Советская система этических ценностей канула в прошлое, а новую мы так и не создали. Возникший вакуум стала заполнять религия, причем не всегда традиционная. Тому, как это повлияло на моральные качества наших граждан, мы посвятили недавний опрос на тему «Ислам и казахи: состоялось ли нравственное возрождение нации?». И хотя наши собеседники высказали разные мнения, в целом их оценки были негативными, а прогнозы пессимистичными. Поэтому мы решили продолжить дискуссию, но посмотреть на проблему с другого ракурса и попытаться найти ответы на вопросы: кто виноват и что делать? В гостях у нас преподаватель, журналист, эксперт по религиозным вопросам Арман Кудабай.
- Арман Актайулы, а как, по-вашему, растущая религиозность населения отразилась на нравственной атмосфере в обществе?
– Сразу же хочу прояснить один принципиальный момент. Проблему, которую вы поднимаете, многие напрямую связывают с молодежью. Да, несомненно, это наиболее социально уязвимая и чувствительная ко всем изменениям группа населения. Однако говорить, что «слом» морально-нравственных ценностей казахов происходит именно сейчас, и по этой причине вешать всех собак на современное поколение - не совсем правильно.
На мой взгляд, кризис нравственности начался еще в конце 1980-х - начале 1990-х годов, когда тогдашних молодых людей с головой накрыла волна модных идеологических трендов: «получай по максимуму удовольствие от жизни», «богатей любыми способами, и желательно быстрее», «выживает сильнейший», «имидж – все» и тому подобное... Сегодня эти люди, став родителями, поучают уже своих отпрысков, говорят им о вреде интернета, соцсетей и т.д., забыв, как еще вчера сами оказались беспомощными перед лавиной голливудского ширпотреба. По сути, они и есть «поколение рухнувших идеалов», тогда как их детей, пытающихся нащупать ориентиры и заполнить чем-то оставленные «предками» в угаре азарта ценностные и идеологические лакуны, я бы назвал «поколением, ищущим идеалы»…
То есть причина нашей неспособности «залатать» идеологические трещины заключается вовсе не в качестве эрзац-конструктов, которых сегодня более чем достаточно, а как раз в извечном конфликте отцов и детей.
- В чем это проявляется?
- Допустим, нам не нравится, что сегодняшняя молодежь не хочет заводить семьи, легко идет на разводы и часто выбирает неформальные отношения. Но давайте вспомним, как мы в 1980-х и 1990-х увлеклись идеями возрождения восточного многоженства (темой токалок и байбише), стали проявлять интерес к западным киношным романам между начальниками и секретаршами. Не тогда ли мы вбили первую трещину в здоровые семейные отношения? Сложно даже представить, сколько судеб искалечило желание наших «султанов» перестроить свои семьи по образу и подобию далеких пращуров. Любой психолог скажет, что развод родителей или даже просто конфликты между ними несут долгосрочные негативные последствия для будущих семей их же детей.
По сути, тогда произошел взрыв, который выбил весьма важное звено из традиционной цепочки передачи нравственной, нормативной, воспитательной информации – от одного поколения к другому, от родителей к детям, из семьи в семью, от учителя к ученику. И сейчас мы находимся в зоне действия той «взрывной волны» или, если хотите, «остаточной радиации» (она слабее самого взрыва, но ее последствия куда более драматичные)…
Обратите внимание на то, как ведут себя сегодня молодые люди, особенно сторонники новоявленных религиозных течений, по отношению к взрослым. Они учат жизни своих родителей, придерживающихся умеренных взглядов, горячо спорят в мечетях с религиозными авторитетами, да так, что даже аксакалы не могут остудить их пыл. Они с пеной у рта доказывают учителям, что хиджабы и никабы – истинно казахская одежда, и никто не в силах их переубедить… Когда я говорил об «остаточной радиации», то имел в виду в том числе и неприятие мнения старших, чувство превосходства над ними.
При этом молодежь продолжает испытывать потребность в получении информации - такая у нее природа. Но в качестве менторов она выбирает не родителей, педагогов и признанных авторитетов, а людей со стороны. В советское время это называлось «влиянием улицы»... К примеру, для ребят, увлекающихся религией, наставниками часто становятся всякого рода лже-проповедники... Или вспомните Огыза Догана, гражданина Турции, который провозгласил себя «казахским патриотом» и чисто на провокациях приобрел армию молодых поклонников в соцсетях…
Однажды мне «посчастливилось» присутствовать на встрече школьников с ветераном-аксакалом, который рассказывал о том, как его родители во время войны, несмотря на многодетность, нехватку продуктов и другие трудности, помогали беженцам из других республик. Тогда я понял, что усмешки в школьной аудитории над представителями старшего поколения уже стали нормой… Я, конечно, далек от идеализации всего советского, однако необходимо признать, что идеологические установки той эпохи все-таки выполняли важную нормативно-поведенческую функцию.
- Равнодушие, агрессия, неуважение к старшим, отказ от семейных ценностей… Разве религия не призвана бороться со всем этим?
- Сегодня мы наблюдаем подмену традиционных религиозных ценностей религиозными эрзацами, и делается все это руками умелых манипуляторов. Поэтому наивно надеяться на то, что «возрождение веры» позволит сохранить традиционные ценности семьи. В какой-то степени мы даже получили обратный эффект, в том числе потому, что ислам упрощает процедуру развода...
Самое интересное, что традиции казахского народа вдруг стал определять город! Помнится, в одном из интервью вашему изданию я рассказывал историю простой сельской девушки, которая поступила в университет и уехала в Алматы. Провожали ее чуть ли не всем аулом – все-таки отличница, красавица, победительница олимпиад! Но на первые же каникулы она приехала домой укутанная с головы до ног в черную одежду и продемонстрировала своим односельчанам, как должна одеваться истинная мусульманка… Аул, который так любили воспевать наши акыны, писатели и композиторы, сегодня оказался выбитым из традиционной схемы сохранения и трансляции обычаев и устоев. У ученых есть понятие «культурный иммунитет». Так вот, я считаю, что мы его утратили - ни наше село, ни город сегодня уже не в состоянии противостоять мощному чужеродному воздействию.
Может, этот пример не совсем к месту, но все же приведу его. Известно, что слоны, отбившиеся от стаи, гораздо агрессивнее своих сородичей, живущих в группе. Любопытен вывод биологов, изучавших их поведение: оказывается, «благоразумие» молодых слонов – это во многом следствие того влияния, которое оказывает на них уже само присутствие в стае лидеров, вожаков-патриархов. Когда же такого влияния нет… Конечно, нельзя напрямую экстраполировать эту систему отношений на человеческое общество, но кое-какие выводы напрашиваются и, более того, были бы полезными. Это и есть ответ на ваш вопрос, почему при росте религиозности среди молодежи растет градус агрессивности. Как говорят казахи, «әй дейтін әже жоқ, қой дейтін қожа жоқ»...
- Есть ли выход из этого «духовно-нравственного кризиса»?
- Знаете, в чем главная слабость казахстанского общества? Мы склонны искать объяснения, оправдания, духовные анальгетики либо в далеком прошлом, либо за пределами нашей страны. В первом случае мы получаем довольно широкое поле для манипулирования мифами и легендами о «золотом веке» - будь то Золотая Орда, Казахское ханство, Исламский халифат, Османская империя (хотя Великая степь не имела к ней отношения) или тот же Советский Союз. Мол, тогда мы жили хорошо, и не было никаких проблем, а все беды у нас из-за происков врагов, инородцев и иноверцев. На доверчивых юношей и девушек это, поверьте, действует безотказно. Остается только назначить «виновных» и дать команду «бей!». Впрочем, подобный прием работает и применительно к немолодой аудитории. Однажды я стал свидетелем того, как преподавательница в летах абсолютно уверенно и безапелляционно рассказывала о том, что у казахов никогда не было коррупции и что эта болезнь привнесена извне.
Во втором случае мы пытаемся переложить ответственность за пробелы в духовно-нравственном воспитании нашей молодежи на внешние силы. Мол, это их дурное влияние. Хотя, например, к тому же ИГИЛ наши ребята примкнули не от хорошей жизни, а как раз в поисках ее. Увы, они на собственной шкуре узнали цену заморских сказок…
А ведь главная задача старших поколений в том и заключается, чтобы научить молодежь распознавать истинные ценности в привычных и окружающих нас вещах, дорожить тем, что есть. Недаром говорят, что любовь к дому, само понимание явления «дом» впитываются с молоком матери и с наставлениями отца. К сожалению, у молодых казахстанцев, вынужденных скитаться по стране (миру) в поисках лучшей жизни, это чувство практически атрофировано.
С одной стороны, мы перестали чувствовать реальность, потому что привыкли искать виноватых где-то вовне. С другой, мы идем на поводу у чужого мнения, поскольку потеряли веру в себя. Посмотрите, как легко «гости» убедили нас в том, что мы неправильно говорим, молимся, одеваемся, ходим в туалет… Вроде еще вчера отцы искренне радовались, отправляя дочерей в школы и университеты, а теперь готовы плевать им вслед. Разве это не разрушение прежних идеалов, ценностных ориентиров?!
Как я уже сказал, «слом» произошел не столько в поведении молодежи, сколько во всей нормативно-ценностной цепочке межпоколенческой передачи информации. Поэтому наша основная задача – не конструирование новых эрзацев, а адекватная оценка и переосмысление того, что мы имеем и что потеряли. Пока мы не поверим в себя, не восстановим прежние нравственные ценности и не начнем передавать их молодому поколению, наши дети и дальше будут пинать пороги домов, в которых сами же выросли.
