Внутри Казахстана в последние годы формируется устойчивое мнение, что во всех наших бедах виновата Россия, от которой мы зависим настолько, что самостоятельно и чихнуть не можем. С одной стороны – негативные последствия антироссийских санкций, с другой – давление рубля, с третьей – бремя российского импорта, с четвертой – иго ЕАЭС, с пятой и десятой – не менее серьезные угрозы. Но так ли критична для самостоятельности национальной экономики зависимость от России, или же нам просто выгодно списывать свои собственные промахи на соседей?
Чтобы расставить точки над i, мы обратились к экспертам, задав им следующие вопросы:
Насколько сильна экономическая зависимость Казахстана от России?
Есть ли у нас шанс в ближайшей перспективе избавиться от российского влияния, и вообще нужно ли это делать, ведь уровень импорта из РФ в Казахстан всегда был достаточно высок, равно как и тенге стал тенью рубля далеко не вчера? Или версия относительно «проклятой зависимости» нашей экономики от российской искусственно поддерживается для того, чтобы чиновникам было удобно списывать на нее свои промахи?
Стоит ли Казахстану в обозримом будущем ожидать существенных шоков от колебаний и кризисов российской экономики, подвергающейся санкциям?
Какой эффект на нашу экономику оказывает нахождение в ЕАЭС? Попал ли Казахстан в кабалу, решив участвовать в этом интеграционном объединении?
Каким образом в ближайшей перспективе будут развиваться экономические взаимоотношения между Казахстаном и Россией? Какие тенденции – положительные и негативные – будут сопутствовать этому процессу?
Артем Авинов, ведущий аналитик ГК TeleTrade:«Попытки стран ЕАЭС увеличить суверенность своих экономик обречены на провал»
- Новейшая история постсоветского пространства показывает, что экономики всех республик бывшего СССР, равно как и экономика самой России, находятся в очень большой зависимости от многих внешних факторов. В силу значительной доли экспортных доходов в формировании бюджета можно говорить о зависимости от цен на энергоресурсы. Высокая степень интеграции экономических связей внутри бывшего СССР приводит к сильной зависимости национальных экономик в рамках ЕАЭС. Отсутствие масштабного и, главное, конкурентоспособного производства внутри стран приводит к существенной зависимости от продукции Китая.
Попытки государств-членов ЕАЭС увеличить суверенность собственных экономик в нынешней ситуации практически обречены на провал, поскольку у них отсутствует главное – конкурентоспособное внутреннее производство. Можно сколь угодно долго сетовать на ориентированность во внешнеэкономической деятельности на поставки углеводородов, что приводит к отсутствию поддержки прочих видов производств, но факт остается фактом. И нет ничего удивительного в том, что внутри ЕАЭС Россия, способная предложить более конкурентный продукт в отдельных отраслях промышленности, является ведущей экономикой. И такое смещение центра тяжести в сторону РФ будет продолжаться и в обозримой перспективе, так как отсутствуют факторы (в первую очередь внутри стран блока ЕАЭС), способные переломить ситуацию.
Стоит отдельно отметить, что речь идет не только об экономической составляющей. Политические элиты бывших республик СССР используют зависимость от России и для оправдания собственных промахов во внутренней политике, и для получения преференций в рамках экономического партнерства. Иными словами, отсутствует не только экономический смысл в росте суверенитета национальных экономик, но и политическая воля на это.
В подобной интеграции, имеющей, естественно, положительные аспекты, есть и ряд отрицательных. В частности, санкционная политика США и ЕС в отношении экономики России будет оказывать давление как на российский рубль, так и на тенге. Считаю, что в 2019 году это давление, как минимум, не ослабнет, а значит, можно ожидать продолжения девальвации национальных валют относительно бивалютной корзины.
Замир Каражанов, политолог: «Интеграция должна создавать рабочие места, а не делать страны зависимыми от партнёров»
- Мнение относительно критичного уровня зависимости казахстанской экономики от российской преувеличено. Торгово-экономические связи Казахстана диверсифицированы. Доля РФ во внешней торговле нашей страны составляет около 20 процентов. Помимо России, крупными торговыми партнёрами РК являются страны Евросоюза, Китай. Растёт торговля с Ираном, Индией. Если оценивать по объёму инвестиций в Казахстан, то Россия уступает другим странам. Доля компаний из РФ в чувствительных секторах нашей экономики тоже незаметна, хотя и наблюдается некоторая тенденция к росту. Поэтому говорить о показателях, критичных с точки зрения национальной безопасности, не стоит.
Единственная наша проблема - сырьевая направленность экономики, которая аукнулась нам, как только мировые цены на энергоресурсы стремительно упали. Но, как известно, в аналогичном положении оказались и Россия, и ещё дюжина стран, которые припеваючи жили за счёт добычи нефти и газа. Падение цен на нефть негативно сказалась на темпах роста ВВП Казахстана, который в 2015-2016 годах опустился до 1 процента. В 2018-м он составил порядка 4-х процентов.
Что касается давления рубля на нашу экономику и высокого уровня российского импорта, то давайте расставим всё по своим местам.
Нет ничего нормального в том, что в торговле с Россией мы больше закупаем товаров и меньше продаем. В этой связи вспоминается такая история. В 2007-2008 годах руководство Франции поставило перед Казахстаном вопрос о сокращении торгового дефицита. Разговор шёл примерно об одном миллиарде долларов. Для богатой Франции это не такая уж большая цифра (примерно столько же она планировала выручить от продажи России вертолётоносца «Мистраль»). И, тем не менее, ее власти поставили перед Казахстаном вопрос о сокращении торгового дефицита. Мы закупили у Франции промышленное оборудование, создали проекты в атомной и аэрокосмической сферах. Это была хорошая сделка для обеих стран.
Сегодня мы видим, как США борются за устранение торгового дефицита в отношениях с Китаем. Причём обе стороны заняли принципиальную позицию и даже заговорили о «торговой войне». Мы также видим, как интересы Беларуси в ЕАЭС отстаивает её президент Александр Лукашенко. Так и надо вести дела! Защищать интересы страны в рамках интеграции, а не саму идею интеграции. Интеграция должна создавать рабочие места, открывать новые производства, делать людей и страну богатыми, а не зависимыми от партнёров. Тем более когда речь идет о Казахстане, второй по объёму ВВП экономики на постсоветском пространстве.
Что касается попыток списать собственные промахи на что-то или на кого-то, то так было всегда. Когда создавался ЕАЭС, руководство РК говорило о том, что в условиях интеграции конкурировать друг с другом будет не только бизнес, но и бюрократия наших стран. Выходит, что отечественная бюрократия проиграла борьбу своим коллегам по ЕАЭС. Уместно здесь будет вспомнить одно интервью бывшего президента «Nissan» Карлоса Гона, который сказал: «Компания была на пути к банкротству, но все отлично спали по ночам». Удивительное для такой ситуации отсутствие чувства опасности перед надвигающейся угрозой: люди продолжают делать свою рутинную работу и искренне верят, что все идёт нормально. Хотя ничего нормального уже нет.
Но вернемся к вопросу зависимости казахстанской экономики от России. В сложившейся ситуации вполне ожидаемо, что кризисы и шоки чужой экономики окажут влияние и на нашу собственную.
Американская сторона три месяца назад заверила нас в том, что санкции в отношении России не коснутся Казахстана. Но надо учитывать то обстоятельство, что мы тесно взаимосвязаны с РФ, а санкции ещё никому не шли на пользу. Тем более что они усиливаются. Если первый их пакет в 2014-м вызвал улыбку, то после введения в апреле 2018-го очередных мер в России заговорили об экономической войне. Скорее всего, санкции будут ужесточаться, что, конечно же, окажет токсичное влияние. К слову, у одной из казахстанских компаний возникли вопросы с поставкой сырья на предприятие «РусАл» в России, которое оказалось под действием санкций США. А еще одна связанная с этим проблема - контрсанкции, которые применяет Россия. Например, у нас возникли сложности с транзитом товаров из Украины и прибалтийских республик.
Что касается разговоров о кабальном положении Казахстана в ЕАЭС, то скажу так: «не стоит сгущать краски». Мы не только импортируем товары, но и реализуем свою продукцию в ЕАЭС. Другое дело, что импорт доминирует над экспортом. Но причина этого не в ЕАЭС или в каких-то кабальных условиях. Ранее я уже говорил, что наша экономика плохо диверсифицирована. Доля готовой продукции в казахстанском экспорте незначительна. Кроме того, мы не умеем извлечь выгоды из торговых соглашений. Казахстан в результате очень долгих переговоров вступил в ВТО. Казалось бы, это должно было принести результат. Но на самом деле мы до сих пор не ощущаем преимуществ от вступления во Всемирную торговую организацию. В то же время так ли уж очевидно, что Казахстан проиграл, став участником этого интеграционного объединения?
Однозначно говорить о том, что какие-то страны выиграли от вхождения в ЕАЭС, а другие, напротив, заняли в нем роль аутсайдеров, сложно. Но, скорее всего, в числе «победителей» оказались Беларусь и Россия, которые в рамках союза смогли нарастить долю своего экспорта. Очевидно, что РФ получает от ЕАЭС еще и политические дивиденды, так как укрепляется её присутствие на постсоветском пространстве. Но и Казахстан имеет выгоды от интеграции. Наша страна находится внутри континента, и для нас важно иметь выход к морю. А ЕАЭС открывает доступ к транспортной инфраструктуре соседних государств. Кроме того, согласно данным статистики, Казахстан смог привлечь из стран ЕАЭС наибольший объем инвестиций. Что же касается торговых показателей, то ситуация может измениться, как только стоимость сырьевых и энергетических ресурсов в мире снова начнёт расти.
Теперь о прогнозе развития экономических отношений между Казахстаном и Россией в ближайшем будущем. Международные финансовые учреждения при оценке перспектив наших стран в качестве трендов называют антироссийские санкции, слабые темпы роста экономик, отсутствие структурных реформ. А это значит, что не стоит ожидать повышенной динамики в отношениях между нашими странами. Скорее всего, она будет носить умеренный характер. Некая стабильность и станет положительным трендом. А отрицательным станет то, что мы могли бы добиться более весомых успехов, если бы не вялотекущий рост экономики. Многое будет зависеть от цен на нефть. По мере их восстановления следует ожидать оживления торговли. Такая картина наблюдалась в 2018 году, когда цены на нефть подобрались к 80 долларам за баррель, а торговля Казахстана со странами ЕАЭС выросла на 8 процентов.
Екатерина Серединская, генеральный директор компании ARUM Capital: «Считать Россию причиной всех проблем в экономике Казахстана некорректно»
- На самом деле, называть Россию причиной всех проблем в экономике Казахстана, как минимум, некорректно. Основным индикатором устойчивости экономики у нас принято считать курс национальной валюты, формирование которого зависит от тех же факторов, что и стоимость рубля: колебание мировых цен на сырье и интерес инвесторов к рискованным активам развивающихся стран. Таким образом, в большинстве случаев валюты двух стран движутся в одном направлении, в зависимости от мировой конъюнктуры.
Рубль и тенге также зависят от динамики доллара США: порядка 75 процентов всего импорта осуществляется именно в этой валюте, а значит, чем увереннее будет укрепляться «американец», тем ярче будет проявлять себя такое явление, как инфляция, ставшая одной из главных проблем казахстанской экономики.
Санкции против России не должны оказывать существенного влияния на тенге: сейчас казахстанская валюта находится в свободном плавании, что позволит без проблем подстраиваться под меняющуюся конъюнктуру. Впрочем, некоторого ослабления курса исключать не стоит, однако оно должно благоприятно сказаться на экспорте товаров на внешний рынок (порядка 90 процентов всего товарооборота).
Участие Казахстана в ЕАЭС можно в большей степени охарактеризовать как положительный опыт. Помимо снижения таможенных барьеров (что способствует увеличению экспорта в дружественные страны, особенно в результате санкционной политики в отношении России), можно назвать и политические выгоды. Например, все страны-члены союза имеют право вето на решения, а все торговые переговоры должны проходить в присутствии союзников. При этом участники вовсе не обязаны поддерживать абсолютно все решения соседей: в качестве примера можно привести отсутствие явной поддержки странами ЕАЭС России по крымскому вопросу. Кроме того, наличие союзников «за спиной» позволяет усиливать свои позиции на переговорах с крупными игроками: Казахстана и Киргизии – с Китаем, Армении - с Ираном и Турцией и т. д.
