Мы не раз отмечали в своих публикациях, что верхняя палата парламента РК больше напоминает не представительный орган, а "бермудский треугольник" казахстанской политики, своего рода аномальную зону, которая самим фактом своего существования противоречит законам природы и логики.
Неудивительно, что споры о том, нужен ли Казахстану, являющемуся унитарным государством, такой орган как сенат, разгораются перманентно. Активизируются они, как правило, в трех случаях: перед очередными выборами, довыборами и ежегодным уходом сенаторов на каникулы, когда принято подводить промежуточные итоги того, что сделано, и того, что не получилось. Сейчас как раз последний случай, и мы постарались его не упустить.
Сенат давно и прочно воспринимается и обывателями, и даже экспертами как "площадка для трудоустройства периферийных политических фигур". И с этим трудно поспорить, особенно на фоне той гробовой тишины, которая стоит в его стенах. А изредка звучащие заявления кого-то из сенаторов производят эффект выстрела "Авроры", простоявшей без дела в доке с 1917 года: все понимают, что стреляли холостыми, "революция" отменяется и палата скоро опять впадет в летаргический сон.
Во многих странах мира депутаты сената или его аналога (например, палаты лордов в Великобритании) являются активнейшими участниками общественно-политической жизни, выдвигают из своих рядов незаурядных и ярких политиков, в том числе будущих президентов и премьер-министров. Казахстанскому сенату это, похоже, не грозит, даже если будет объявлена очередная конституционная реформа и парламент получит реальные рычаги управления.
Как-то не верится, что у нас появятся свои Джоны Маккейны или Линдси Грэмы, способные влиять на общественное мнение не только внутри страны, но и далеко за ее пределами, а главное - на принятие государственных решений.
Хотя американские сенаторы, как и их казахстанские коллеги, буквально вросли в свои кресла (тот же Маккейн заседает с 1987 года), они далеки от того, чтобы просто отсидеть положенный срок. Им постоянно хочется в бой, они в каждой бочке затычка (в хорошем смысле), поскольку им нужно зарабатывать политический капитал и очки в глазах избирателей. Даже скандалы с коррупционным оттенком, героями которых они становятся, зачастую их же усилиями превращаются в трамплин для перемещения на следующий уровень. Опять же грех не вспомнить историю, в которую на заре своей карьеры сенатора вляпался уже упомянутый Маккейн. Когда у банкира Чарльза Китинга, являвшегося одним из его спонсоров, начались финансовые проблемы, Маккейн решил, используя свое положение, "повлиять" на регулирующие органы, с тем чтобы помочь Китингу. Это привело к появлению жирного пятна на репутации сенатора, и, хотя он не был обвинен в противозаконных действиях, комитет по этике верхней палаты сделал ему замечание, что, собственно, и стало для сенатора Маккейна отправной точкой в построении будущей карьеры. Он стал активно критиковать влияние больших денег на американскую политику и вместе со своим коллегой разработал законопроект об ограничении политических пожертвований в избирательные кампании для корпораций и других организаций. Считается, что именно принятие этого закона повысило известность Маккейна как "политического индивидуалиста".
А как обстоит с этим у нас?
У нас по "индивидуалистам" впору справлять поминки. Даже присутствие среди сенаторов известных, уже состоявшихся политиков не играет особой роли ни в плане формирования общественного мнения, ни уж тем более с точки зрения влияния на принятие важных решений. И дело тут, как нам представляется, не столько в государственном устройстве (мол, Казахстан - не федерация, и надобности в двухпалатном в парламенте попросту нет, вследствие чего сенат и превратился в банальный отросток государственной власти), сколько в чем-то другом. Скажем, Польша, Ирландия, Франция, Нидерланды и еще свыше полусотни стран, тоже не являясь федеративными, тем не менее имеют такое же, как в Казахстане, устройство парламента - и ничего, там верхние палаты доказывают свою необходимость, никто не ставит их существование под сомнение. Дело, скорее, в психофизике, в отсутствии у наших сенаторов внутренней свободы, в том, что они слишком сильно подвержены самоцензуре. Боязнь гнева со стороны верховной власти, которая в случае чего может лишить насиженного теплого места, буквально парализовала их. И уж тем более им не с руки вступать в конфронтацию (даже если того требует ситуация) с правительством, которое является основным разработчиком законопроектов. Поддерживать баланс сил и интересов внутри парламента сенаторам не под силу, регулировать "эмоциональное" состояние своих коллег из нижней палаты они тоже не в состоянии. Вотум недоверия кабмину наши депутаты если и объявляют, то только понарошку. Точно такими же несерьезными выглядят и изредка звучащие требования отставки отдельных его членов. Что же касается импичмента, который могла бы, согласно Конституции, учинить нижняя палата, то это вообще из области фантастики. Так что сенат фактически предоставлен сам себе и оживает преимущественно в период внеочередных президентских выборов, когда наделяет себя "особо важной" миссией - убедить население в необходимости их проведения.
Надо отдать должное главе государства - он неоднократно пытался расшевелить сонное царство сената, бил на то, что ждет от депутатов обеих палат выражения интересов народа. "Простые казахстанцы ежедневно сталкиваются с реальной жизнью, видят ее в подъезде, на улице, в больнице, в школе, в магазине и в автобусе, - говорил тогда Нурсултан Назарбаев. - Людей волнует, как их обслуживают, тепло ли в квартирах, не протекает ли крыша, может ли каждый безопасно чувствовать себя в общественных местах. Вот главные вопросы, которые волнуют простых казахстанцев". Но, видимо, мажилисмены решили, что президент имел в виду сенаторов, а сенаторы - что мажилисменов, и потому ни те, ни другие серьезно к этому месседжу не отнеслись, предпочтя, как и раньше, вариться исключительно в своем котле. Впрочем, что касается сената, то варево там получается непонятной консистенции и содержания. Это хорошо видно даже по действиям (а точнее, бездействию) тех политических фигур, которых мы привыкли относить к "тяжеловесам" и государственникам.
Скажем, Мухтар Алтынбаев, бывший министр обороны. После его появления в сенате многие подумали, что теперь будет кому поднимать проблемы обороноспособности страны и в целом национальной безопасности. Тем более что начал он свою депутатскую деятельность обнадеживающе - с запроса на имя премьер-министра относительно бедственного материального положения казахстанской армии и рекомендаций правительству предусмотреть возможность увеличения финансирования ее содержания. Но этим весь его пыл и ограничился. Правда, впоследствии с уст генерала слетело еще несколько заявлений, в частности, относительно разработки загадочного законопроекта о землетрясении, но серьезно относиться к ним не стоит, так как дальнейшего продолжения они не получили. По большому счету, запомнился Алтынбаев за все время своего депутатства только двумя вещами - извинениями за долги по коммунальным платежам (речь шла о его особняке, сданном в аренду), да предложением отдать частным фирмам обслуживание придорожных туалетов. "Лучше заплатить, но знать, что там чисто и тепло", - заявил он.
Бывший аким Северо-Казахстанской области Серик Билялов уже два года заседает в сенате, но до сих пор неясно, чем он занимается в комитете по природопользованию и развитию сельских территорий. Если не считать "одобрямс" в адрес правительственных законопроектов по "теме", то и вспомнить-то нечего.
То же самое можно сказать и о бывшем акиме Актюбинской области Елеусине Сагиндикове. Больше всего в его депутатской деятельности нас впечатлили две статьи, опубликованные в "Казахстанской правде".
Еще один экс-аким, но уже Алматинской области, Ансар Мусаханов отличился тем, что откровенно сел в калошу. Во время выступления на брифинге в Службе центральных коммуникаций он так вошел в раж, восхваляя планы правительства по реализации инфраструктурных проектов, что заявил о создании в Казахстане в ближайшей перспективе дополнительных двухсот тысяч рабочих мест. Правда, что это за проекты, способные так круто щелкнуть по носу процент безработицы, он не смог.
На этом фоне заметно выделяются такие сенаторы, как, например, Ляззат Киинов, бывший глава "Казмунайгаза". Он не только продолжает поднимать (и решать) проблемы нефтяной отрасли, но и старается как член комитета по международным делам, обороне и безопасности держать руку на пульсе событий в этой сфере. В частности, сенатор поднял перед правительством вопрос о деятельности национальной компании "Казахстанинжиниринг". Но, конечно же, никаких законопроектов, которые бы золотыми буквами вписали его фамилию в историю казахстанского парламентаризма, Киинов не инициирует и на фоне тех же американских сенаторов выглядит ясельковым детсадовцем. А это только усиливает ощущение того, что верхняя палата нашего парламента - всего лишь банальный муляж того сената, роль и значение которого так хорошо расписаны в словарях и энциклопедиях…
