Новость о создании Комитета по развитию межэтнических отношений (КРМО) в структуре Министерства информации и общественного развития (МИОР), увы, не удостоилась должного общественного обсуждения и экспертного сопровождения, хотя была одной из топовых в последние дни. Возможная причина тому – серьезные  сомнения в том, что государство в принципе способно навести порядок в этой сфере. До сих пор его хватало лишь на не подкрепленные ничем декларации и малоэффективные пиар-акции, в то время как требовались жесткие решения и реальные преобразования... О том, что надо делать в этнополитике, мы беседуем с историком и этнологом Нуртаем Мустафаевым.

В ОЖИДАНИИ ПЕРЕМЕН

- Надо признать, что до сих пор в Казахстане не делали каких-то внятных выводов из происходивших в стране межэтнических конфликтов. Теперь же, похоже, в ответ на кордайские события создали КРМО. Нуртай Идиянович, какие надежды вы с ним связываете?

- Погромы, случившиеся 7-8 февраля, вызвали настоящий шок и в обществе, и во властных структурах.  Стало совершенно очевидно, что необходимы серьезные изменения в этнополитике. Об этом, кстати, в своем интервью порталу informburo.kz однозначно заявил президент РК Касым-Жомарт Токаев: «Мы должны переосмыслить наши подходы к вопросу межнациональных, межэтнических отношений»…

Впрочем, и до февральских событий ожидания таких перемен были достаточно высокими. Перемен, которые бы обеспечили личную безопасность каждого гражданина вне зависимости от его национальности (этнической принадлежности) и исключили бы в будущем этнические погромы в стране.

Насколько эффективной будет работа нового комитета, покажет время. Однако стоит заметить, что инициатива его создания лишь на первый взгляд выглядит как кардинальная новация. Межэтнические отношения и раньше были одним из направлений деятельности МИОР РК – его курировал соответствующий департамент. Но комитет является структурным подразделением более высокого уровня, и, следовательно, можно сделать вывод, что теперь этой сфере решили уделить более пристальное внимание. А потому  создание КРМО я бы оценил позитивно. Мало того, его следовало создать гораздо раньше, поскольку межэтнические отношения в таком полиэтничном государстве, как Казахстан, не менее важны, чем те направления деятельности министерства (становление гражданского общества, молодежная политика, религиозная сфера, развитие масс-медиа), которыми занимались комитеты с соответствующими названиями.

Межэтнический мир, согласие, благожелательное и добрососедское взаимодействие между гражданами всех национальностей – это не только факторы развития страны, но и базовые условия сохранения государственности Республики Казахстан. Нельзя забывать, что этнонационализм не раз приводил к возникновению сначала локальных, а затем и масштабных вооруженных конфликтов. Вспомните исчезновение Югославии, утрату значительной части своих территорий Республикой Кипр, Молдовой, Грузией, Украиной, рядом других государств.

- Какими вопросами новому комитету следовало бы заняться в первую очередь?

- Это, а также его задачи, функции, основные направления работы найдут отражение в «Положении о Комитете по развитию межэтнических отношений МИОР РК», которое будет утверждено постановлением правительства. Но и без него ясно, что КРМО должен заняться, прежде всего, формированием и реализацией государственной политики в курируемой сфере, осуществлением мониторинга за происходящими процессами и их анализом, выработкой рекомендаций другим органам управления в рамках их компетенций.

Проблема в том, что такие «положения», будучи достаточно детальными в техническом плане, с содержательной точки зрения носят стандартный, рамочный характер. Комитеты и департаменты не только МИОР, но и других министерств зациклены на методической (даже не методологической!) работе – к примеру, на разработке методичек, руководств и т.д., бесконечном мониторинге, организации множества конференций, PR-акций и кампаний. Все это часто не имеет отношения к реалиям повседневной жизни граждан в селах и городах, где нередко возникают конфликтные ситуации.

Поэтому сейчас важно определиться с характером той политики, которую КРМО будет формировать, а затем реализовывать. А именно: к чему следует стремиться, каким должен быть будущий Казахстан – полиэтничным, моноэтничным? Увы, но из отчетов о работе, размещенных в разделе «Межэтнические отношения» на официальном сайте МИОР, пока неясно, многонациональный (полиэтничный) Казахстан – это хорошо или плохо?

Например, совершенно непонятно, как оценивают сотрудники МИОР компактное расселение на территории страны тех или иных этнических групп. Судя по косвенным признакам и таким формулировкам в исследовательских проектах, как «изучение жизнедеятельности локальных этнических групп, в том числе закрытых этнических сообществ (анклавов), в местах их компактного проживания», отношение - негативное. Полагаю, это результат последовавших за кордайскими погромами высказываний этнонационалистов о том, что дунган из их родных и обжитых мест следует дисперсно расселить в разных регионах бескрайнего Казахстана.

Еще я заметил, что на сайте МИОР в названиях и содержании исследовательских проектов часто встречается понятие «национальный код» – одно из наиболее популярных у этнонационалистов. В этой связи считаю важным, чтобы все министерства и ведомства разработали и опубликовали свод понятий, используемых в пределах их компетенций, четко и однозначно сформулировали целеполагание, то есть  расставили точки над «i», чтобы не было двусмысленности в высказываниях, оценках, текстах работников органов власти. Все термины должны иметь правовую силу и быть строго научными, а не заимствоваться из сферы этнонационалистической публицистики.

Это тем более важно с учетом того, что работники министерств участвуют в разработке нормативно-правовых актов. А большинство законов, как правило, предваряется понятийной частью («В настоящем Законе используются следующие основные понятия»…), которая должна содержать четкие, однозначные, не допускающие каких-либо разночтений формулировки. 

Слабые звенья

- А как в целом должна быть выстроена работа КРМО, чтобы от него была реальная польза?

- Комитеты и департаменты министерств осуществляют бесконечный мониторинг различных процессов, а те же погромы в Кордайском районе проворонили. Помнится, «позднесоюзное» КГБ тоже все отслеживало, мониторило, но принципиально не вмешивалось. И в итоге прошляпило распад одной из двух мировых держав – Советского Союза. Боюсь, таким макаром, без конкретных действий, можно мониторить и «промониторить» и развал государства Республики Казахстан.

То есть, просто отслеживать ситуацию в межэтнической сфере явно недостаточно, необходимы конкретные, действенные решения. Например, КРМО мог бы через МИОР, а затем и через правительство настоять на том, чтобы МВД привлекало к административной и уголовной ответственности за любой факт разжигания расовой и межнациональной розни. Соответствующие статьи в УК РК и в КоАП РК есть, но на практике применяются  крайне редко.

Что касается многочисленных конференций, «круглых столов», PR-акций, молодежных флэш-мобов в духе «Мы – едины!» и т.д., то их следует кардинально сократить. Это все показное, имеющее мало общего с суровой правдой жизни...

Одной из задач бывшего департамента межэтнических отношений МИОР было рассмотрение писем, заявлений и иных обращений государственных органов, физических и юридических лиц по вопросам, входящим в его компетенцию. Таким образом, должна была быть обеспечена обратная связь (взаимодействие) между властью и обществом. Однако именно данное направление оказалось самым слабым звеном. Впрочем, это проблема всех госорганов. И потому неудивительно, что концепция «слышащего государства», выдвинутая президентом Токаевым, породила столько надежд.

- После трагедии в Кордайском районе эксперты говорили о необходимости серьезной научно-аналитической работы, новых подходов к предупреждению межэтнических конфликтов, реформирования законодательства. Вроде бы ничего нового – все это делалось и раньше, вот только исполнение хромало. Как вы думаете, почему?

- Казалось бы, у нас нет недостатка в «мозговых центрах». Достаточно вспомнить аналитические подразделения Администрации Президента, Совета безопасности, правительства, Ассамблеи народа Казахстана, Казахстанский институт стратегических исследований, Институт мировой экономики и политики, управления анализа при министерствах и т.д. Но даже ведущие специалисты этих структур, занимающиеся этнополитикой, сознательно или неосознанно, широко применяют термины и понятия из лексикона публицистов этно-националистического толка. Они же смешивают понятия «нация» и «этнос», отражающие политическое и демографическое измерения этих разных общностей. О какой «серьезной научно-аналитической работе» может идти речь в такой ситуации?!

Применение экспертами термина «национальность» в связи со сходством в русском языке со словом «нация» ведет лишь к еще большей путанице. В английском языке термин «нация» (nation) означает политическую общность на основе согражданства, то есть всех граждан государства, а «национальность» (ethnicity, ethnic group) - этническую принадлежность, этническую группу.

Кроме того, большинство казахстанских аналитиков использует словосочетание «национальная политика», хотя уже давно пора перейти к понятию «этнополитика». Разница между ними существенная. Этнополитика – это государственное управление, регулирование процессов в сфере межэтнических отношений, взаимодействий. А национальная политика во всех странах мира означает внешнюю и внутреннюю политику государства.  

И вообще, термин «нация» как имеющий исключительно политический смысл равнозначен понятию «государство». Отсюда всем известное словосочетание «нация-государство». Неслучайно Организация Объединенных Наций – это ассоциация 193-х государств мира, а не более чем четырех тысяч этносов, к которым принадлежат по крови граждане этих менее чем двухсот государств.

Нет дискриминации – нет конфликтов

- Чем опасна такая понятийная путаница?

- Те, кто предпочитает прибегать к терминам «национальная политика», «межнациональные отношения», являются приверженцами обозначившегося в Европе и США в конце XIX – начале XX веков одного из двух основных направлений этносоциологии – примордиализма (в противовес конструктивизму). Примордиализм объясняет все этническим происхождением человека, кровно-родственными связями. Такой подход впоследствии стал одним из идейных оснований становления нацизма в Германии. Конструктивизм же исходит из приоритета воли, выбора человека, когда нацию объединяет, прежде всего, исповедуемая гражданами общая система ценностей.

Вот почему в политике натурализации сложились два основных принципа: «право крови» (лат. – jus sanguinis) и «право земли» (jus soli). Согласно первому принципу, любой, у кого родители являются представителями основного этноса того или иного государства, имеют неоспоримое право на обретение его гражданства. Такая практика распространена в тех странах Европы, Азии и Африки, где доминирует одна (основная) этническая группа. А «право земли» подразумевает, что каждый, кто родился в данной стране, автоматически получает ее  гражданство. Данный принцип натурализации характерен практически для всех государств Америки, отличающихся очень высоким уровнем этнического многообразия. Не случайно Джон Кеннеди назвал свою книгу об американцах «Нация иммигрантов»… Интересно и то, что благодаря «праву земли» получил развитие так называемый «родильный туризм» в США, когда женщины из постсоветских и других стран едут туда рожать с целью автоматического получения их детьми американского гражданства.

В некоторых странах мира существует смешанная система обретения гражданства с преобладанием одного из элементов (либо «права земли», либо «права крови»). Что касается Казахстана, то у нас очень выражены тенденции «права крови». Это нашло отражение в политике этнической репатриации оралманов. Характерно, что даже на официальных сайтах госорганов наряду с термином «отандастар» (соотечественники) встречается термин «кандастар» (видимо, единокровники)…

- А что бы предложили лично вы? Какой должна быть этнополитика в Казахстане?

- Можно долго рассуждать об этом. Но известно, что межэтнический конфликт – это, прежде всего, следствие противоречий между людьми разных этнических групп за доступ к властным, экономическим, образовательным, информационным и другим ресурсам. Следовательно, главная задача – устранить эти противоречия. А их в нашей стране, увы, много.

Взять, к примеру, представительство этнических групп в органах власти, и, прежде всего, в исполнительных и силовых структурах. Агентство по делам государственной службы (АДГС РК) до 2010 года на своем официальном сайте размещало данные о численности государственных служащих в этническом разрезе как в целом по стране, так и по регионам. Но потом оно перестало это делать, а позже информация и вовсе исчезла с сайта. Правда, некоторые сведения сохранились в докладах о соблюдении прав человека в РК в связи с обязательствами Казахстана перед ООН и другими международными организациями.

Как видим, налицо ярко выраженный дисбаланс в представительстве этнических групп в органах исполнительной власти. Причем за прошедшие с тех пор десять лет он еще больше усугубился. По некоторым экспертным оценкам, сегодня казахи составляют не менее 95% госслужащих Казахстана.

Важным является и представительство этнических групп в правоохранительных органах. Об этом свидетельствуют все межэтнические столкновения в постсоветском Казахстане. Наиболее наглядно это проявилось в ходе кордайских погромов... 

Не менее проблемной является представленность этнических групп в крупном и среднем бизнесе. Я уже не говорю о сокращении обучения на русском языке в вузах, а также на узбекском, уйгурском, таджикском языках в школах – об этом свидетельствуют общедоступные статистические сборники, ежегодные аналитические доклады, отчеты международных организаций.

Естественно, что такая этнополитика не будет способствовать консолидации народа Казахстана как политической общности на основе согражданства. Следует устранить барьеры. Все мы – полноправные граждане Казахстана! Не будет дискриминации – не будет конфликтов.