Почти год чиновники вместе с депутатами убеждают нас в том, что уже совсем скоро руководители министерств и ведомств будут отвечать за своих подчиненных, вина которых в совершении коррупционных преступлений доказана судом. Мол, такая норма заложена в закон, который примут до конца нынешнего года: если подчиненного поймали на воровстве или взятке, то первый руководитель, как минимум, должен будет подать прошение об отставке. Но чем дольше эта законодательная инициатива продвигается по коридорам власти, тем больше как она сама, так и поднятая вокруг нее шумиха начинают напоминать большую мистификацию.

Немного предыстории

Стоит напомнить, что идея о необходимости законодательного закрепления такой ответственности для Казахстана не нова. В разные годы она активно муссировалась, а в период с 2013-го по 2015-й даже была отражена в президентском указе. Вновь ее на поверхность вынес глава антикоррупционной службы. На дворе тогда стоял апрель 2017-го. «Мы предлагаем внедрить персональную дисциплинарную ответственность руководителя за непринятие мер для противодействия коррупции. За последние пять лет четыре органа не сходят с пьедестала в отрицательном понимании. Как таковой ответственности нет. Если бы меры принимались к руководителям тех управлений, где были допущены коррупционные проявления, я думаю, ситуация изменилась бы», - говорил тогда Алик Шпекбаев.

На то, чтобы данная норма была оформлена в виде законодательной поправки, потребовалось полтора года. В сентябре 2018-го заместитель председателя Агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции Олжас Бектенов наконец-то сообщил: «Мы уже зашли в парламент с поправками об установлении персональной ответственности руководителей в случае привлечения их подчиненных за коррупцию». Как утверждали сотрудники агентства, эта норма была заложена в проект закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам государственной службы и противодействия коррупции».

И, как оказалось, еще 20 июня 2018-го такой законопроект действительно поступил на рассмотрение в нижнюю палату парламента. Правда, было не совсем понятно, кто его автор. На сайте Министерства юстиции сообщалось, что он появился на свет исключительно благодаря депутатской инициативе, тогда как в информации, размещенной на сайте мажилиса, утверждалось, что его внесло правительство.

Впрочем, вопрос об авторстве – это «мелочи». Куда важнее то, что депутаты согласились с необходимостью принятия такого законопроекта и заявили, что ими «прорабатываются нормы, связанные с повышением персональной дисциплинарной ответственности руководителей при совершении коррупционных правонарушений их подчиненными». В частности, об этом говорил член комитета по международным делам, обороне и безопасности мажилиса Ерсултан Бектурганов.

Словом, тянуть резину депутаты нижней палаты не стали и быстро приняли законопроект в первом чтении. Произошло это 20 февраля нынешнего года. Казахстанские СМИ сразу же разнесли новость: «В РК ответственность первых руководителей за коррупцию закрепили законом», «В Казахстане руководители ответят за коррупцию подчинённых» и т.д. и т.п. Казалось бы, можно было только поаплодировать – наконец-то, свершилось! Почти десять лет обсуждали, примеряли, и вот он, результат – как в той присказке про «долго запрягать и быстро ехать». Но… Что на самом деле предложили авторы законопроекта и одобрили мажилисмены?

Пропавшая норма

А картина складывается, мягко говоря, странная. Если прочесать вдоль и поперек текст данного законопроекта, с лупой в руках изучить пояснительные записки к нему и сводные таблицы, то можно обнаружить все что угодно, но только не законодательное закрепление пресловутой персональной ответственности первых руководителей за коррупционные действия своих подчиненных. Не верите? А зря.

Заходим на все еще существующий сайт Агентства по делам госслужбы и противодействию коррупции (напомним, недавно его разделили на два самостоятельных ведомства) или на сайт мажилиса, открываем текст самого законопроекта, прилагающиеся к нему данные – и… Ничего. Ноль целых, ноль десятых.

Там есть прекрасные нормы, касающиеся установления квалификационных требований к политическим и административным госслужащим, их ротации, прикомандирования к государственным органам и международным организациям, а также много чего еще, несомненно, нужного и полезного. Но нет ни слова о том, о чем уже год говорят и чиновники, и депутаты. В тексте законопроекта и в прилагаемых к нему сравнительных таблицах ни разу не упоминаются ни слово «ответственность», ни слово «подчиненные», ни тем более такое крамольное выражение, как «отставка первого руководителя». Норма, несущая такую смысловую нагрузку, исчезла, испарилась. А, может, ее никогда и не было? Сам собой напрашивается вопрос: неужто нам все это время банальным образом вешали лапшу на уши?

Как такое могло случиться? Еще в прошлую пятницу мы обратились с соответствующими журналистскими запросами непосредственного к Алику Шпекбаеву, который теперь заведует исключительно антикоррупционной службой, главе недавно созданного Агентства по делам государственной службы Анар Жаилгановой и председателю профильного комитета (по международным делам, обороне и безопасности) мажилиса Мухтару Ерману. Хочется верить, что они помогут расставить все точки над i в этой ситуации и разобраться, что к чему.

Со своей же стороны можем предположить несколько вариантов пропажи столь разрекламированной законодательной нормы.

Первый - в запале, не желая того (все-таки закрепить эту норму в законодательстве требовал, причем неоднократно, сам Елбасы), ее просто забыли внести в текст законопроекта.

Второй – с чиновниками и депутатами злую шутку сыграло правило «глухого телефона»: пока информация с самого верха властного Олимпа спускалась вниз по извилистым каналам коммуникаций, она существенно исказилась, и может статься, что данная норма все же прописана, но уже в совсем другом документе. Правда, этот другой документ в таком случае находился бы в свободном доступе или хотя бы числился в планах законотворческих работ мажилиса. Но никакого другого законопроекта, который бы касался вопросов государственной службы и антикоррупционных мер реагирования, кроме уже упомянутого, в нижней палате попросту нет.

Ну, и третий вариант – могли подвести наши бифокальные очки, при помощи которых мы выискивали в тексте будущего закона норму о персональной ответственности чиновников за деяния их подчиненных. Если так, то заранее приносим извинения и депутатам, и руководителям соответствующих госорганов.

Осадок остался…

Между тем 19 июня законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам государственной службы и противодействия коррупции» был одобрен депутатами мажилиса уже во втором чтении и передан на рассмотрение в сенат. Баста, финита ля комедия? Вряд ли. Вовсе не удивимся, если и сенаторы, давая комментарии нашим коллегам или выступая на брифингах, будут вдохновенно рассказывать о том, как они обсуждают эту норму и какую она принесет пользу…

Впрочем, сенаторам легче. У них есть громоотвод в лице президента Касым-Жомарта Токаева. Да-да, вы не ослышались. Это раньше, не зная всей подоплеки, мы полагали, что он еще не успел досконально вникнуть во все дела и потому требует инициировать то, над чем уже не первый день работает целая команда его подчиненных. По крайней мере, такое ощущение возникло, когда глава государства в ходе совещания в конце мая этого года заявил: «Если мы серьезно хотим искоренить коррупцию, то, по моему убеждению, руководители госорганов должны подавать в отставку в случае коррупционных преступлений своих подчиненных. Принять или не принять отставку - это прерогатива главы государства, но заявление об отставке - обязательная мера. Таково мое видение антикоррупционного курса власти на среднесрочный период». А позже своим указом «О мерах по реализации предвыборной программы Президента Республики Казахстан «Благополучие для всех! Преемственность. Справедливость. Прогресс» и предложений, полученных в ходе общенациональной акции «Бірге» он утвердил план действий, в котором 15-м пунктом как раз и значится «законодательное закрепление персональной ответственности политических государственных служащих за совершение коррупционных преступлений подчиненными» со сроком исполнения – декабрь 2019 года . Но теперь, после знакомства с текстом законопроекта, выясняется, что все обстояло с точностью до наоборот: скорее всего, Касым-Жомарт Кемелевич, как и положено первому лицу в государстве, уже давно был в курсе истинного положения дел в этом вопросе.

Косвенно такой вывод своими уточнениями на сей счет подтверждают и сотрудники антикоррупционного ведомства. Более того, они фактически дают понять, что вместе с депутатским корпусом на протяжении целого года попросту водили всех нас за нос. Судите сами. Тот же Олжас Бектенов (который, напомним, еще осенью прошлого года заявлял, что они уже вошли в мажилис с нормой об ответственности первых руководителей) сегодня делает вид, что ничего подобного не говорил, хотя практически слово в слово повторяет себя же годичной давности: «Сейчас мы работаем над тем, чтобы внести эту норму в закон. Соответствующий законопроект находится в парламенте. Мы в рамках него будем этот вопрос прорабатывать, чтобы это было уже на уровне закона… До конца сессии вряд ли успеем, но до конца года я практически уверен».

Хотелось бы по традиции резюмировать: без комментариев. Но неужели это только нам кажется абсурдом?

Не сомневаемся, что теперь-то уж точно норма о персональной ответственности политических госслужащих за своих подчиненных будет закреплена законом. Но осадочек, как говорится, все равно останется…

Вместо P.S. Мы обязательно вернемся к этой теме после того, как получим разъяснения от соответствующих госорганов, руководителей которых просим считать данную публикацию дубликатом наших официальных запросов.