Чиновники на скамье подсудимых давно уже перестали быть редкостью. Под дамоклов меч правосудия попадает и мелкая сошка, и крупная рыба, местами даже хищная. Но если учесть, как часто в последнее время на руках высокопоставленных госслужащих защелкиваются наручники и как быстро из «опытных государственных деятелей» они превращаются в отпетых уголовников, то в данном случае сложно говорить об акте очищения, торжестве законности и справедливости. Скорее, это горнило, через которое в обязательном порядке должны пройти назначенные жертвами представители власти. Является ли это «путешествием» в один конец?
Еще Марсель Ашар, французский драматург, утверждал, что люди делятся на две половины: на тех, кто сидит в тюрьме, и тех, кто должен в ней сидеть. Спорить с ним трудно, особенно на фоне бесконечных арестов министров, акимов и прочих подвизавшихся в околовластных кругах. Но, несмотря на старания наших доблестных органов нагнать жути, живописуя их прегрешения, в массе своей они не воспринимаются чудовищами. Почему так происходит? И есть ли у тех, кто прошел через огонь, воду и тюремные будни, шанс вновь стать «незаменимым хозяйственником» и «эффективным менеджером? Об этом наш разговор с политологом, журналистом Айгуль Омаровой.
– Айгуль, начнем с перспектив. Есть ли у осужденных чиновников возможность получить обратный билет?
– В сложившейся ситуации у тех, кто отсидел, вряд ли есть шансы на возвращение в управленческую элиту. Сегодня, и это не является большим секретом, у руля власти находятся различные группы влияния, или кланы. Они не допустят повторного прихода во власть тех, кто получил реальные сроки, – пусть даже за мнимые преступления. Поясню. Нам, обществу, достоверно неизвестно, виновны ли оказавшиеся на скамье подсудимых представители элиты в том, в чем их обвиняют, или же это жертвы клановой войны. Большинство уголовных дел последнего времени было построено на показаниях тех, кто находился в подчинении у подозреваемых. Не исключено, что они оговаривали свое начальство с той или иной целью. Например, с целью получения минимальных сроков для себя. И если мы говорим о войне кланов, то, скорее всего, многие уголовные дела, получившие широкий резонанс, были инициированы теми или иными группами влияния. Я не претендую на истину в последней инстанции и могу ошибаться, но если препарировать происходящее, то напрашивается только такой вывод. Поэтому возвращение во власть осужденных чиновников представляется весьма и весьма сомнительным.
– Но если предположить, что такое возможно, то выиграет ли от этого государство?
– Их возвращение было бы полезным для экономики, для страны в целом. Многие из тех, кто выпал из обоймы, – люди образованные, с широким кругозором. Они не только способствовали развитию тех отраслей, курировать которые были поставлены, но и оказывали влияние на другие сферы жизнедеятельности общества.
– А если говорить о конкретных персоналиях, то кто из чиновников, прошедших тюремную школу, был бы сегодня полезен?
– Например, если говорить о развитии науки и космонавтики, то, несомненно, нужно вернуть во власть бывшего министра образования Жаксыбека Кулекеева и бывшего министра транспорта, доктора физико-математических наук Серика Буркитбаева. Думаю, они на этих позициях жизненно необходимы.
То же самое можно сказать о бывшем премьер-министре Серике Ахметове. Он никогда не входил ни в один из кланов и всегда, какие бы посты ни занимал, был ответственным и грамотным исполнителем. Хочу подчеркнуть, что Серик Ахметов не разрабатывал никаких государственных программ – он только реализовывал их. А то, что он как аким начал делать в Карагандинской области, заслуживает лишь одобрения. Подчеркну еще, что Ахметов был осужден на основании показаний отдельных лиц и фактически ни один из эпизодов, вменявшихся ему в виду, так и не был доказан.
В этот список можно было бы включить и Талгата Ермегияева. Его, как мы знаем, посадили за то, что он якобы украл деньги, выделенные на строительство объектов ЭКСПО-2017. На какие же средства были построены существующие объекты?
Мне кажется, что во власть нужно вернуть и таких людей, как генерал Аманбаев, который руководил финансовой полицией Алматы. Заведенное на него дело было рассмотрено в суде первой инстанции и сегодня, насколько мне известно, находится в стадии апелляции. Но в этой истории тоже много «белых пятен», и обвинение опять-таки построено на показаниях его бывших подчиненных, которые, как и в деле Серика Ахметова, путаются в показаниях, в размерах сумм, которые они якобы передавали генералу, и т.д.
– А если вспомнить фигуры из более далекого прошлого… Можно ли из них сколотить «кадровый резерв»?
– Возьмем для примера Галымжана Жакиянова. Ему можно было бы доверить любую область, и он как аким справился бы с задачей. Жакиянов накопил опыт, знания и не повторит ошибок молодости, которые имели место в бытность его акимом Семипалатинской области. К тому же не так давно он получил диплом одного из престижных американских вузов. Знание зарубежной практики, соединенное с казахстанским опытом, могло бы дать неплохой результат.
Об Акежане Кажегельдине и говорить нечего. Его могучий интеллект сегодня весьма бы пригодился. Он мог бы занять позицию консультанта по международным отношениям.
– Не получится ли в итоге как с Мухтаром Аблязовым? Простили, доверили, а получили «по мордам»?
– Я бы так не ставила вопрос. Война кланов началась не сегодня и не вчера. Она ведется с конца 90-х годов прошлого столетия. И мне кажется, что основная причина, по которой Аблязов оказался в роли врага Казахстана, заключается в том, что клановые группы не смогли простить ему то, что он сделал БТА одним из самых успешных банков не только в нашей стране. Увы, сам Аблязов ведет себя сегодня неподобающим образом.
Его действия сегодня вызывают отторжение. Я имею в виду то, как он в социальны сетях оскорбляет главу государства. Это низко, мелочно и недостойно. Если он действительно хочет заниматься большой политикой, то и вести себя надо подобающим образом.
– А что можно сказать об осужденных акимах разного ранга? Будет ли от них толк, если им удастся вернуться на государственную службу?
– Трудно сказать. Могу лишь в качестве примера привести акима Карагандинской области Бауржана Абдишева, о котором мои земляки отзываются в высшей степени положительно. При нем многое стало сдвигаться с мертвой точки. Как минимум в самой Караганде регулярно убирали снег.
Коль скоро мы заговорили о представителях исполнительной власти на местах, то не могу не вспомнить рассказ моей бывшей коллеги, которая провела несколько месяцев в Атырауской области. Практически везде люди ей говорили: «Пусть вернут нам Бергея Рыскалиева. Бергей строил мосты, Бергей строил дороги». По их словам, главная вина Рыскалиева как акима области заключалась в том, что он требовал от иностранных и казахстанских добывающих компаний соблюдения обязательств, прописанных в контрактах.
– То есть можно сказать, что, если чиновники, получившие реальные сроки, будут возвращены во власть, закидывать их камнями никто не станет?
– Я думаю, что нет. Наш народ в массе своей умный, дальновидный и способен отличить правду от фальши. У него свои представления, а у власти – свои. Разумеется, я далека от мысли рисовать осужденных чиновников ангелами. Но нужно ко всему подходить прагматически. Или мы будем думать об интересах государства, о том, какую пользу могли бы принести эти люди, или же будем кричать: «Распни!», поощрять тех, кто стремится инициировать «громкие дела», думая при этом о карьере и об орденах, но никак не о стране.
В период транзита власти у Нурсултана Назарбаева есть шанс золотыми буквами вписать свое имя в историю суверенного Казахстана в том числе милосердием по отношению к тем, о ком мы сегодня говорим. Если они будут амнистированы или реабилитированы, это станет плюсом для страны.
Вероятности такого развития событий я не исключаю. Недавно президент, принимая главу Национального бюро по противодействию коррупции Кайрата Кожамжарова, заявил, что нельзя огульно всех обвинять, надо подходить вдумчиво к каждому конкретному случаю и каждый факт сопоставлять с тем, что происходило на самом деле. Не сажать всех подряд, как это выглядит сейчас со стороны, а проявлять объективность.
И еще. Несколько лет назад, отвечая на чей-то вопрос, Нурсултан Абишевич сказал, что очень хорошо помнит судьбу Туркменбаши. И эта фраза, как мне кажется, залог того, что президент трезво представляет, что происходит в стране, а значит, «охоте на ведьм», наверное, придет конец.
