Минувший год для Таджикистана выдался крайне непростым. Страну атаковали исламские боевики, в одной из местных колоний произошел бунт, многократно возросла угроза вторжения радикалов из Афганистана. Президент Эмомали Рахмон на этом фоне много говорил о необходимости укрепления обороноспособности страны, закручивал гайки в отношении оппозиции и усиливал собственную власть.
При этом экономический кризис в Таджикистане продолжается, население массово уезжает на заработки в Россию. Что, впрочем, никак не сказывается на демографических показателях. Население страны продолжает стремительно расти: 25 мая прошлого года родился 9-миллионный житель республики.
В течение года Рахмон был активен на дипломатическом фронте, в первую очередь заметно улучшив отношения с Узбекистаном, которые во времена Ислама Каримова были практически заморожены. Сняты визовые барьеры между странами, состоялся официальный визит узбекского лидера в Таджикистан, первый за последние 18 лет, подписаны 27 документов. Посетил в прошлом году Душанбе и российский президент Владимир Путин – это произошло в рамках традиционного саммита глав государств СНГ
Осеннее террористическое обострение
Лето в стране выдалось горячим. В результате нападения на иностранных велотуристов погибли четыре человека, а посольство США призвало своих граждан воздержаться от поездок в Таджикистан «в связи с возрастающими рисками террористических атак». Ответственность за преступление взяло на себя «Исламское государство». Кроме того, в течение лета боевики из Афганистана активно пытались прорваться на территорию Таджикистана, в том числе убив двух местных лесников.
Осень для Рахмона тоже была неспокойной. Сначала он сам, приехав в Горно-Бадахшанскую автономную область, считающуюся самой проблемной в стране, заявил о засилье в ее руководстве бандитов. Спустя некоторое время в ГБАО случился локальный бунт: граждане вышли протестовать против произвола силовиков, утверждая, что они пытаются всех мирных граждан записать в преступники. В ноябре Таджикистан потряс бунт в колонии в Худжанде, был убит 21 человек, власти назвали всех их террористами, связанными с ИГ.
А главным позитивным событием для страны, пожалуй, можно назвать запуск 16 ноября первого агрегата Рогунской гидроэлектростанции. Долгие годы эксперты гадали, сможет ли Душанбе довести масштабный проект до логического финала. Напомним: Ислам Каримов, будучи президентом Узбекистана, выступал резко против строительства, утверждая, что если ГЭС прорвет, то это станет катастрофой для всей Центральной Азии. На Рогунской ГЭС установят шесть гидроагрегатов проектной мощностью 600 мегаватт, а суммарная мощность станции составит 3600 МВт, что сделает ее самой крупной гидроэлектростанцией в ЦА. Согласно проекту, высота плотины ГЭС составит 335 м и будет самой высокой в мире для своего типа.
Списки «неблагонадежных» растут
Вместе с тем, согласно последнему отчету авторитетной международной правозащитной организации Human Rights Watch, в 2018 году в Таджикистане ухудшилась ситуация с правами человека. Арестам и длительным срокам заключения по политическим мотивам подверглись журналисты, оппозиционеры и родственники находящихся за рубежом противников режима. Наступление на свободу ассоциаций, вероисповедания и выражения мнений распространилось практически на все проявления инакомыслия, даже на пользователей социальных сетей, мягко критикующих политику правительства.
Тревогу вызвало и появление официального реестра лиц, идентифицированных как принадлежащие к сообществу лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов (ЛГБТ). Наличие подобных списков подвергает сотни людей риску задержания и вымогательства со стороны милиции.
Власти активизировали кампанию по принудительному возвращению в страну политических оппонентов из-за рубежа, используя для этого запросы об экстрадиции в Интерпол, а также договоренности с правоохранительными органами и службами безопасности Турции и России. Члены запрещенных и объявленных в стране экстремистскими Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и оппозиционного движения «Группа 24» являются наиболее частыми объектами сотен «красных карточек» Интерпола и других запросов об экстрадиции, поданных таджикскими властями.
Так, для исполнения поступившего в Интерпол запроса 9 октября 2017 года в Афинском международном аэропорту греческие пограничники задержали активиста ПИВТ Мирзорахима Кузова, следовавшего транзитом из Польши, где он принимал участие в конференции по правам человека. 29 ноября, после вмешательства греческих и международных правозащитных групп, суд отклонил запрос Таджикистана об экстрадиции Кузова и освободил его из-под стражи.
5 февраля полиция Стамбула задержала Намунжона Шарипова, бизнесмена и члена ПИВТ, который бежал из Таджикистана в 2015 году. За несколько дней до задержания в чайхану, принадлежавшую Шарипову, наведались таджикские официальные лица, которые пытались уговорить его вернуться в Таджикистан. После 11-дневного пребывания под стражей Шарипова заставили сесть в самолет, следовавший в Душанбе. А 20 февраля он появился на таджикском общественном телевидении с заявлением о том, что его возвращение в страну было «добровольным». В результате давления со стороны общественности таджикские власти разрешили Шарипову вернуться в Турцию.
В марте по запросу правительства Таджикистана турецкая полиция задержала председателя «Группы 24» Сухроба Зафара и ее активиста Насимжона Шарипова. Их адвокаты подали в Конституционный суд Турции иск о приостановлении процедуры экстрадиции, сославшись на то, что в случае возвращения в Таджикистан их подзащитным грозят пытки. В итоге суд города Стамбула отклонил запрос таджикских властей. Шарипов был освобожден в июле, а Зафар - в октябре.
Родственники в заложниках и Барби без хиджаба
Живущие во Франции, Германии и Польше активисты оппозиции сообщали, что к их родственникам в Таджикистане регулярно наведываются сотрудники спецслужб и оказывают давление, требуя осудить близких, предоставить информацию об их местонахождении и деятельности. Им также угрожают тюремным заключением в случае, если их родственники за границей не прекратят свою оппозиционную деятельность.
На протяжении нескольких лет таджикские власти не выпускали из страны для лечения рака четырехлетнего Иброхима Тиллозоду, внука находящегося в изгнании лидера ПИВТ Мухиддина Кабири. Однако 29 июля в результате вмешательства международных организаций официальный Душанбе пошел на уступки.
Похожим образом развивались события и в случае с Фатимой Давлятовой, 10-летней дочерью правозащитницы Шабнам Худойдодовой. 4 августа спецслужбы Таджикистана сняли с рейса девочку и следовавших с ней родственников. Дочь, мать и брат находящейся в эмиграции активистки летели к ней. 11 августа, после развернувшейся в социальных сетях кампании, власти разрешили семье Шабнам Худойдодовой покинуть Таджикистан.
В сентябре суд города Душанбе приговорил Раджабали Комилова, брата находящегося в Германии члена ПИВТ Джанатулло Комилова, к 10 годам лишения свободы за предполагаемое членство в партии и неподтвержденные преступления, совершенные якобы во время гражданской войны 1992-1997 гг. в Таджикистане.
В течение года власти периодически блокировали доступ к популярным социальным сетям и новостным сайтам, ограничивали доступ к услугам операторов сотовой связи и к их сервисам обмена сообщениями.
В августе за «оскорбление» президента Рахмона на страничке в социальной сети «Одноклассники» суд приговорил Умара Муродова к пяти с половиной годам лишения свободы. Поправка к закону, принятая осенью 2017-го, предусматривает уголовную ответственность за публичное оскорбление или клевету в адрес «основателя мира и национального единства, лидера нации».
Также в августе суд приговорил Бежана Ибрагимова, солдата Национальной гвардии, к семи годам лишения свободы по обвинению в «экстремизме». Ибрагимову инкриминировали то, что на своей странице в «Одноклассниках» он разместил фотографию флага запрещенной в Таджикистане группировки «Ансаруллах», а также вел беседы в соцсети со своим бывшим одноклассником, находящимся в Сирии.
В стране введен запрет на ношение хиджаба женщинами и длинных бород мужчинами. Салафизм, фундаменталистское направление ислама, в Таджикистане официально запрещен с 2011 года, и правоохранительные органы регулярно подвергают граждан арестам за предполагаемое членство в салафитских группировках.
В августе власти обвинили оппозиционного блогера Джунайдулло Худоерова в возможных связях с вооруженными экстремистами-салафитами. Он был приговорен к пяти годам лишения свободы. После вынесения приговора Худоеров заявил в зале суда, что это политически мотивированное возмездие за его посты с обвинениями местных властей в коррупции и что данные публикации не имеют никакого отношения к «салафизму».
В прошлом году Министерство культуры издало книгу под названием «Инструкция по рекомендованной одежде для девушек и женщин Таджикистана», в которой подробно расписываются «утвержденные» стили одежды для девочек, девушек и женщин в возрасте от 7 до 70 лет. Под запрет попали куклы Барби в хиджабах, взамен которых предлагаются куклы в таджикской национальной одежде.
Позиции Рахмона слабеют
В своем ежегодном докладе Комиссия США по свободе вероисповедания в странах мира рекомендовала Госдепартаменту вновь включить Таджикистан в список стран, «вызывающих особую обеспокоенность» в связи с серьезными нарушениями религиозных свобод.
В мае Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям обнародовала свой вывод о том, что арест заместителя председателя ПИВТ Махмадали Хаита и его пребывание под стражей с сентября 2015 года являются нарушением международных обязательств Таджикистана в области прав человека, и призвала к его немедленному освобождению. Комитет ООН по правам человека пришел к аналогичному выводу по результатам изучения дела другого оппозиционера – Зайда Саидова. В своем решении он назвал задержание Саидова незаконным и призвал к немедленному освобождению активиста.
В своем третьем периодическом докладе по Таджикистану в июне 2018 года Комитет ООН против пыток выразил озабоченность сообщениями о пытках в тюрьмах и следственных изоляторах, а также о случаях смерти в местах заключения. Он также указал на факты преследования представителей ЛГБТ. Комитет призвал Таджикистан расследовать обвинения в том, что заключенные в тюрьму представители ПИВТ Махмадали Хаит, Рахматулло Раджаб и Сайдумар Хусайни подвергались пыткам.
Председатель экспертного совета Фонда изучения электоральной политики Андрей Серенко отметил, что общее состояние дел в Туркменистане вызывает все больше тревог. Согласно плану Рахмона, он должен передать власть своему сыну, однако этого может не произойти, так как в мирную передачу власти в стране верится с трудом, заметил эксперт. По его словам, серьезной угрозой для Рахмона являются интересы клановых групп и противостояние с ПИВТ, а преследование властью умеренных религиозных групп вызывает у населения, скорее, сочувствие.
«Радикализация населения, попытки прорыва исламистов в горные районы Таджикистана были и остаются реальными угрозами для режима Рахмона. Так как социальное самочувствие населения не улучшается, то дальнейший интерес к радикальным группам со стороны местной молодежи будет только увеличиваться. Конкретных программ по выводу страны из экономического кризиса Рахмон не предлагает, и это его главная ахиллесова пята. Прогнозировать стабильное развитие в Таджикистане в ближайшее время довольно сложно», - заключил Андрей Серенко.
Фото: Uznayvse
