С весны нынешнего года в политической жизни Казахстана началось оживление. О том, как оно отразилось на отечественной политологии, и в целом о ее современном состоянии мы решили расспросить известных представителей этого цеха, адресовав им следующие вопросы:

1. С вашей точки зрения, востребована ли сегодня в Казахстане политология?
2. Политологический лагерь в нашей стране условно можно разделить на три сегмента – структуры, работающие на государство, относительно независимые исследовательские группы и, наконец, те, кого называют «грантоедами». Какая от них может быть отдача в прикладном смысле, и есть ли она вообще?
3. Что необходимо сделать, чтобы роль политологии в жизни государства и общества возросла? Особенно в контексте давно назревших политических реформ…

Политология необходима всегда

Юрий Булуктаев, главный научный сотрудник КИСИ при президенте РК, доктор политических наук:

1. Безусловно, политология в Казахстане как наука востребована. Представляющие ее специалисты участвуют в управленческой, исследовательской деятельности и играют заметную роль в образовательной сфере. Объектами профессиональной деятельности казахстанских политологов являются все уровни власти – районный, городской, областной и республиканский.

Аналитические центры и фонды тоже нуждаются в специалистах-политологах. Кроме того, они востребованы в тех же лицеях, колледжах, гимназиях. А еще есть политические партии, общественные организации и движения, работу которых без услуг политологов представить трудно. А разве можно представить СМИ без присутствия в них политологов? Тут они могут выступать в роли как политических обозревателей, так и собственно журналистов. Существует еще одна ниша, которая является сферой приложения профессиональных усилий политологов, – НПО.

Теперь коротко перечислю виды профессиональной деятельности моих коллег – организационно-управленческая, производственно-технологическая, экспертно-консультационная, исследовательская и, как я уже сказал, образовательная.

Когда готовят политологов, то упор делают на теорию и историю политики, политические институты и процессы, политологию международных отношений, сравнительную политологию и ставшее популярным в последнее время направление – связь с общественностью. А еще есть конфликтология, имиджелогия и так далее по списку.

В том государстве, где востребована политология, может быть и эффективная политика. Это что касается теории вопроса.

Вне зависимости от того, является политическая жизнь в стране активной или нет, политология необходима в любом случае. Лично я считаю, что реальная политическая жизнь есть всегда. Другой вопрос, что она может быть не совсем открытой. А потому все эти досужие рассуждения, что у нас она не совсем такая, как хотелось бы, - от лукавого. И как раз таки политология призвана способствовать более взвешенному подходу к оценке состояния политической жизни общества. И даже способствовать ее активизации. Хотя, может, это и не всегда целесообразно.

Политическая наука дает необходимые знания, позволяющие объективно разобраться в существующей обстановке, в текущих политических процессах. Это нужно и власти, и ее оппонентам.

2. Отдача наверняка есть, и ее могут оценивать руководители тех структур, которые вы перечислили. Раз специалистов приглашают на работу, значит, должна быть и соответствующая оценка качества их труда.

Если брать сугубо научный ракурс, то можно сказать о том, что среди политологов имеется определенная дифференциация. Есть политологи-исследователи, которые работают в основном в системе Академии наук, в Институте философии, политологии и религиоведения. Есть вузовский сегмент, представленный в основном преподавателями. Третий сегмент – это те мои коллеги, которые двигаются в публичном пространстве. Как правило, они выступают в СМИ с оценкой и характеристикой тех или иных политических процессов, трендов или какой-то конкретной ситуации.

Насчет отдачи с ходу сказать что-то сложно. Все решается в зависимости от конкретной задачи, достигнутых результатов или отсутствия оных. Здесь все зависит от субъективной воли работодателя или нанимателя.

Еще бы я отметил, что политология может рассматриваться и как наука, и как учебная дисциплина. Тут есть свои критерии. Например, каковы признаки профессиональной науки? Во-первых, это интеллектуальная квалификация, то есть приверженность определенному организационно-закрепленному корпусу знаний. А именно политологии.

Во-вторых, это социальная ответственность. В-третьих, это заработная плата, которая определяется не только государством, но и частными структурами. В-четвертых, это внутренняя взаимосвязь научного сообщества – то, что называется внутрицеховой консолидацией и чего как раз таки не хватает сегодня моим коллегам. В данном направлении предпринимаются определенные попытки, но пока безрезультатно. Между тем, это очень важно и даже необходимо, поскольку связано с уже упомянутой мной социальной ответственностью. Дело в том, что в последнее время происходит некоторая девальвация статуса политолога. Проявляется это в том, что сегодня некоторые журналисты и публицисты ничтоже сумняшеся называют себя политологами. В этой связи возникает вполне логичный вопрос: а почему они не подписываются философами, историками или социологами? Им, наверное, кажется, что если они дали какой-то комментарий, то автоматически становятся политологами. А вот если бы налагалась настоящая социальная ответственность за профессию, то этого, скорее всего, не было бы. Поэтому ощущение принадлежности к сообществу политологов должно и обязано быть.

3. Если говорить о политических реформах, то решающую роль в этом процессе должны играть органы государственного управления. Именно от них зависит, состоятся или не состоятся реформы. В Казахстане экспертное сообщество старается подсказывать, в каком направлении их необходимо проводить. В этом плане ведутся постоянные дискуссии и обсуждения. Другой вопрос, прислушиваются к ним или нет. Это уже зависит от тех, кто принимает решения.

О том, чтобы политология действительно приобрела более значимый статус, говорить пока не приходится. А откуда ему взяться, если то же Министерство образования и науки то сокращает в вузовских программах часы по политологии, то объявляет ее элективным курсом. Поэтому утверждать о ее доминантности как вузовской дисциплины язык не повернется.

Считаю, что необходимо усилить внимание к ней со стороны государственной власти. Ведь более глубокое понимание природы проистекающих политических процессов теми, кто руководит страной, будет только способствовать эффективности управления. Кроме того, вложения в политическую науку и со стороны власти, и со стороны общественных сил будут только способствовать дальнейшему становлению у нас институтов гражданского общества и укреплению основ правового государства.

В то же время следует признать, что как научная дисциплина отечественная политология переживает не самые лучшие времена. В частности, решение об отмене защиты кандидатских и докторских диссертаций и введение системы PhD сыграли не самую позитивную роль. Ведь защита той же докторской диссертации требовала обязательного выпуска научной монографии, что было вкладом в науку. Сегодня этого нет. Как следствие, на данный момент академическая политическая наука находится в состоянии стагнации. Фактически отсутствуют научные школы.

К этому можно добавить недооценку роли политологии со стороны государственных властей. Особенно ее социализирующей роли. Пришло время понять, что политология может оказывать решающее воздействие на социализацию молодежи. Мы с вами помним, какой мощной пропагандистской силой обладали гуманитарные науки в прежние времена. Тогда считалось нужным и важным политически просвещать граждан. Сегодня этим никто не занимается, все открещиваются от идеологии и идеологической работы. А зря. Идеология все равно присутствует в нашей жизни. Да, настали иные времена, но, тем не менее, каждый человек должен разбираться хотя бы в элементарных политических вещах.

Спрос на политологов становится выше, чем на политтехнологов

Аскар Нурша, декан школы государственной политики и права AlmaU:

1.Политология востребована, и даже, более того, думаю, что в связи с последними изменениями в стране интерес к ней будет расти как в обществе в целом, так и у учащейся молодежи. В то же время следует понимать, что она пережила период кризиса, который был обусловлен несколькими причинами.

Прежде всего, это связано со сменой поколений. Раньше у нас не существовало политологии в ее сегодняшнем понимании, поскольку была другая, марксистская, методология изучения и объяснения существующей реальности. И сегодня большинство отечественных политологов составляют те, кто вышел, говоря образно, из советской шинели. Но теперь происходит поколенческая смена, когда на авансцену выходит постсоветское поколение. Следует заметить, что новой генерации политологов присущ определенный эклектизм. Это следствие того, что они получали образование в самых разных местах: кто-то учился здесь, кто-то за рубежом. И на данный момент привести это сообщество к какому-то единому знаменателю очень сложно.

Есть еще один принципиальный аспект. Мы долгое время жили в стране, в которой существовала политическая система, но политика как таковая отсутствовала. А при таком раскладе спроса на политологов быть не могло. Политология продолжала существовать в вузах как научная дисциплина, но, по сути, она не была практико-ориентированной. Ее попросту негде было применять.

Политологи востребованы властью, но больше не как теоретики, а, скорее, как политтехнологи, с одной стороны, и как пропагандисты или просто комментаторы, с другой. То есть они как бы призваны объяснять населению происходящие в стране процессы.

Понятно, что до сих пор никто не пытался выстроить политическую систему в соответствии с классической западной теорией. В этом и заключалась вся проблема. Но сейчас, когда идет процесс транзита, наблюдается рост интереса к политике и политологии как к будущему призванию. Поэтому я думаю, что молодежь теперь охотнее пойдет в политологию, а процесс вымывания уже работающих в ней кадров пойдет на убыль.

В то же время можно считать позитивным уже сам тот факт, что мы не дошли до такой критической точки, как, например, в Узбекистане, где политологию едва не отменили как научную дисциплину и как специальность.

2. Я бы не стал давать столь критическую оценку. Да, действительно, политологическая сфера сильно сегментирована. При этом в ней наблюдается определенный кадровый дефицит. Поэтому естественно, что ни одна из названных вами групп не может полностью покрыть потребности страны в политологической мысли и в грамотном анализе. И даже при всех возможных минусах все они работают на то, чтобы удовлетворить имеющийся запрос. А потому я полагаю, что на данном этапе роль каждого из этих сегментов по-своему ценна.
3. Самое главное – не надо мешать работать и пытаться как-то искусственно регулировать эту сферу. Дело в том, что рынок образовательных услуг и рынок экспертизы сами все отрегулируют. Если, конечно, действовать, исходя исключительно из реальных потребностей. Не надо ничего наращивать искусственно, потому что это создаст избыток на рынке.

Главное условие – это наличие самого политического процесса, наличие реальных политических партий и, наконец, наличие реальных политиков, а не функционеров. Нужна реальная конкурентная среда, в которой политики будут стремиться к достижению поставленных целей. Такой формат вызовет большой спрос на услуги политологов и на теоретическое осмысление этого процесса.

Политологи – это не политики. Это эксперты, люди из академической среды, которые стараются осмыслить политические события и тенденции. Поэтому любой выборный процесс моментально усиливает спрос на специалистов такого рода. Хочу обратить ваше внимание на тот факт, что в состав НСОД вошли сразу несколько политологов. Даже в специфических условиях Казахстана выборы президента, выработка нового курса, разделение верховной власти на два центра – все это вкупе усилило спрос на людей нашей профессии. Власть начала советоваться с экспертами, проводить встречи в самых различных форматах, консультироваться с аналитиками. Все это свидетельствует о востребованности политических аналитиков и показывает, что сегодня спрос на политологов становится выше, чем на политтехнологов.

Политологии без политической жизни не бывает

Рустам Бурнашев, политолог:

1. На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Основная причина заключается в том, что ни политическая наука, ни Казахстан не являются некими однородными объектами (или субъектами). Иными словами, необходимо конкретизировать, какое направление в рамках политической науки и кем востребовано или не востребовано.

Например, в рамках политической науки выделяются исследования международных политических процессов, а также исследования международной безопасности, которые были и остаются достаточно популярными как у общества (критерий – количество выпускников соответствующих факультетов казахстанских университетов), так и у государственных структур. В последнем случае показательна работа Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК и Института мировой экономики и политики. Достаточно серьезное внимание этим секторам исследований в рамках политической науки уделяют и казахстанские специалисты.

С другой стороны, такой сегмент, как политические технологии, в последнее время востребован существенно меньше, и особенно государственными структурами, поскольку в Казахстане, по сути, отсутствует открытый и конкурентный политический процесс. Более того, по косвенным факторам можно предположить, что с середины «нулевых» годов наметился достаточно негативный тренд в отношении политической науки в Казахстане. Вероятнее всего, это объясняется тем, что у представителей власти в нашей стране сформировалось убеждение, будто для управления достаточно административных и финансово-экономических мер. Соответственно знания о политическом процессе внутри Казахстана оказались невостребованными со стороны госорганов, или же запрос на них носил крайне ограниченный формат.

Также важно то, как воспринимаются те или иные направления политической науки, готовы ли сами специалисты и потребители их продукта к тем или иным типам исследований политических процессов. Например, крайне неразвитым остается сегмент количественных исследований (в том числе в сравнительном формате) – в силу слабой математической подготовки как специалистов, так и заказчиков их исследований.

2. Не соглашусь с предложенной классификацией. Если выделение «государственных» и «независимых» в целом является корректным и отражающим некоторые сущностные различия в проводимых ими исследованиях и формате работы, то выделение неких «грантоедов» однозначно выпадает из этого логического ряда. В принципе, любое исследование предполагает финансирование, так как бесплатного ничего не бывает. В какой форме оно происходит – уже отдельный вопрос, не имеющий никакого отношения к качеству и содержанию научного исследования.

Если же говорить о второй части вопроса, то в определенной степени я на него уже ответил: сейчас мы сталкиваемся с последствиями тех идей, которые возобладали в Казахстане в середине «нулевых» годов, а именно, что страной можно управлять без опоры на знание и понимание происходящих в ней политических процессов. В настоящее время у нас практически отсутствуют устойчивые независимые институты, способные проводить масштабные исследования политических вопросов и реализовывать политическую экспертизу и аналитику. Число государственных структур тоже крайне ограничено, а их финансирование оставляет желать лучшего. Откуда появлялись такие инициативы, как жесткое ограничение деятельности средств массовой информации или ограничение развития партийного поля? Почему возникают и реализуются популистские решения, ведущие к росту неопределенности социально-экономических и политических процессов? Почему президент страны обращается за аналитикой не к действующим исследовательским институтам, а к такой структуре, как НСОД? Подобные вопросы можно задавать достаточно долго, и, по моему мнению, в их основе лежат проблемы, касающиеся развития и востребованности политической науки.

3. Политическая наука не развивается сама по себе, для ее существования необходим, прежде всего, открытый и конкурентный политический процесс. Собственно, с моей точки зрения, это не только необходимое, но и достаточное условие. В такой ситуации конкурирующие политические силы будут вкладывать ресурсы и в подготовку кадров, и в создание и развитие исследовательских и аналитических структур, и в реализацию исследовательских процессов, и в организацию и издание соответствующих журналов.

Конечно, развитие политической науки может происходить и на основе патерналистского подхода со стороны государства. Например, через формирование и эффективное финансирование государственных исследовательских центров, изменение процесса принятия решений (с обязательным включением в этот процесс аналитической экспертизы), создание специальных научных журналов или активизацию работы уже существующих изданий (в том числе поддержку их включения в базы данных научного цитирования) и так далее.