Мы продолжаем искать ответ на вопрос: какой он - казахский национализм, и каким мог бы стать в идеале? Чтобы добраться до истины, мы решили построить сегодняшнюю дискуссию вокруг того, а может ли национализм в принципе быть цивилизованным, просвещенным и конструктивным?
Петр Своик, общественный и политический деятель:
«Более всего «раскачивают» лодку не нацпаты, а … государство»
- Не только может, но и обязан! Ведь именно такой национализм лежит в основе существования всех устойчивых государств и наций. Во всех современных успешных государствах понятие «нация» имеет априори гражданское наполнение, и далеко не только в юридическом смысле. Нация – это совокупность всех граждан той или иной страны, которые отождествляют себя, скажем, с американцами, французами или японцами независимо от своего собственного (или предков) этнического и географического происхождения или языка своих родителей. Причем именно национализм – горделивое ощущение себя частью именно американской, французской или японской нации – поддерживает внутреннюю устойчивость таких современных наций и способность на равных конкурировать с другими государствами-нациями.
При этом патриотический национализм – счастливое отождествление себя именно со своей Родиной и нацией, отличающейся от других, – не подразумевает чувства превосходства или ущербности. Да, мне повезло, что я родился (или стал) именно американцем, французом, японцем, и никем иным я быть не желаю. Но другие – они не хуже и не лучше представителей моей нации, они просто другие. Настоящий националист и в мыслях не допускает любого превосходства или исключительности своей нации, как и не испытывает исторических или иных национальных обид и комплексов.
- Все это, конечно, в идеале. А на практике?
- Что касается практики, то этнического, родоплеменного, сословного, конфессионального или языкового национализма немало намешано в любой самой развитой гражданской нации. Но там это всего лишь включения, тогда как однозначно гражданская основа национальной идентификации и самоидентификации выдерживается неукоснительно. И самим государством, и гражданами. И казахский национализм тоже должен быть, говоря вашими словами, цивилизованным, просвещенным и конструктивным – радиблагополучного будущего государства Казахстан и его многонационального народа. В этом смысле и я, например, - 100-процентный казахский националист.
- Но что мешает казахскому национализму стать таким?
- Ответ напрашивается простой и быстрый – нацпаты. Но это ответ, уводящий от сути дела. Казахские национал-патриоты (которых правильнее называть этническими националистами), конечно, работают на фрагментацию казахстанского общества и гражданского патриотизма. Они делят самих казахов на «нагыз» и «шала» и сильно обижаются на русскоязычных (особенно находящихся во власти) за нежелание переходить на государственный язык.
Собственно, все публичные размежевания нацпаты начинают с самих себя: вся история казахского национал-патриотизма – это история их расколов и разборок между собой. А если что и объединяет национал-патриотов, то это, извините, их приверженность Закону - они всего лишь требуют от государства исполнения собственного законодательства. К примеру, последний раз нацпаты пытались консолидироваться вокруг темы неприятия Евразийского экономического союза. Лично я – за интеграцию, но действующая Конституция, между прочим, не предусматривает создания наднациональных органов.
А за пять лет до этого был тот исключительный случай, когда казахские этно-патриоты действительно объединились – подписями против предложенного в проекте Доктрины национального единства определения «казахстанская нация». Противопоставив этому наличие в Казахстане только казахской нации. Лично я категорически против причисления себя к диаспоре, но с юридической точки зрения нацпаты правы, так как разделение понятий «народ», «нация» и «гражданственность» осуществлено на конституционном уровне – в Законе «О государственной независимости РК»: «Граждане Республики всех национальностей, объединенные общностью исторической судьбы с казахской нацией, составляют вместе с ней единый народ Казахстана…»
Прилагательных «национальный» в законодательстве не счесть, а существительное «нация» - только там. И из этого, в частности, вытекает, что елбасы, или лидер нации, - это лидер только казахов, Национальный банк – это Казахский банк, а КНБ – Комитет Казахской Безопасности. Что и дает казахским националистам законное право возражать против «казахстанской нации» и относить «русскоязычных» не к нации, а к диаспоре.
А казахом, кстати, по конституционной логике, поскольку никаких иных юридических дефиниций нет, должен считаться только тот, кто владеет государственным казахским языком. Надо понимать, на уровне современной грамотности, то есть свободного письма и чтения. Поэтому, боюсь, "нагыз казактар" у нас в стране не так много.
- Все мы понимаем что все упирается в язык. В чем причина существующих разногласий?
- В пресловутый вопрос о языках упирается не только полемика в СМИ или в общественном транспорте, но и само национальное законодательство. Причем более всего «раскачивают» лодку не нацпаты, а … государство. Своими попытками эксплуатировать сразу и этническое, и гражданское национальное строительство, совмещая и противопоставляя то и другое на самом базовом уровне – правовом.
Так, уже 25 лет существует положение, когда по Закону государственным языком является казахский, а по жизни – русский. И при этом государство Казахстан, в котором 25 лет не исполняется его собственный Конституционный закон, декларирует себя, по Конституции же, правовым.
Идем дальше: в Конституции, кроме неисполняемой статьи 7, декларирующей государственность казахского языка, есть еще статья 89, обуславливающая реализацию статьи 7 обязанностью правительства, местных представительных и исполнительных органов создать все необходимые организационные, материальные и технические условия для свободного и бесплатного овладения государственным языком всеми гражданами Республики Казахстан в соответствии со специальным законом.
Требования этой статьи тоже не исполняются на протяжении уже почти 20 лет. Более того, принятый якобы в ее исполнение Закон «О языках» не только никак не регламентировал эту обязанность, но и целенаправленно исказил содержание статьи 7, подменив конституционное определение «на равных» собственным определением «приоритетности» казахского языка.
Тем же законом обязанность государства обеспечивать гражданам овладение государственным языком подменена на долг самих граждан овладевать им.
Наконец, в Законе недвусмысленно прописан перевод делопроизводства только на казахский язык. Что, разумеется, дает «русскоязычным» ясный сигнал об отсутствии смысла связывать свои перспективы с проживанием в Казахстане. Тем более что действующая госпрограмма развития и функционирования языков выстроена как раз не на основе статей 7 и 89 Конституции, а на основе Закона «О языках», демонстративно «поправляющего» статью 7 и полностью игнорирующего статью 89. .
Как такое могло случиться, что один и тот же Законодатель попросту столкнул лбами посвященные языку нормы Конституции и нормы подконституционного законодательства, принятые якобы в исполнение конституционных требований?
Да и случаен ли такой «недосмотр», практикуемый уже не первое десятилетие?
И еще, кстати, насчет норм статьи 7:
В Республике Казахстан государственным является казахский язык, и наравне с ним в государственных органах официально употребляется русский. Казахский и русский языки должны употребляться в равной степени, одинаково и независимо от каких-либо обстоятельств. Законодательство должно обеспечивать возможность физическим и юридическим лицам обращаться в государственные органы и получать информацию от них в равной степени на казахском или русском языках, вне зависимости от языка, на котором ведется делопроизводство.
- Но если казахский и русский во всем равны, то почему тогда русский язык не является вторым государственным?
- Потому, что высший статус казахского языка реализуется в установлении законами случаев исключительности либо приоритетности его функционирования. Например, обязательное свободное владение президентом и председателями палат парламента; употребление исключительно казахского языка в государственных символах; приоритетность при размещении текстов правовых актов, в национальной валюте и государственных ценных бумагах; в документах, удостоверяющих личность.
Вы скажете, что этого нет в статье 7 Конституции! Да, но есть в постановлениях Конституционного совета, имеющих конституционную силу. Которых, с целью установления окончательной ясности в понимании статусов государственного казахского и официального русского языков, КС принял целых два.
А зачем он их принимал – чтобы таить в столе или для отражения в самой Конституции и подконституционном законодательстве? И почему эти постановления КС ну никак не отражены в Законе «О языках», благополучно применяемом многие годы? При том, кстати, что КС делает ежегодные доклады руководству страны о состоянии конституционной законности в стране.
То есть сейчас само законодательство в области языковой и национальной политики попросту лукавит, откладывая все нерешаемые проблемы «на потом». Дескать, где-нибудь после 2025 года и все граждане овладеют казахским языком, и на латиницу его переведут. А это внушает нереализуемые надежды одним и необоснованные опасения другим.
Пока считается, что лично президент Назарбаев обеспечивает баланс между казахской и «русскоязычной» частями населения, не допуская радикализма ни с одной из сторон. И как часть такого балансирования правовые нормы, посвященные языкам и национальной идентификации, описывают не реальное положение вещей и не конкретные цели государственной политики, а создают некую мифологию двойного смысла и назначения. Такое «балансирующее» положение делает все более тревожным вопрос насчет ситуации «после Назарбаева».
Поэтому уже сейчас пора бы избавляться от двойных стандартов, и, прежде всего, в законодательстве. Современный просвещенный национализм не может не исходить из того, что нация – это все граждане данной страны. И что любой гражданин, получающий родной язык от родителей, по языковой части ни перед кем не виноват и никому ничего не должен. Наоборот, это государство должно охранять неукоснительные права граждан на родной язык и обеспечивать им право бесплатного, доступного и качественного обучения языкам, официально применяемым в данной стране.
Поэтому для развития у нас гражданского национализма необходимо, с одной стороны, закрепить реалии уже состоявшейся казахской национальной государственности, выраженной в преимущественном заполнении руководящих постов во власти и стратегическом бизнесе казахами. С другой стороны, снять любые тревоги «русскоязычных», дать им недвусмысленные гарантии полноценного проживания в Казахстане, участия в политическом, общественном и экономическом процессах даже без знания казахского языка.
Мостиком же между закреплением инструментами языковой политики, с одной стороны, казахской этнической, а с другой стороны, гражданской государственности должна стать практическая реализация требований статьи 93 Конституции. То есть, не граждане должны учить казахский язык, если они хотят занимать должности в руководстве государством и в бизнесе или просто жить в Казахстане, а государство обязано предоставлять гражданам возможности овладения государственным языком при наличии у них такого желания.
И при этом в отношении граждан, не владеющим государственным языком, и не испытывающим желания или потребности использовать предоставляемые государством возможности бесплатного и доступного овладения им, государство обязано предоставить все гарантии применения, на равных, официального русского языка.
- В пяти направлениях предложенных президентом модернизации предусмотрена и конституционная реформа. Что бы вы конкретно изменили, если бы имели такую возможность?
- Позволю себе предложить скомпоновать все конституционные гарантии касательно языков в одной статье 7, включив в нее и неисполненную до сих пор статью 93. С учетом, конечно, и постановлений Конституционного совета. Например, так:
1. В республике Казахстан государственным является казахский язык.
2. В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским, в равной степени, одинаково и независимо от каких-либо обстоятельств для делопроизводства и иных целей официально употребляется русский язык. Законодательство обеспечивает возможность физическим и юридическим лицам обращаться в государственные органы и получать информацию от них в равной степени на казахском или русском языках.
3. Высший статус казахского языка реализуется в требовании обязательного свободного владения им президентом и председателями палат парламента; употреблении исключительно казахского языка в государственных символах; приоритетности при размещении текстов правовых актов, в национальной валюте и государственных ценных бумагах; в документах, удостоверяющих личность. Законами могут устанавливаться и иные случаи приоритетности государственного языка.
4. Государство создает все необходимые организационные, материальные и технические условия для свободного и бесплатного овладения государственным языком всеми гражданами в соответствии со специальным законом.
5. Депутаты мажилиса и сената, генеральный прокурор, члены правительства, руководители национальных компаний избираются или назначаются на должности из числа лиц, владеющих государственным языком. Порядок определения степени владения государственным языком устанавливается упомянутым в пункте 4 настоящей статьи специальным законом. Этим же законом могут устанавливаться требования владения государственным языком для лиц, избираемых или назначаемых на иные должности в органах государственной власти.
6. Предпринимательские и общественные организации вправе устанавливать квалификационные требования к отдельным должностям и работникам, обусловленные необходимостью владения государственным языком.
7. Государство заботится о создании условий для изучения и развития языков народа Казахстана.
Само собой, что не соответствующий действующей Конституции Закон «О языках» и государственная программа по языкам должны быть переработаны.
Рустем Кадыржанов, политолог:
«Взгляд на национализм зависит от вовлеченных в ситуацию сторон»
- Чтобы ответить на ваш вопрос, хотел бы сначала рассмотреть его в общем виде. Классической формой национализма является так называемое национальное самоопределение. Это хорошо известная нам ситуация, когда общность людей (как правило, этнос), живущая в многонациональном государстве, устами своей элиты начинает заявлять, что подвергается в этом государстве дискриминации (языковой, культурной, религиозной и т.д.) и требует выделения из этого государства и создания своего государства. В этом своем национальном государстве, по уверениям элиты, будут решены все вопросы и удовлетворены все интересы и чаяния представляемой ею нации.
Возникает, естественно, конфликт между стремящейся самоопределиться нацией и государством, в состав которого она входит. Государство клеймит действия взбунтовавшейся нации и ее лидеров в самых черных красках как нецивилизованный, непросвещенный и т.д. Движение за национальное самоопределение осуждается как сепаратизм, экстремизм, терроризм. В ответ лидеры национального движения характеризуют государство, из которого они хотят выделиться, как дискриминационное, подавляющее свободу и права человека. Свое же движение они определяют как патриотическое, прогрессивное, гуманистическое.
Этим рассуждением я хотел показать, что взгляд на национализм зависит от того, какую позицию занимают вовлеченные в ситуацию национального самоопределения стороны. Те, кто добивается национального самоопределения, видят в национализме только позитив. Те же, кто выступает против национального самоопределения нации, видят ее национализм (и вообще национализм) исключительно как зло.
«А при чем тут Казахстан и казахский национализм? – спросите вы меня. – Ведь Казахстан давно уже национально самоопределился, а казахский национализм достиг своей главной цели – национального государства». Это так, но особенности постсоветской ситуации таковы, что национализм остается актуальным. Как и любой постсоветский национализм, казахский национализм возник в условиях империализма – сначала российского, потом советского. Казалось бы, в 1991-м советский империализм канул в Лету, и если бы Россия восприняла идеологию национального государства, то все было бы замечательно.
Но Россия, формально оставаясь национальным государством, вернулась к имперской идеологии, ставя целью восстановить империю и рассматривая постсоветские государства как сферу своей гегемонии. В результате даже балтийские государства, казалось бы, окончательно освободившиеся от российского империализма и, став членами НАТО и ЕС, далеко ушедшие на Запад, совсем не чувствуют себя в безопасности. Грузия и Украина, пытающиеся пойти путем балтийских стран, были наказаны Россией. Грузия потеряла Абхазию и Южную Осетию, у Украины Россия отобрала Крым и терзает ее в Донбассе.
Казахстан, ближайший союзник России, тоже входит в сферу интересов «русского мира». Угроза агрессии со стороны «стратегического союзника и гаранта безопасности Казахстана» висит и над нами. В отличие от Грузии и Украины, Казахстан, стремясь обезопасить себя от российской угрозы, выбирает путь союзничества и интеграции с Россией. Эта политика включает в себя и снятие подозрений в национализме, дискриминации русских в стране. Ведь поводом для агрессии против Украины стали обвинения в притеснении русского языка и вообще русских. Уже больше года в России ведется массированная пропагандистская кампания, обвиняющая Украину в нацизме и фашизме.
Но ведь это и есть та самая ситуация национального самоопределения, которую я рассмотрел выше. Мы видим Украину, национальное государство, стремящееся вырваться из-под имперской гегемонии. А империя обвиняет ее в национализме, причем в самых страшных его формах – нацизме и фашизме. При этом аннексия Крыма и гибридная война в Донбассе, по мнению многих экспертов, в точности повторяют политику Гитлера в Европе в 1930-е годы.
Поэтому я в итоге возвращаюсь к своему утверждению, что взгляд на национализм зависит от позиции вовлеченных в ситуацию сторон. Для России и русских казахский национализм является непросвещенным, дискриминационным, неконструктивным. Для казахов же их национализм вполне конструктивный, который можно определить как национально-освободительный, то есть освободительный от имперского влияния.
