Сфера социального партнерства у нас всегда оставалась вне поля зрения широкой общественности. А между тем, именно она является фундаментом стабильности любого государства. О том, как обстоит с этим у нас, мы беседуем с генеральным секретарем Казахстанской конфедерации труда Муратом Машкеновым.
Гарантированный минимум
– Как вы оцениваете сегодняшнее состояние дел в сфере трудовых отношений в нашей стране?
– Если отвечать коротко, то как весьма сложные и трудно прогнозируемые. В том смысле, что правовые механизмы, заложенные в ныне существующем Трудовом кодексе (ТК) РК, и сложившаяся система взаимоотношений по их регулированию, плохо между собой стыкуются и слабо увязаны друг с другом. Поясню на примере. Согласно действующему законодательству, основные механизмы регулирования трудовых отношений и в целом сам процесс осуществляются на самом низовом уровне (на предприятиях, в организациях, учреждениях) посредством заключения коллективных договоров между наемными работниками в лице их представителей (приоритет здесь отдается профсоюзам), с одной стороны, и работодателем, с другой.
С введением, начиная с 1 января 2016 года, ныне действующего ТК государство заложило принципиально новую модель формирования системы взаимоотношений между субъектами трудового процесса – речь идет об установлении размеров заработной платы и материальных стимулов, механизмах обеспечения безопасных условий труда и т.д. В то же время государство сегодня фактически выступает лишь гарантом сохранения минимумов в размерах оплаты труда и социальных пособий, продолжительности отпусков, предоставления возможностей работникам и работодателям для выполнения каких-то общественно значимых функций и т.д.
По сути, этим права работников и ограничиваются. А влиять на трудовой процесс они не могут, поскольку у них отсутствуют соответствующие рычаги и механизмы.
Односторонние приоритеты
– Значит, опасения по поводу одностороннего характера Трудового кодекса (в том смысле, что он защищает интересы работодателей), которые неоднократно высказывались в ходе предварительного обсуждения, в том числе и со стороны представителей профсоюзов, подтвердились?
– Да. К примеру, если раньше в трудовом законодательстве было 18 оснований для увольнения работников, то теперь их уже 25. Сегодня у работодателей реально больше прав в плане регулирования трудовых отношений. Упрощены процедуры, связанные с изменениями условий труда, перемещениями, увольнениями работников, в том числе по таким основаниям, как сокращение численности штатов, ликвидация предприятий и организаций. Если раньше профсоюзные организации уведомлялись за два месяца до начала процесса сокращения численности штатов, то теперь этот срок составляет всего один месяц, а при снижении объемов производства – и вовсе лишь 15 рабочих дней. Если раньше работодатель, прежде чем кого-либо уволить, обязательно должен был обосновать все причины, по которым он это делает, то сегодня эта процедура даже не прописана. Фактически теперь у него развязаны руки, и он может спокойно уволить работника, который просто стал ему неугодным. Такой подход снижает уровень государственных социальных гарантий для людей наемного труда и создает профсоюзам массу проблем при защите их прав.
– Как новый Трудовой кодекс отразился на механизмах начисления заработной платы? Как соотносятся в этом плане права работодателей и работников? Это как-то сказывается на социальном самочувствии людей наемного труда?
– Здесь тоже приоритет отдается работодателям. У них есть только одно препятствие — они не имеют права платить ниже установленного государством минимального размера заработной платы.
В остальном же работодатель получил массу возможностей устанавливать свои правила игры, начиная с размера оплаты труда. А в условиях дефицита рабочих мест выбор у наемного работника, как правило, невелик, и он не может выдвигать какие-то свои условия при заключении трудового договора. Ему остается надеяться разве что на «доброго барина».
Более того, хотя закон обязывает при трудоустройстве заключать письменный трудовой договор в двух экземплярах (один из которых должен оставаться у работника), на практике эта норма часто не соблюдается. А многие и вовсе работают без трудовых договоров, при этом теряя возможность правовой защиты своих законных интересов в случае их нарушения. Работодателям же такое положение вещей только на руку.
Буксующий кодекс
– Но из этого можно сделать и другой грустный вывод – о правовом нигилизме, который сохраняется в массовом сознании…
– Абсолютно с вами согласен. Часть проблемы кроется и в этом тоже. Но, кроме того, правовой нигилизм является порождением проблем, существующих в самом механизме регулирования трудовых отношений в нашей стране. Например, многие работодатели в своем негласном стремлении уйти от налогообложения выплачивают «серую» зарплату. Им выгодно иметь работников, с которыми не заключены правильно оформленные трудовые договоры, которые в случае нарушения их прав не смогут обратиться в суд и от которых в любой момент можно легко избавиться.
– А не присутствует ли в этом и доля вины государства, которое фактически самоустранилось от процесса трудовых отношений, отдав его на откуп, прежде всего, работодателям?
– Я отношу себя к людям, стремящимся мыслить современными категориями. Но при этом я все-таки убежден: чрезмерная либерализация трудовых отношений была преждевременной. Получается так, что не только установление государственных минимумов по оплате труда, но и норм труда мы сегодня не можем предложить работодателям и работникам. Мы уже говорили о том, что государство переложило свои проблемы и свою ответственность в сфере регулирования трудовых отношений на работодателя и работника. Но сама по себе эта связка сегодня не в состоянии быть полноценным регулятором. Причины банальны. Сейчас у работника зачастую нет защитника в лице сильных и имеющих достаточные полномочия профсоюзов. Не секрет, что сегодня охват профсоюзным движением очень маленький. Думаю, что даже в Алматы он не превышает цифры в 30%. Хотя в промышленно развитых регионах этот показатель может доходить и до 70-80%. Но в целом по стране он все же низок. И это одна из причин того, почему новый Трудовой кодекс явно буксует.
Правила игры в… беспредел
– Получается какой-то замкнутый круг. С одной стороны, принят закон, который не вполне адекватно отражает существующие трудовые отношения. А с другой, юридическая безграмотность основной массы наемных работников не может не приводить к тем коллизиям, которые квалифицируются как нарушение норм трудового законодательства. Что делать?
– У нас все перевернуто с ног на голову. Система взаимоотношений в рамках социального партнерства должна регулироваться не снизу вверх, а как раз таки наоборот — сверху вниз. Чтобы работодатель установил достойный уровень оплаты труда (а он руководствуется законом о бюджете), необходимо обсуждение ее минимального размера социальными партнерами по трудовым взаимоотношениям. Но этого не происходит. Почему? А потому, что у нас МЗП устанавливается парламентом по остаточному принципу, исходя из возможностей бюджета.
Возникает вопрос: а откуда вообще берется размер прожиточного минимума, который сегодня соответствует минимальному размеру заработной платы? На основании каких расчетов его выводят? Давайте посмотрим, каков сегодня уровень инфляции, затрагивающей и продовольственную корзину, и жилищно-коммунальные услуги, – мы увидим перманентный рост всех цен и тарифов. Маленький пример из дня сегодняшнего: уже в открытую обсуждается вопрос о повышении стоимости проезда в общественном транспорте Алматы до 120-150 (!) тенге в случае оплаты наличными. Это же не лезет ни в какие ворота! И так каждый раз, когда начинается повышение размеров социальных выплат работникам бюджетной сферы. Сразу начинает действовать механизм «пожирания» всех этих надбавок через рост тарифов. Между тем, каждая семья имеет еще массу других расходов, которые остаются вне поля зрения официальной статистики, а значит, не учитываются при расчетах показателей прожиточного минимума и МЗП.
Получается, что цифры социальных минимумов утверждаются парламентариями непонятно по какому принципу, без учета мнений социальных партнеров (работодателей и работников) и без их участия. Все это выглядит, по меньшей мере, странно. Полное торжество остаточного принципа. Времена новые, а подходы к социальной сфере остались старые.
Поэтому если мы, профсоюзы, наши партнеры в лице объединений работодателей и само государство не научимся правильно рассчитывать размеры прожиточного минимума и минимальной заработной платы, то никогда не наведем порядок внизу. Ведь, по сути, мы навязываем работодателям такие правила игры, которые позволяют им творить беспредел. Можно ли после этого рассчитывать на то, что работники будут удовлетворены своей зарплатой?
– Сегодня права на труд нет, но есть свобода выбора труда. А право на достойную зарплату есть?
– По логике, да. А на практике – нет.
Никакой революции и никакого патернализма...
– Что нужно делать? Менять природу трудовых отношений? Законы, которые их регулируют? Или что-то еще?..
– Необходимо менять всю систему трудовых отношений.
– Это же не призыв к революции?..
– Нет, конечно. Надо менять принципы партнерства трех сторон: во-первых, государства в лице его уполномоченных органов, во-вторых, профсоюзов, и, в-третьих, работодателей. И двигаться надо всем вместе в одном направлении. Пока же это партнерство больше смахивает на действия персонажей из известной басни Крылова про лебедя, рака и щуку.
К этому следует добавить несовершенство законодательной базы.
– А ваши апелляции к государству – дескать, приди и вмешайся – не попахивают банальным патернализмом?
– Извините, но вы передергиваете. Я сторонник демократизации процесса трудовых отношений. Я всегда говорил, говорю и буду говорить, что профсоюзы как важнейший институт общества должны присутствовать в представительных органах всех уровней. Почему в парламенте есть депутаты от Ассамблеи народа Казахстана, а от профсоюзов никого нет? Или, например, приняли закон об общественных советах, и теперь на конкурсной основе в них может быть включен любой, но только не профсоюзные активисты. Я никого никому не хочу противопоставлять, но это нонсенс.
Если профсоюзы сегодня отлучены от принятия решений государственного уровня, то о каком социальном партнерстве можно вести речь? Поэтому я и предлагаю реанимировать его, но уже на совершенно новой основе. Для этого необходимы несколько важных шагов.
Первый. Нужно пересмотреть базовые принципы расчетов государственных минимумов.
Второй. Сфера трудовых отношений, говоря образно, выглядит как улица с односторонним движением, когда государство через уполномоченные органы диктует свою волю другим участникам процесса социального партнерства. Работодатели не возражают, поскольку им такая ситуация выгодна: чем меньше социальных гарантий, тем меньше у них проблем. Но это неумный подход, поскольку чреват крайне негативными последствиями.
Третий. Профсоюзы сегодня выключены из системы координат трудового законодательства, а также из системы представительных (парламент, маслихаты) и уполномоченных (правительство, отраслевые министерства, акиматы) органов. Их мнение, а они отражают точку зрения многотысячных трудовых коллективов, никогда и никем не учитывается при принятии решений, затрагивающих интересы государства и общества. И если даже представителей профсоюзов куда-то приглашают, то больше для приличия и формального соблюдения норм международного права. В этом плане наша конфедерация только приветствует намерение Министерства труда и социальной защиты населения наладить цивилизованный диалог по многим аспектам социально-трудовых отношений.
Наши членские организации выдвигают требования, касающиеся увеличения прожиточного минимума, отмены базового должностного оклада работников бюджетной сферы, индексации доходов. Однако решений до сих пор нет. Почему? Да по той же банальной причине: профсоюзы не стали полноценным участником социального партнерства. И не станут до тех пор, пока не обретут реальные юридические права. Гарантии, закрепленные законами, надежнее любого «Генерального соглашения по социальному партнерству», так как они дают реальные юридические права, а не декларируемые намерения сторон трудовых отношений.
***
Информация к размышлению:
Законом о государственном бюджете на 2017 год статьей 7 установлены с 1 января 2017 года:
1) минимальный размер заработной платы (МЗП) — 24 459 тенге;
2) размер государственной базовой пенсионной выплаты — 12 802 тенге;
3) минимальный размер пенсии — 28 148 тенге;
4) месячный расчетный показатель (МРП) для исчисления пособий и иных социальных выплат, а также применения штрафных санкций, налогов и других платежей в соответствии с законодательством РК — 2 269 тенге;
5) величина прожиточного минимума для исчисления размеров базовых социальных выплат — 24 459 тенге;
Статьей 8 установлено, что средства, направленные на пенсионные выплаты по возрасту и пенсионные выплаты за выслугу лет, предусмотрены с учетом повышения их размеров с 1 января 2017 года на девять процентов.
