Не секрет, что перед исторической наукой Казахстана стоят сложные проблемы. Не то чтобы они не решаются, но этот процесс принял несколько затяжной характер. Видимо, не в последнюю очередь именно данное обстоятельство способствовало появлению очередной концептуальной статьи главы государства, посвященной проблемам изучения отечественной истории.
С самого начала эпохи независимости не раз ставился вопрос о необходимости концептуального переосмысления национальной истории. Было бы несправедливо сказать, что казахстанские ученые не подступались к ее решению. Попытки такие предпринимались неоднократно. Однако до сих пор тон в дискуссиях на темы прошлого задают люди, на самом деле далекие от исторической науки, зачастую мифотворцы и дилетанты. Главная причина этого видится в том, что в свое время, на заре формирования идеологии независимого Казахстана, так и не был проведен необходимый «мозговой» штурм, после чего и можно было наметить пути дальнейшей эволюции отечественной исторической науки.
За годы суверенного существования нашей республики ученые-историки не смогли выдвинуть ни одного теоретического или практического тезиса, который по-настоящему всколыхнул бы общественное мнение внутри страны, не говоря уже про международную научную общественность. Исключением могут считаться изыскания отечественных археологов и отдельных исследователей-медиевистов. Успехи же историков, занимающихся исследованиями более позднего периода, скромнее.
В этой связи мы предлагаем вашему вниманию точку зрения ведущего научного сотрудника Института востоковедения МОН РК Еркина Байдарова, который предпринимает попытку концептуального переосмысления истоков казахской государственности в контексте статьи главы государства «Семь граней Великой степи»:
– Статья президента страны, безусловно, открывает новые перспективы для серьезного и фундаментального осмысления истории конно-кочевой цивилизации в целом и казахской в частности, роли и места Казахстана в глобальной истории. Кроме того, глава государства также призвал обратить внимание историков на генезис тюркской цивилизации, отойдя от европоцентристских концепций прошлого и настоящего, когда истинная история тюрков принижалась или замалчивалась в силу идеологических и геополитических причин.
В этой связи слова Нурсултана Назарбаева о том, что «европоцентристская точка зрения не позволяла увидеть того реального факта, что саки, гунны, прототюркские этнические группы были частью этногенеза нашей нации» имеет огромное значение в контексте поднятия на новый уровень исторического самосознания казахской нации. Это должно пробудить у молодого поколения граждан страны чувство гордости за ее историческое прошлое и роль медиатора во взаимоотношениях между Востоком и Западом. Это тем более необходимо, так как позволяет осознать и принять свою историю во всей ее многогранности и многомерности.
Согласно исследованиям историков, основанным на различных исторических и других источниках, известно, что жизнь насельников Великой степи на территории которой сегодня раскинулась Республика Казахстан, уходит своими истоками в раннежелезный век (Х-II вв. до н.э.). Именно в этот период берет свое начало контакт оседлого населения Китая с представителями конно-кочевой цивилизации Евразии. Несмотря на то, что часто такие контакты приводили к войнам, тем не менее, диалог цивилизаций взаимно обогащал народы и племена Евразии, нацеливая на мирное сосуществование, что сегодня является гарантом гармоничного развития и сотрудничества между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республики.
При этом следует подчеркнуть, что все племена и народы, проживавшие на просторах Страны Великой степи, могут рассматриваться как предки казахов, а казахи как исторические правопреемники кочевых империй, поскольку территория современного Казахстана была одним из центров бытия номадов древности, раннего и позднего средневековья.
На огромном пространстве между Тянь-Шанем, Алтаем и Тарбагатаем, Саянами и Хинганом на востоке и Карпатами на западе издревле пребывали кочевые народы, которые оставили нам в наследство богатую культуру, созвучную обычаям и традициям современных казахов.
Это была великая эпоха племен, собирательно названых Геродотом скифами, а персами – саками.
Известный американский востоковед, профессор Денис Синор (19162011) в своей монографии «InnerAsia: History, Civilization, Languages» (1969) отмечает, что скифы появились на исторической арене в 750-700 гг. до н.э. В VIII в. до н.э. скифы совершили походы в Переднюю Азию, о чем сохранились следы в ассирийских клинописях. Если в древнеперсидских настенных надписях эпохи Ахеменидов (VI-IV вв. до н.э.) скифы фигурируют под именем «саков», то китайцы называли их «сэ».
Именно с сакским обществом (VIII-III вв. до н.э.) связано зарождение государственности на территории Казахстана. Основным видом деятельности сакского общества было кочевое и полукочевое скотоводческое хозяйство. Очевидцы характеризуют их как доблестных воинов, богатых конями, великолепных наездников и самых искусных стрелков из лука в мире. Саки находились на стадии формирования раннеклассового общества, с рельефным выделением трех сословий (воины, жрецы, общинники – Е.Б.) во главе с элитой, с тенденцией развития по пути военного аристократического политогенеза.
Сведения о древних насельниках Казахстана содержатся также в античных трудах древнегреческих и римских историков, и прежде всего, в «Истории» Геродота (V в. до н.э.). Древнегреческие и латинские источники, называя саков скифами, упоминали названия их племен: массагеты – в междуречье Сырдарьи Амударьи, савроматы (позднее сарматы) – на западе Казахстана, аргиппеи, исседоны и аримаспы – в Северном, Восточном и Центральном Казахстане. Это были племена одной культурной общности, которая сложилась на степных просторах от Хуанхэ до Дуная. Они составляли единый, родственный по языку и этнокультурному складу массив племен и родоплеменных подразделений.
Сравнивая описания похорон у скифов, даваемые Геродотом, с описаниями похорон у тюрок в китайских хрониках, мы находим общее в некоторых деталях, что может служить подтверждением культурной преемственности этих кочевых обществ.
В VI-III вв. до н.э. саки создали на территории Казахстана свое первое государство, центр которого находился на территории Жетысу (Семиречье). Цари саков исполняли роль верховных жрецов.
Саки имели свою письменность, свою мифологию и выдающееся искусство мирового уровня, получившее в литературе название «искусство звериного стиля». «Этот стиль – как указывает Д. Синор, – распространился, оказывая свое влияние, на всем пространстве от Западной Европы до Китая». По мнению отечественного исследователя Б. Кумекова, он сложился «как выражение их мировоззрения, нашедшей воплощение в художественной культуре их мифологии, как особая знаковая система для выражения идеологии кочевников». Другой казахстанский ученый А. Медоев отмечал, саки «выразили свои страсти и тревоги в неповторимых анималистических сценах, фигуры которых отличаются исключительно экспрессивной деформацией».
Мысль о культурном и цивилизационном родстве саков с тюркскими кочевниками нашла блестящее подтверждение применительно к казахам в монографии Алишера Акишева «Искусство и мифология саков».
В огромных курганах саки хоронили своих царей, знатных воинов и жрецов, а вместе с ними в могилы клали множество золотых украшений, оружие, глиняную и деревянную посуду, бытовую утварь.
О могуществе и богатстве саков говорит раскопанный близ Алматы сакский курган Иссык, широко известный во всем мире. Под ним, в могиле, обложенной бревнами ели, на деревянном полу были найдены останки сакского царя в одежде, сплошь покрытой золотыми пластинами. Голову его венчала высокая остроконечная шапка, украшенная изображениями крылатых коней. Длинный меч и короткий кинжал (акинак) составляли вооружение. Вместе с царем в могилу были положены глиняные сосуды, деревянные подносы с кусками мяса, драгоценные сосуды из серебра и бронзы.
Важно отметить, что саки были далекими предками казахов, а сменившие их усуни, жившие с III в. до н.э. по III в. н.э., до сих пор сохранили свое имя в названии одного из крупных казахских племен Старшего жуза. Казахи-уйсуни живут там же, где некогда обитали древние усуни – в Жетысу.
На юге Казахстана саков сменили племена кангюев, основавших свое государство с центром на средней Сырдарье, что нашло свое отражение в китайских исторических хрониках, а также в их взаимоотношениях с Китаем. Современные генетические исследования подтверждают историческую преемственность тюркских этносов, населявших и населяющих сегодня пространство Центральной Евразии.
Следует отметить, что многие события ранней истории кочевников Центральной Азии, в том числе обитавших на территории современного Казахстана, можно реконструировать благодаря исключительно китайским анналам, в которых говорится, что на территории современной Центральной Азии проживали многочисленные тюркские племена, создававшие здесь свои государства.
В силу своего географического положения Великая степь с древних времен была местом, где проходили пути между Азией и Европой. Это в частности обусловило оживленную миграцию населения и межэтнические связи, а кроме того, имело результатом чрезвычайно сложную этническую ситуацию. Так, взаимные связи между Западным краем (Сиюй), где кочевали многочисленные прототюркские племена и Центральной Китайской равниной имеют длительную историю. В «Жизнеописании Му-сына Неба» (IV в. до н.э.) описывается поездка правителя династии Западное Чжоу (1046 – 770 гг. до н.э.) Му-вана (976 – 922 гг. до н.э.) в Западные территории. Этот факт свидетельствует о том, что между Центральной Китайской равниной и Западными территориями в те далекие времена уже наметились хозяйственные и культурные связи, проложившие путь на Запад и ставшие позднее Великим Шелковым путем.
Казахстанский исследователь данного источника Клара Хафизова отмечает, что: «Выяснить точную локализацию района пока не представляется возможным, как и точный маршрут путешествия правителя на Запад. Однако, вне всякого сомнения он находился в регионе Центральной Азии или на подступах к нему. Конечным пунктом путешествия ванна Му некоторые китайские ученые считают Алтай и район озера Зайсан». Следуя вышеназванному тезису о правопреемственности, мы приходим к выводу о трехтысячелетней истории взаимоотношений между нашими предками и современными государствами.
По мнению казахстанских ученых на территории Великой степи до эпохи конституционной эволюции Казахстана к государственному суверенитету и эпохе суверенного государственного развития РК в мировое сообщество государств и солидарных наций можно выделить три эпохи этнополитогенеза:
1) эпоха потестарной организации совместного бытия степняков – предков казахов (неполитические отношения, основанные на личной зависимости) «осевой эпохи» (VIII-III вв. до н.э.) по VI-VIII н.э.;
2) домонгольский период (IX– начало XIII вв.), когда уже сложилось основное кыпчакское, казахское ядро с довольно глубокими культурными традициями. Матричную основу казахского этноса в течение двух следующих веков создали родственные племена – найманы, кереи, жалаиры, дулаты и другие титульные племена, обитавшие на территории средневекового Казахстана и упоминаемые в китайских династийных хрониках.
3) эпоха династической государственности с конца XV века (становление внешнеполитической правосубъектности).
Приведенный этнополитогенез казахской государственности показывает, что на территории Страны Великой степи государственные образования – племенные союзы, каганаты возникли гораздо раньше, чем это было принято считать прежде. Они имели все признаки развитого политического и социального организма – систему правления, регулярную армию, усовершенствованный фискальный надзор, развитую дипломатию, письменность, возникшую на территории Казахстана еще в сакское время.
Как мы видим, основные черты картины мира казахского этноса формировались веками, т.е. задолго до самоопределения как нации в XV веке. В данном процессе принимали участие многие племенные образования со своими особыми формами восприятия мира. В XIV-XV вв. на территории Ак-орды – от бассейна Сырдарьи до Алтая и от Южного Урала до Семиречья из живших здесь тюркоязычных племен окончательно сформировалась этническая территория и состав казахского народа.
Территория Казахстана была родиной для многих кочевых племен. Их объединение в одно целое долгое время объясняли тем, что всех у них было общее этническое начало. Однако, на наш взгляд, стоит согласиться с мнением известного казахстанского востоковеда-тюрколога Юрия Зуева, считавшего, что народы на нашей территории объединял, скорее всего, более сильный стимул – принцип единой идеологии.
Таким образом, статья главы государства «Семь граней Великой степи» должна придать новый импульс в исследовании истоков казахской государственности на новой научной и методологической основе взамен искажающего историю Великой степи европоцентристского подхода и послужить формированию нового исторического самосознания нации.
