Недавно в интернете был осуществлен информационный вброс c обоснованием необходимости создания в Казахстане партии религиозной (исламской) ориентации. Дескать, это нужно для того, чтобы отстаивать права мусульман, которых в стране становится все больше. Да, Конституция РК запрещает создание политических партий на религиозной основе, но когда-нибудь данный запрет может быть снят. Кроме того, не исключено появление партии, которая будет исповедовать, по сути, исламские ценности, не упоминая их ни в названии, ни в уставе. Скажем, как Партия справедливости и развития в Турции. В этой связи возникает ряд вопросов, которые мы решили адресовать отечественным экспертам:
1. Возможно ли в Казахстане создание такой партии? Есть ли в нашей политической элите силы, заинтересованные в ее появлении? Насколько широкой будет социальная база этой партии? Каковы ее перспективы с точки зрения представительства в парламенте?
2. Какие положительные или негативные последствия может иметь создание такой партии с точки зрения будущего нашей республики? Какие новые вызовы и угрозы (или же, напротив, возможности) появятся в этом случае перед Казахстаном?
3. Как это может быть воспринято нашими основными внешнеполитическими партнерами и международным сообществом в целом?
4. Авторы предложения апеллируют к опыту Европы и Азии (в частности, Японии), где аккумулирован определенный опыт создания партий на религиозной основе. Но насколько он может быть реализован в Казахстане, учитывая специфический уровень нашей общей культуры вообще и политической в частности?
5. Как в целом вы относитесь к активизации участия мусульманских деятелей в общественно-политической жизни страны? На ваш взгляд, их усилия в этом направлении следует поощрять или же, напротив, регламентировать определенными рамками?
Оно нам надо?
Марат Шибутов, политолог:
1. Все разговоры об исламской партии и о том, что у нас 70% населения являются мусульманами, - это долговременные последствия статьи Иосифа Сталина «Марксизм и национальный вопрос» от 1913 года: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры».
Оттуда и пошло: если ты казах, то обязательно мусульманин и так далее. Вроде бы СССР рухнул в том числе и из-за ошибочной национальной политики, но все равно эти взгляды живучи.
В реальности пять столпов-предписаний ислама у нас соблюдают, наверное, от силы четыре-пять процентов населения, и только их можно назвать мусульманами. Остальные же – это большей частью те, кто следует определенной моде. Придет другая мода – и они пойдут за ней.
Просто наша элита стала дружить с арабскими шейхами, надеясь на разные совместные проекты, вот и стало престижным совершать хаджи, отращивать бороды и совершать с любовницами никах. А потом это идет в низы – народ же чует, где есть какие-то минимальные признаки социальных лифтов. Раз можно через мечеть, то тогда идем в мечеть.
На самом же деле особой социальной базы для создания такой партии нет – слишком у нас народ для этого образованный пока еще. Но, может, лет через двадцать начнется время исламистов.
2. Все просто: если религия местная (то есть, ее руководство «дислоцируется» в стране), то она учитывает национальные интересы. А у нас все религии – это, по сути, филиалы иностранных организаций. Мы не религиозный центр – наши указания никто не слушает, зато у нас чужие указания слушают.
Вот, допустим, создадут в нашей стране христианскую партию, и если она католическая, то как она будет игнорировать папские буллы? А если исламская, то как она не будет соблюдать фетвы авторитетных шейхов?
И как будут развиваться события, если эти указания войдут в противоречие с нашим законодательством? Кто-то ведь пойдет против закона. Надо понимать, что постулаты большинства религий сложились сотни и тысячи лет назад, в других странах и в обществах с иной ментальностью. И уже поэтому их нельзя применять напрямую сейчас.
3. Если мы на практике подтвердим все негативные прогнозы еще 1990-х годов, то на Казахстане поставят крест как на перспективном партнере и как привлекательном месте для инвестиций. А еще нас будут расценивать как реальную угрозу, и нашим гражданам перестанут давать визы. В этом плане мы окажемся намного ближе к Афганистану и Пакистану с их ярко негативной репутацией. Все станет хуже, причем ухудшение репутации страны однозначно приведет к ухудшению восприятия каждого ее гражданина.
4. Я не понимаю, зачем мы берем в качестве примера далекую Японию и партию Комэйто или Германии с ее ХДС и ХСС? Ведь прямо у нас под боком есть опыт Таджикистана и Узбекистана.
В первом случае создание религиозной партии привело к гражданской войне 1992-1997 годов, когда при населении в пять миллионов человек 250 тысяч погибли, а около одного миллиона оказались беженцами. Экономика республики до сих пор не восстановилась и в ближайшее время не восстановится: сегодня Таджикистан - самая бедная постсоветская страна.
В Узбекистане в Ферганской долине религиозное движение «Товба» в 1990-е контролировало город Наманган и окрестности. Потом члены этого движения вроде Джумы Намангани и Тахира Юлдашева совершили ряд терактов в Узбекистане, основали ИДУ, воевали в Афганистане, кыргызском Баткене и так далее. То есть если бы им позволили, то таджикская гражданская война повторилась бы и в Узбекистане, и в Кыргызстане.
Мне кажется, по менталитету мы гораздо ближе к узбекам и таджикам, чем к немцам и японцам. Да и вряд ли у нас будут протестантские партии или буддистские. У нас если и возможны партии на религиозной основе, то в основном исламские.
А как мы уже понимаем, опыт такого рода в нашем регионе не очень позитивный.
Поэтому резонный вопрос: оно нам надо?
5. В принципе, участие мусульманских деятелей в общественной жизни - это нормально и даже хорошо. Они же представители мощной организации, имеют свои взгляды. Просто им надо учитывать Уголовный кодекс и Кодекс об административных нарушениях, и все.
На самом деле, никого особо поощрять не надо – если у человека есть что сказать, он скажет, а если молчит, то значит, и сказать-то нечего.
Симбиоз политики и религии рискован
Толганай Умбеталиева, кандидат политических наук, гендиректор Центрально-Азиатского фонда развития демократии:
- Конечно, в стране, которая заявила о себе как о «секулярном государстве», появление политической партии невозможно по правовым нормам. По поводу наличия элитной группы, которые, возможно, поддерживает религиозные инициативы, мой ответ «положительный». Без серьезной поддержки со стороны элиты, взброс в общественное мнение такого рода идей просто невозможно. В Казахстане уже не первый раз апробируют подобную стратегию.
Как известно, сначала происходит взброс, потом бурное обсуждение, и через некоторое время, несмотря на характер обсуждений, идея претворяется в жизнь, становится реальностью. Только если не наложит на эту идею вето самый главный политик в стране. Лишь ответ первого лидера может поставить точку. Поэтому если есть политическая воля, то партия будет создана. Но есть другая интерпретация, это попытка повлиять определенных политических сил, представляющих религиозную часть общества, на нынешнюю ситуацию, изменить то соотношение политики и религии в обществе, которая на сегодня сложилась.
Например, начать дискуссию, создать определенную повестку, заявить о себе и т.д. Думаю, что у религиозной части общества созрел запрос на свою официальную представленность, чтобы защищать свои права и свои интересы. К примеру, ущемление прав их детей в системе образования, они постоянно подвергаются проверкам со стороны правоохранительных органов и т.д.
Думаю, что база может быть достаточно внушительной. Если судить по результатам социологических опросов, то людей, которые относят себя к верующим, довольно много, около 80%. Хотя из них лишь около 7% выполняют все ритуалы, т.е. являются реально религиозными людьми. Но я бы не стала успокаиваться из-за этих цифр, потому что сегодня люди опасаются говорить правду о своем отношении к религии и как она присутствует в их жизни. Кроме того, наша заявленная секулярность порой делает нас «слепыми» по отношению к религиозным процессам, протекающих в стране. На самом деле политика и религия не переставали общаться друг с другом, даже в период жесткого атеизма. Как утверждают ученые, менялся лишь характер их взаимоотношений, но религия никуда не исчезала, не уходила, она всегда присутствовала в нашей жизни.
Поэтому думать, что, объявив страну «секулярной», политики изгнали религию из жизни людей, было бы наивно. Религия продолжает существовать, развиваться, активно участвовать в различных сферах жизни, хотим мы этого или нет. Поэтому будет неверно игнорировать процессы в религиозной сфере. Именно такая «слепая» секулярная оптика элиты и определенной части общества может в итоге реально привести религию в парламент или в политику.
Не вижу положительных моментов в появлении религиозной партии сегодня. В политизации религии, на мой взгляд, больше негативных моментов. Конечно, не хочется демонизировать религию, но есть то, на что стоит обратить внимание. Ведь ислам это не просто религия, это и идеология с определенным образом жизни, который может не всем прийтись по душе. Религиозные партии зачастую занимают радикальные позиции, особенно в тех странах, где их отрицают или считают маргинальной силой.
В то же время не стоит думать, что если государство будет игнорировать этот тренд – тренд религиозного возрождения, то этот процесс сам по себе пойдет не убыль или исчезнет. Именно такой подход является большим риском для нашего государства. Религия не исчезнет, и сама по себе на убыль не пойдет.
Второй риск – это сотрудничество традиционного вида религии и государства против нетрадиционных и это может привести к политизации религии. Мы видим, что течение ислама, которое было характерно для нашей территории, не смогло конкурировать с новыми направлениями, которые появились в нашей стране, но в итоге, ДУМК обратился за помощью государству, которое в свою очередь, поддержав традиционную мечеть, ввела ограничение в законодательство в отношении других, новых религиозных течений в стране.
И такой симбиоз религии и политической элиты при «секулярном государстве» несет в себе серьезные риски. Он приводит к секьюритизации религии, т.е. превращению религии в один из аспектов национальной безопасности. Поэтому Казахстан либо секулярное государство и не вмешивается в религиозные дела, делая вид, что в этой сфере ничего не происходит, либо пересматривает позицию, признает кризис секулярной концепции, пытается переосмыслить религиозные процессы и понять, как выстроить конструктивные отношения с религиозными акторами, не допуская их политизации.
Ислам, в частности, и в целом, религия становятся уже сегодня транснациональными движениями и не ограничиваются какой-то конкретной страной. Поэтому Казахстан не исключение, и он не останется в стороне от глобальных процессов. Тем более, что определенная часть населения страны позиционирует себя мусульманами, протестантами, т.е. верующими. Поэтому этот вопрос возник бы в любом случае.
Не думаю, что это вызовет какое-то негативное отношение, но настороженность вызовет определенно. Например, вероятность появления национал-патриотической партии вызвала большие дискуссии и это отразилось на миграционных настроениях населения. Россия сегодня сама активно выстраивает диалог с православной церковью и исламом, видимо, уже реально понимая, что игнорирование не принесет никаких политических дивидендов. Международные партнеры сталкиваются с аналогичными проблемами, у них подобные же вопросы на повестке дня.
- В Европе и во многих странах Азии накоплен как многовековой опыт решения проблем при помощи демократических процедур, так и опыт в сфере сотрудничества религии и политики. Хотя и они сегодня серьезно пересматривают свою позицию в сфере религии, они открыто признают кризис секулярной концепции. В этих странах идут дискуссии о постсекулярной концепции, когда религию рассматривают как важную составляющую часть жизни общества. В этих странах есть уже понимание, что ни политические идеологии, такие как либерализм, неолиберализм, консерватизм, с одной стороны, ни наука, с другой, не могут дать ответы на вопросы, которые волнуют население в повседневной жизни. К примеру, это вопросы смерти и жизни, вопросы справедливости, вопросы наказания, зачастую люди ищут ответы в религии. Это неизбежно, религия часть нашей жизни, признаем мы это официально или нет.
Общество не готово и скорее всего не будет отказываться от веры. Потому в этих государствах предпочтение отдают интеграции религии в жизнь государства, нежели его отрицания или игнорирования. К примеру, в США официально нет религиозной партии, но религиозные движения поддерживают Республиканскую партию, и оказывают серьезное влияние на политический расклад в стране, на политическую программу кандидатов от этой партии. Яркий пример этому Дональд Трамп.
В Казахстане, к сожалению, не развиты демократические процедуры при решении любых проблем, не говоря уже о религиозной сфере. К тому же сегодня политическая элита не готова принимать религию в качестве равного партнера по развитию страны, не допуская при этом религию в политику, к религии очень «осторожный взгляд», хотя и заигрывают с ней где-то кулуарно, где-то открыто, что и заставляет религиозную часть общества заявлять о своих правах.
Отношусь отрицательно, религия не должна вмешиваться в политическую жизнь. Но в тоже время считаю необходимым пересмотреть характер взаимоотношений между политикой и религией. Думаю, что политическая элита не должна сотрудничать с официальной религией против других религиозных течений, ужесточая законодательство, или использовать их для агитации в поддержке в своих политических ценностей, против политических оппонентов, при этом оставаясь формально на «секулярных позициях». Либо политика признает религию как равного партнера и с ней выстраивает отношения, четко очерчивая, что в политику религия не вмешивается, либо сохраняет секулярный характер без какого-либо сотрудничества в любой сфере. Последний вариант практически нереален сегодня.
