прокуратуре. Почин положила Исаева. Вот что она говорила в своем интервью: "…После этого я начала собирать подписи в поддержку возбуждения уголовного дела против Тайчибекова, и правоохранительные органы увидели в его постах криминал". В итоге Тайчибекова осудили на четыре года.
Но Исаева, которая, кстати, была одной из наиболее активных и в "деле ТШВ", недолго радовалась победе. В ее постах тоже нашли признаки возбуждения межнациональной розни, и она, спасаясь от уголовного преследования, пустилась в бега.
Не обошлось без доносов и в "деле Игоря Сычева", а также в "деле Ермека Нарымбаева и Серикжана Мамбеталина". В последнем случае, как утверждали сторонники арестованных общественных активистов, "спусковым крючком" послужили заявления двух общественных организаций национал-патриотического толка. Они вроде бы жаждали привлечения к ответственности Мурата Телибекова - ему приписывают авторство злополучного текста (сам он это отрицает), который перепостили Нарымбаев и Мамбеталин.
Но крайними в итоге стали двое последних, причем один из них во время прошлой избирательной кампании возглавлял партию, стоявшую как раз таки на национал-патриотических позициях. То есть заявители, возможно, не желая того, способствовали аресту идеологически близкого им политика.
Ну и, наконец, совсем недавно жертвой доноса едва не стал Кирилл Ковязин, на которого один из пользователей соцсетей "накатал телегу" в МВД: якобы астанчанин негативно отзывался об Абае Кунанбайулы.
Большая разница
Свои действия такого рода "заявители" обычно оправдывают благородными мотивами и устремлениями. Вот что говорила, например, та же Исаева в упомянутом интервью: "Это называется нулевой терпимостью (имелось в виду "по отношению к врагам независимости и потенциальным сепаратистам", хотя можно понять и так: "по отношению к идеологическим оппонентам" - прим. авт.). В Казахстане это не развито, а у меня это есть. Когда встает вопрос о том, что нужно рассказать о нарушении, у нас в подкорке сразу активируются воспоминания о 37-м годе - до того мы испорчены".
Важное примечание: эти слова Исаева произнесла до того, как ею самой заинтересовались правоохранительные органы. То есть она убеждена, что поступает отнюдь не по-"совковому" (в чем ее обвинили "испорченные" журналисты и блогеры), а в соответствии с традициями демократического Запада.
Кстати, такие же ссылки на западные стандарты звучат и из уст некоторых известных общественных деятелей, поддерживающих Исаеву и других "бдительных патриотов". Но вряд ли они настолько наивны, чтобы не видеть принципиальную разницу.
Одно дело - сигналы о правонарушениях, связанных с посягательством на жизнь, здоровье и имущество человека, то есть о чисто уголовных проявлениях. И совсем другое - обращение в правоохранительные органы по поводу публичного выражения кем-то политических и идеологических взглядов. Во втором случае жертва доноса на Западе может быть уверен, пусть даже не на 100, но хотя бы на 90 процентов, что его дело рассмотрят объективно и беспристрастно. А есть ли такая уверенность у тех, на кого донесли казахстанские стукачи? Вопрос почти риторический.
Не будет доноса - не будет суда
Лучшей иллюстрацией здесь может служить судебный процесс над упомянутыми Нарымбаевым и Мамбеталиным. Напомню, их осудили за "публичные, с использованием информационно-коммуникационных сетей, умышленные действия, направленные на возбуждение национальной розни, оскорбление национальной чести и достоинства казахской нации".
Если бы это дело рассматривалось на Западе, то суд прежде всего изучил бы мотивы, побудившие их сделать в "Фейсбуке" злосчастный перепост. А после этого однозначно пришел бы к выводу, что они, напротив, выступили против оскорбления чести и достоинства казахской нации (и какой здесь тогда противоправный умысел?). А о возбуждении межнациональной розни не может быть речи уже потому, что они сами казахи.
Соответственно, оснований для их уголовного преследования суд бы не нашел. И никакой административный ресурс не смог бы повлиять на его вердикт. А то, что произошло в нашем случае, больше похоже на приснопамятное "басманное правосудие". Иначе говоря, политические доносы у нас обычно оборачиваются политически мотивированными судебными решениями.
Еще один очень важный момент. Вопреки сложившемуся мнению, правоохранительные органы не отслеживают тщательно то, что публикуется в СМИ и соцсетях. Если бы они занимались этим на постоянной основе, то сегодня суды просто были бы завалены уголовными и гражданскими делами такого рода. Ведь в казахстанском сегменте интернета, причем даже на вроде бы вполне респектабельных веб-ресурсах, можно встретить немало статей и заметок, насквозь пропитанных ксенофобией.
Однако наши правоохранители либо не замечают их, либо не видят в этих текстах оснований для возбуждения уголовных дел. Тогда как на заявления граждан они вынуждены реагировать. Например, тот же Тайчибеков на протяжении нескольких лет без всяких последствий для себя высказывал свои "идеи", и многие лишь крутили пальцем у виска. А прокуратура заинтересовалась им только после обращения Исаевой.
Вот и получается, что именно любители "настучать" становятся главным источником информации при инициировании политически мотивированных судебных процессов.
Кто поощряет стукачей?
Два года назад, в начале 2014-го, еще до того, как по стране прокатилась волна "стукачества", известный исследователь и публицист Сейткасым Ауелбеков написал для Central Asia Monitor очень любопытную статью, опубликованную в двух номерах нашей газеты. В ней автор предложил свой, альтернативный взгляд на политические репрессии 1937-38 годов и буквально разложил по полочкам причины возникновения "феномена доносительства" в казахской степи.
Сам он так сформулировал вопрос, поиск ответа на который и побудил его написать статью: "Почему казахская "интеллигенция" 20-30-х годов использовала именно эту технику политической борьбы - доносы? Ведь аналогичных писем таджикских, туркменских, узбекских партийных и советских работников в архивах я не обнаружил". Публикация вызвала широкий резонанс, ее перепечатали многие другие интернет-издания, причем далеко не только казахстанские. И сегодня хотелось бы порекомендовать кое-кому внимательно прочитать ее.
В отличие от Сейткасыма Ауелбекова, историка и философа, я не имею таких фундаментальных знаний. Но был воспитан (скорее всего, как и он, да и как многие другие люди, для которых слова "честь" и "совесть" не пустой звук) на том, что порядочный человек и доносительство - понятия абсолютно несовместимые. Тем более если человек претендует на то, чтобы называться интеллигентом. Для настоящего интеллигента доносчик - это, по определению, нерукопожатная фигура, персона нон грата.
Но вот что пишет в "Фейсбуке" известный общественный деятель, явно стремящийся стать одним из "властителей дум" казахских национал-патриотов:
"Я полностью поддерживаю действия в ушедшем году простой учительницы из Талгара Ботагоз Исаевой, а также других активных, неравнодушных граждан по пресечению зачатков сепаратизма в Казахстане. Я благодарен этой женщине за ее огромные усилия по привлечению к ответственности по закону сепаратиста Ермека Тайчибекова. В связи с этим сегодня мне удалось передать ей через ее родственников 200 долларов. Это символ моральной поддержки. Аман болыныз, Ботагоз ханым, коп жасаныз, шаршаманыз!".
Последнее пожелание, видимо, означает призыв и дальше неустанно продолжать поиск "врагов народа", на которых потом можно будет "настучать" в правоохранительные органы...
