Сто лет назад началась гражданская война. Предшествовавшие ей две революции и последовавшее за ними братоубийственное противостояние раскололи жителей бывшей Российской империи на два непримиримых лагеря – «красных» и «белых». История этой войны изобилует массой кровавых событий и эпизодов. В России уже не один год ведется дискуссия о необходимости переоценки тех событий. В Казахстане тоже происходит такой пересмотр. Правда, порой он напоминает раскачивание качелей, когда из одной крайности мы бросаемся в другую. В этом контексте мы решили выяснить мнение отечественных политиков и экспертов о роли и месте в национальной истории деятелей «Алаш-Орды» и казахских большевиков, которые находились по разные стороны баррикад. Нашим собеседникам мы адресовали следующие вопросы:

- Кого из них сейчас следует возносить на щит, а кого предавать анафеме? Или же они могут сосуществовать в памяти казахского народа на равных?

- Решаема ли эта дилемма вообще? И если да, то как? А если нет, то, как быть?  

Невыученный урок истории

Асылбек Бисенбаев, кандидат исторических наук, доцент:

- Для лучшего понимания сути проблемы нужно все-таки обратиться к истории вопроса. Тот период отличался скоротечностью событий как внутри страны, так и на международной арене, постоянной сменой их ключевых участников, изменением позиций политических сил и отдельных лидеров. Поэтому дать правильную оценку тому, что тогда происходило, очень сложно даже сейчас, а уж политикам того времени сделать это было еще сложнее.

В течение последующего советского периода было создано много мифов, которые закреплялись в сознании граждан, в том числе через кино, театр, литературу. Например, большинство не знакомых с историей считает, что штурм Зимнего дворца был именно таким, каким его показали в известном художественном фильме. В течение 70 лет существования Страны советов менялись фигуры вождей Октябрьской революции, преувеличивалось или, напротив, затушевывалось значение тех или иных событий  того времени.

С наступлением перестройки начался процесс восстановления «настоящей, истинной истории» Казахстана. На этом пути было много достижений. Но в то же время появились уже новые мифы. Даже в постановке  вашего вопроса это нашло свое отражение: кто лучше – белые или красные? Но реальность такова, что на территории бывшей Российской империи столкнулись самые разные силы.

Например, противниками Февральской революции были поборники  монархического строя. А их насчитывалось немало, хотя даже в их лагере фигура Николая II вызывала крайнее недовольство. Среди них были как сторонники династии Романовых, так и те, кто выступал за приглашение  царя из-за рубежа или за установление конституционной монархии.

Против Временного правительств выступали партии и группы крайне левого крыла – большевики и левые эсеры. В 1917 году многие буржуазные деятели тоже отвернулись от Временного правительства, которое перманентно меняло свой состав.  

Против Октябрьской революции выступали практически все российские политические партии – разумеется, за исключением самих большевиков.  Разве что левые эсеры вошли в состав Советского правительства. Да и в самой партии большевиков происходила внутренняя борьба между различными силами.  

В будущих советских республиках существовало стремление к созданию местных партийных организаций по национальному признаку (из лиц коренной национальности). Такие попытки предпринимались в Туркестане группой Т. Рыскулова, в Татарии – сторонниками М.  Султан-Галиева, в Башкирии - З. Валидова, на Украине - Г. Лапчинского. Кроме того, популярной была идея об едином тюркском народе и создании единого пантюркистского государства. Часть коммунистов считала, что народы Азии не готовы к социалистическому строительству из-за отсталости  экономики и культуры. Например, Мирсаид Султан-Галиев писал: «Я считал ошибочным ленинский тезис о непосредственном переходе к социализму отсталых в промышленном отношении стран при помощи СССР и стоял за буржуазно-демократическую революцию в этих странах, в частности, в Китае и Индии».

В январе 1920 года Рыскулов и его соратники на V краевой конференции компартии Туркестана приняли решение о создании тюркской компартии, а также тюркской республики, которая бы объединила все тюркские народы Средней Азии и Казахстана. Впоследствии это решение было отменено, а инициаторов обвинили в пантюркизме.

Нужно учитывать и то обстоятельство, что, как отмечали авторы книги об истории Компартии Казахстана, «значительная часть  парторганизаций Казахстана была неграмотна, уровень политической подготовки аульно-сельских коммунистов оставался низким, многим не хватало идейной закалки, опыта, дисциплинированности. Далеко не все из них преодолели влияние «родовых» иллюзий, что нередко порождало групповщину, местнические тенденции». Коммунисты со стажем до 1917 года включительно составляли 5,4 процента, а вот коммунисты-казахи – всего 0,4 процента.

Линия раскола общества была не только красно-белой, как представляют многие, а гораздо более сложной. Например,  была создана «Казахская (киргизская) социалистическая партия», которая появилась в северо-восточном Казахстане в ноябре 1917 года. Она выступила против партии Алаш, подчеркивая свою приверженность одновременно пантюркизму и панисламизму. «Уш жуз» затем активно участвовала в работе советских органов власти.

Если обратиться к небольшевистским партиям, то и здесь картина была пестрой. Временное правительство своим решением от 3 марта и постановлением от 20 марта 1917 года «Об отмене вероисповедальных и национальных ограничений» открыла дорогу для политизации масс на религиозной  и этнической основе. Например, С. Лапин, частный поверенный, переводчик при военном губернаторе Самаркандской области, а после Февральской революции лидер «Улема Джамияти», заявлял: «Я всегда стоял и буду стоять на страже защиты и осуществления законных прав мусульман на самоопределение, построенное на чисто мусульманских принципах и началах шариата, не смущаясь тем,  каким бы именем ни было угодно моим политическим противникам называть занимаемую мной позицию».

По планам улемистов, Туркестан должен был стать автономной республикой в составе России. Согласно резолюции их сентябрьского (1917 г.) съезда, законодательные функции Туркестанского парламента должны были быть согласованы с основными законами Российской республики и с требованиями шариата. С. Лапин организовал в Перовске временный уездный совет казахских депутатов в составе 35 человек. В результате противоречий  сторонники Лапина едва не избили Мустафу Шокая, а также обвинили его в присвоении почти тысячи рублей, собранных в помощь голодающим эмигрантам-казахам из Китая. В свою очередь М. Шокай подал жалобу с просьбой привлечь клеветников к ответственности. А большевик Алиби Джангильдин обвинялся лидерами националистов в том, что спровоцировал казахов на восстание 1916 года, - якобы он пообещал им оружие из Германии и Турции, но присвоил собранные деньги и бежал из Тургая.

Не стоит забывать и о том, что на политическую ситуацию того времени оказывали влияние межродовые и межжузовые противоречия. Об этом писали Мустафа Шокай, Алиби Джангильдин и другие. Например, не придя к согласию, кипчаки и аргыны пошли на штурм Тургая с разных сторон и никак не координировали свои действия. По мнению А. Иманова и А. Джангильдина, алаш-ординские лидеры, имевшие тесные родственные связи среди аргынов, необоснованно наложили штрафы за восстание 1916 года на кыпчаков.

Существовало и региональное деление, которое тоже играло свою роль. По мнению М.Шокая, большинство казахов были за объединение казахских областей с Туркестаном, в который входили самые густонаселенные области – Семиреченская и Сыр-Дарьинская. И, кстати, М. Тынышпаев, М. Шокай, А. Уразаев сыграли важную роль в создании Туркестанской (Кокандской) автономии в ноябре 1917 года. Тогда как А. Букейханов,  А. Байтурсынов и М. Дулатов выступали за вхождение в состав Сибирской области. 4-6 октября 1917 года в Томске состоялся первый Общесибирский мусульманский съезд с участием более 30 делегатов. От казахов в исполком были избраны 9 представителей,  включая А. Букейханова. Делегация «Алаша» заявила, что казахи присоединяются к автономной Сибири, оставляя за собой возможность создания казахской автономии в перспективе. Причем А. Букейханов категорически отвергал предложение о присоединении к автономному Туркестану, опасаясь клерикалов.

Начавшаяся гражданская война только усилила эти противоречия. Одновременно менялись политические предпочтения игроков. После окончания войны многие лидеры национальных движений стали работать в советских учреждениях вместе с бывшими противниками. Но затем начался период репрессий (он продолжался, по сути, до кончины Сталина), когда уничтожались не только лидеры национальных движений, но и коммунисты. Были расстреляны все члены ЦК Компартии Казахстана, многие секретари областных, городских и районных комитетов партии. В результате погибли практически все образованные, политически активные и самостоятельно мыслящие люди.

Как нам относиться к деятелям того периода? Каждый из них имел свои недостатки и свои достоинства. Одни связывали будущее Казахстана с коммунистической доктриной, другие стояли на демократической платформе, третьи были сторонниками модернизированного исламизма, четвертые (традиционалисты) были за возвращение к старине. Все они хотели блага для народа и строили свои политические планы, исходя из собственного понимания складывающейся очень сложной ситуации.

При этом нужно помнить, что в мире еще продолжалась первая мировая война, в том числе и за передел колоний. Ни одна колониальная окраина еще не могла добиться независимости. Даже такие страны, как Китай, Индия и другие, были в зависимости от Запада. Казахстан в этих условиях не мог добиться суверенитета. А об экономическом расцвете и речи быть не могло. Поэтому все считали необходимым говорить об автономии в составе России. И определяющим было то, какой станет Россия – советской, демократической, монархической... Будущее казахского народа на тот момент не было в его руках. Поэтому с уважением надо относиться ко всем, кто пытался защищать интересы народа, исходя из своих политических взглядов.

Сегодня нам необходимо не столько примирение, сколько понимание друг друга. Нужно, чтобы современное казахстанское общество, разделенное на классы, представленное совершенно разными политическими воззрениями и предпочтениями, научилось культуре диалога. Мы должны понимать, что навязанные сверху и насильственно взгляды, даже самые, на первый взгляд, гуманные, не способны объединить народ. Если люди не могут высказать свои убеждения, а тем более защитить их, в том числе и путем самоорганизации, то такое общество обречено на стагнацию и отсталость.

Таков главный урок истории, который мы так еще и не выучили.

Отделяя зерна от плевел

Азат Перуашев, лидер партии «Ак жол»:

Учитывая, что в той же России сегодня идет процесс переоценки роли «белого» движения, когда бывшим классовым врагам предоставляется право на понимание и сочувствие, полагаю, что пришло время для таких же подходов и в отношении лидеров Алаш-Орды.

Алаш-Орда не была каким-то случайным или стихийным явлением, а стала отражением  воли казахского народа и его стремления к свободе на переломном этапе истории. И сегодня, когда Казахстан стал независимым государством, можно с твердой убежденностью сказать, что жертвенность участников движения «Алаш» не была напрасной. История подтвердила правоту их дела.

При этом я далек от мысли идеализировать основателей этого движения. Но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Слишком сложными и противоречивыми были времена и обстоятельства, в которых им пришлось жить и творить. Кроме того, следует помнить, что долгие годы история «Алаша», его программные установки и конкретные действия либо преподносились в искаженном свете, либо просто предавались забвению. И потому истинные помыслы и устремления участников этого движения оставались вне поля зрения  широкой общественности. Достаточно вспомнить насаждавшийся десятилетиями миф о «пещерном» национализме деятелей Алаш-Орды.  Но на самом деле побудительным мотивом их политической активности было стремление выражать и защищать интересы казахского народа. Трагедия этих людей заключалась в том, что их усилия не увенчались успехом, а лидеры движения взошли на свою Голгофу.  

Не менее трагично и то, что инициаторами уничтожения «алашордынцев» оказались их же соотечественники, сыгравшие заметную роль в победе советской власти и впоследствии ставшие видными государственными деятелями  сталинской эпохи – Турар Рыскулов, Сакен Сейфуллин, Алиби Джангильдин и другие.  

Но даже при этом стоит помнить, что определение судьбы целого народа не является прерогативой отдельно взятой группы исторических персонажей, какую бы  политическую философию они ни исповедовали. Для этого, прежде всего, необходима воля самого народа. И в этом смысле участники Алаш-Орды оказались более прозорливыми, чем их оппоненты, поскольку на определенном историческом отрезке они смогли выразить эту самую волю посредством своих программных политических установок. Говоря образно, они проиграли битву, но последнее слово все-таки осталось за ними. И наша сегодняшняя независимость – самое наглядное тому подтверждение.

В то же время, наверное, нам не стоит впадать в другую крайность и отрицать аккумулированный в советский период исторический опыт, поскольку это было бы политической близорукостью. За эти семь десятилетий Казахстан совершил колоссальный социальный и технический рывок. Были созданы отвечающие требованиям времени системы образования, науки и медицины, осуществлена индустриализация, преобразовано сельское хозяйство, развивалась транспортная инфраструктура, осваивались залежи полезных ископаемых и т.д. Нельзя не упомянуть и о культурной революции, благодаря которой Казахстан стал обществом с поголовной грамотностью.  

Другой вопрос, какой ценой все это далось. Как не вспомнить о той демографической катастрофе, которую пережил казахский народ в годы Ашаршылыка, потеряв до 65% своей численности? Такое нельзя ни забыть, ни простить. И этот трагический ряд можно дополнить КарЛагом, АЛЖИРОМ, Семипалатинским ядерным полигоном…

Поэтому считаю, что в советском периоде национальной истории есть что ценить, но есть и то, что вызывает неприятие.

Однако сегодня нам необходимо идти вперед, усваивая самое лучшее и позитивное из аккумулированного мировой цивилизацией опыта. И потому мне представляются очень актуальными слова одного из лидеров «Алаш-Орды» по отношению к своим политическим оппонентам: «Советскую власть не любил, но признавал».

Думаю, именно такой рациональный подход, когда зерна отделяются от плевел, когда каждому воздается по справедливости, когда критически переосмысливается пережитое, будет для нас наиболее предпочтительным.