До сих пор Казахстан пусть и не очень последовательно, но все же двигался к своей цели – войти в клуб наиболее развитых стран мира. Однако уже с этого года может начаться движение в обратном направлении. Как считает директор Форсайт агентства EXIMAR Айман Турсынкан, после того как в феврале глобальный индекс конкурентоспособности ВЭФ был гармонизирован с индексом человеческого развития ООН, нет никакого резона надеяться на то, что в ближайшие 10-15-20 лет мы попадем в заветную тридцатку.

Такие выводы аналитик озвучила в ходе научно-практической конференции «Социальное государство в Европе, Китае и Казахстане: тренды и вызовы», организованной на прошлой неделе представительством Фонда им. Фридриха Эберта в РК. По ее словам, на протяжении последних 20 лет глобальный индекс конкурентоспособности ВЭФ (на него в основном и ориентируются наши власти) формировался исходя из показателя ВВП на душу населения, рассчитанного по паритету покупательной способности - ППС. Однако недавно методика исчисления рейтинга была пересмотрена, и отныне конкурентоспособность экономик будет определяться исключительно человеческим капиталом. Как считают аналитики ВЭФ, в условиях быстроменяющегося мира и абсолютной прозрачности границ единственным незаменимым ресурсом экономики остается человек – именно он стоит во главе угла любых решений и реформ, именно по степени его благополучия оценивается успешность той или иной страны.

Во всяком случае, так должно быть в идеале... В Казахстане, увы, несколько иные приоритеты: в погоне за рейтингами как раз таки вопросы качества жизни самих граждан все это время отодвигались на второй план. В результате мы растеряли даже те позиции, по которым лет 20-30 назад имели неплохие показатели.

Что имеем - не храним…

Согласно данным Айман Турсынкан, сегодня в Казахстане 37 процентов граждан в возрасте от 15 до 29 лет нигде не учатся и официально не трудоустроены. При этом только по Алматы, где сосредоточено наибольшее количество студентов (не менее 35 процентов от общей их численности в стране), незанятая молодежь составляет около 22 процента. И есть все основания полагать, что в ближайшие десять лет эта цифра будет только расти.

Увеличивается миграционный отток талантливой молодежи. Как подсчитали в Ассоциации вузов РК, в настоящее время из 600 тысяч казахстанцев, получающих высшее образование, почти каждый пятый учится за границей. Причем уже в этом году их количество может существенно возрасти: 22 процента выпускников казахстанских (в основном городских) школ высказали желание продолжить обучение за пределами республики.

Похожая ситуация наблюдается и во многих других сферах, имеющих отношение к качеству человеческого капитала, – в науке, здравоохранении, предпринимательстве. Что касается, например, последнего, то, как утверждает Айман Турсынкан, в последние пять лет количество субъектов крупного и среднего бизнеса ежегодно сокращается почти на треть. Она объясняет это тем, что предприниматели попросту не выдерживают налоговую нагрузку (которая только на бумаге является низкой), а потому вынуждены либо дробить свой бизнес, либо закрываться.

То же самое касается сельского хозяйства. По словам эксперта, за 28 лет мы, являясь самой большой страной с неиспользуемой сельскохозяйственной территорией, сократили долю аграрного сектора в ВВП с 28 процентов в кунаевские времена до нынешних 3,5 процента. Еще более существенно упал экспорт готовой продукции и средств производства - с 65 процентов (в общем объеме всего экспорта в денежном выражении) в 1998 году до сегодняшних 2,5 процента.  

Плюс мы так и не создали свою нефтеперерабатывающую отрасль, хотя являемся одной из крупнейших нефтедобывающих стран, и до сих пор остаемся никем в области информационно-коммуникационных технологий, несмотря на то, что обладаем самыми большими запасами редкоземельных металлов - архиважных для мировой цифровой экономики.

- То есть, все эти годы Казахстан максимально упрощал свою экономику, и данный  тренд пока невозможно переломить, - считает она. - Это привело к сложнейшей экономической ситуации в стране и резкому падению уровня жизни населения. Сырьевая экономика не формирует спрос на человеческий капитал. Как следствие, она не имеет резервов инвестиций в свое развитие и достаточного интеллекта для конкурентоспособности как на внешних, так и на внутреннем рынках.

В режиме дефицита

В такой ситуации  говорить о нормальном развитии человеческого капитала не приходится. Напротив, именно население чаще всего вынуждено расплачиваться за последствия неэффективных реформ. Доказательством тому стали последние нововведения в казахстанском законодательстве, в том числе подразумевающие рост налоговой нагрузки.

Во-первых, это Единый социальный платеж (ЕСП), или так называемый налог на бедность. Как поясняет Айман Турсынкан,  «каждый казахстанец платит налог на имущество, но не каждый казахстанец может платить налог с дохода, если он его не имеет или официально не формализовал. Теперь Минтруда и соцзащиты предлагает (пока на уровне концепции) ввести новый налог. То есть, если твой доход хотя бы на один тенге превышает минимальный прожиточный минимум, то ты обязан платить 5 тысяч тенге ежемесячно в виде ЕСП. Это касается каждого (даже домохозяек и студентов) в возрасте от 15 до 65 лет.

Второе ноу-хау, инициированное правительством, - это принудительная регистрация индивидуальных предпринимателей, ежемесячный совокупный доход которых не меньше  минимального прожиточного минимума. По словам эксперта, данное нововведение уже закреплено статьей 35 Предпринимательского кодекса и вовсю используется фискальными органами, хотя «никто не в курсе, как он вообще туда проник»...

Понятно, что налоги повышаются тогда, когда государству не хватает бюджетных средств. А с последними в стране сейчас явный дефицит. Впрочем, этот дефицит сохраняется уже лет десять и вряд ли будет преодолен в ближайшей перспективе.

- Если в 2000 году доля налоговых поступлений от ВВП составляла более 26 процентов, то к сегодняшнему дню она сократилась до 13 процентов. То есть даже девальвации не помогли сохранить красивую статистику. Это связано с двумя ключевыми факторами. Первый – несоблюдение сторонами (как государством, так и населением и бизнесом) условий общественного договора, согласно которому определенный уровень налоговых отчислений дает право требовать определенного качества государственных услуг и доступа к социальным благам. Второй – ни одна бюджетная программа не поддается контролю и мониторингу со стороны общественности и бизнеса. То есть, исполнительные органы сами их пишут, сами осваивают, сами за них «сидят» и сами же выводят капитал из страны…

По словам аналитика, постоянный дефицит бюджета в Казахстане покрывался за счет Национального фонда, в который идут налоговые поступления от нефтегазового сектора, а также из ЕНПФ (о нем чуть позже). Однако в последние годы вследствие волатильности на рынке сырья и принятых Казахстаном обязательств в рамках инвестиционных соглашений с недропользователями уровень налоговой нагрузки на нефтегазовый сектор стремительно падал. Если выплата налогов в Нацфонд от нефтегазовой отрасли составляла шесть лет назад 74 процента от продажи сырой нефти в денежном выражении, то сегодня она упала до 17 процентов и по коэффициенту налоговой нагрузки стала даже ниже, чем у населения и МСБ. Иначе говоря,  рассчитывать на Нацфонд уже не приходится…

Нужно учиться «договариваться»

Не стоит нынче полагаться и на несырьевой сектор  - он, как было сказано выше, не получил того развития, которое планировалось. А значит, остается надеяться только на рядовых граждан страны (прямые и косвенные налоги) и на их пенсионные накопления. Впрочем, нагрузка государственного бюджета на социальную сферу и так уже полностью перенесена на сектор добровольных пенсионных отчислений. Собственно в этих целях, на взгляд Айман Турсынкан, и была проведена пенсионная реформа с переходом к чилийской модели, которая уже охватила практически все работоспособное население (получателей по  старой солидарной системе остались единицы). Сейчас не менее 18-20 процентов всех пенсионных выплат осуществляется из ЕНПФ, а к 2020 году этот показатель достигнет уже 48 процентов.

- Все пенсионные отчисления, которые сегодня формируют активы ЕНПФ, необходимо считать косвенным налогом, - утверждает эксперт. - Потому как дефицит бюджета, о котором я говорила, финансируется не только из Нацфонда, но и за счет внутренних займов через выпуск государственных ценных бумаг, которые приобретаются исключительно только ЕНПФ… У нас ежегодно из пенсионного фонда через ГЦП изымаются свыше 800 млрд. тенге. Из него же в прошлом  году была профинансирована сделка между «Народным банком» и «Казкомом» на два триллиона тенге… О каком азербайджанском банке вы говорите?! По сравнению с нашими бюджетными тратами это просто мелочь, легкое недоразумение…

Почему же ситуация в стране столь стремительно ухудшается? По мнению Айман Турсынкан, дело в том, что в Казахстане не существует института социального (общественного) договора. Хотя последний, по сути, и есть основа государства, где население делегирует часть своих прав правительству, но является единственным источником власти (Томас Хоббс). Причем обязательными условиями социального договора должны быть взаимность и власть юрисдикции общественного соглашения для сторон (граждан и государства) (Джон Локк).

- Перманентный кризис государственного управления и бюджета в Казахстане – это реальная угроза утраты суверенитета, исчезновения самого государства. Для нашей страны единственным выходом является создание незыблемого института социального договора. Это означает переход от президентской директивной к парламентской прозрачной форме государственного управления, полный возврат представительной власти ее единственному источнику – народу, - заключила Айман Турсынкан.

С учетом вышесказанного называть Казахстан социальным государством, по мнению многих присутствовавших на конференции экспертов, можно с большой натяжкой. В подтверждение этого председатель правления Фонда развития парламентаризма в Казахстане Зауреш Батталова привела несколько аргументов. Они, касаются, прежде всего, Конституции, где, на ее взгляд, недостаточно четко регламентированы механизмы реализации прав населения на социальные блага. Как следствие в стране накопилось огромное количество нерешенных социальных проблем, с которыми многочисленные государственные программы уже давно не справляются.

- Правовая норма является оправданной только в том случае, если под декла­рируемое ею субъективное право подведен комплекс мер государст­венной политики, в том числе продуманы источники финансирования, посредством которых возможна реализация данного права. В отсутствие таковых все нормативно закрепленные права на социальное обеспечение утрачивают свое значение, приобретают характер декларативных и неисполнимых, - уверена она.

Пенсионное выживание

Взять, к примеру, прописанное в Конституции РК право на социальное обеспечение. Как отмечает спикер, применительно к Казахстану можно вспомнить множество различных программ, шагов, инициатив, которые были призваны подтвердить стремление нашего государства стать социальным в полном смысле этого слова. Однако конкретные факты, в том числе устанавливаемые правительством размеры гарантированных выплат и базовых ставок, говорят об обратном…

Минимальный размер заработной платы в стране – 28 284 тенге; величина прожиточного минимума для исчисления размеров базовых социальных выплат – 28 284 тенге; минимальный размер государственной базовой пенсии – 15 274 тенге; минимальный размер пенсии – 33 745 тенге; месячный расчетный показатель для исчисления пособий и иных социальных выплат – 2 405 тенге... Нетрудно подсчитать, что размеры назначаемых социальных пособий нередко значительно ниже среднего по республике прожиточного уровня и минимальной пенсии на соответствующий календарный год. Как подчеркивает Зауреш Батталова, конституционные гарантии, связанные с социальным  обеспечением по инвалидности, по случаю потери кормильца, государством выполняются, но в «монетарном» выражении не обеспечивают их получателям достаточного уровня жизни.

- Казахстан стремится минимизировать бюджетные расходы, в том числе за счет сокращения декретных выплат и повышения пенсионного возраста. Несмотря на постоянное повышение ставки пенсионных и социальных выплат в связи с корректировкой курса тенге из-за девальвации, размеры пособий остаются небольшими. К примеру, как показали результаты одного из опросов,  на пособие по рождению ребенка и уходу за ним до одного года можно приобрести что-то одно из следующего списка: 16 упаковок каши, 32 банки пюре, 7 упаковок смеси, 17 упаковок шампуня, 6 погремушек... Что касается размеров пенсий, то их ежегодный прирост не соответствует уровню инфляции... Есть также проблемы с определением величины прожиточного минимума, на основе которого рассчитываются пенсии, пособия, минимальная заработная плата. Он не обеспечивает поддержание достаточного жизненного уровня. Число бедных в стране растет, и их гораздо больше, чем показывает официальная статистика, - резюмировала общественный деятель.

Кроме того, она остановилась на несовершенстве методологии пенсионного обеспечения, вследствие чего выплаты распределяются неравномерно. Так, люди, оформившие выход на заслуженный отдых до июля 1996 года, получают меньше, чем те, кто вышел на пенсию после этой даты (при одинаковом трудовом стаже и размере заработной плате). А из-за того, что в пенсионных договорах не указываются финансовые обязательства фонда, вкладчики не знают, какой размер пенсии или процент заработной платы они будут получать (за исключением того, что размер пенсии зависит от величины накопленной суммы). Также имеют место случаи отказа наследникам в выплате пенсионных накоплений умерших.

- Пенсия - основной источник дохода для 14,5 процента сельчан и  13,3 процента горожан. Но получаемых денег им не хватает для поддержания достаточного уровня жизни, если учитывать расходы на питание, одежду, лекарства, на оплату жилищно-коммунальных услуг,  - констатировала Зауреш Батталова.  

Вне зоны доступа

Отдельно она остановилась на жилищных проблемах населения. По ее словам, в Конституции прописано право каждого на жилье, однако его приобретение для многих остается недостижимой мечтой. Государство периодически запускает госпрограммы «доступного жилья», но в большинстве своем они не соответствуют реальным запросам граждан. Как показывают результаты различных социологических исследований, 56 процентов казахстанцев считают завышенной стоимость жилья по программе «Нұрлы жол», половина  семей не имеет возможности копить на улучшение жилищных условий, более 40 процентов в принципе не удовлетворены льготными инструментами госпрограмм доступного жилья.

- Еще в 2015 году в очередях на жилье стояли около 190 тыс. человек (3,6 процентов от всех домохозяйств). При существующих объемах строительства до 2019 года ежегодно жилье получают 10 процентов граждан. Такими темпами к концу следующего года им будут обеспечены всего лишь около 42 процентов таких казахстанцев. Те же, кто в конце очереди – только к 2025 году. И это при условии, если не будет увеличиваться количество очередников и объем строительства, - прогнозируют эксперт.

В своем выступлении Зауреш Батталова затронула и много других моментов. К примеру, проблемы, связанные с качеством питания и доступностью питьевой воды, - несмотря на принятые программы и выделенные бюджетные средства, они решаются очень медленно. Или тот же гарантированный государством объем бесплатной медицинской помощи, который не имеет адекватной финансовой обеспеченности, и люди вынуждены оплачивать медицинскую помощь (в том числе неформально) даже в государственных медучреждениях. Или многострадальная сфера образования, которая считается одной из самых коррупциогенных: особенно много нарушений фиксируются при проведении Единого национального тестирования, освоении бюджетных средств, а также в деятельности вузов.

Понятно, что все озвученные проблемы требуют быстрых решений, но, как считают эксперты, даже самые грамотные госпрограммы не спасут ситуацию, пока государство реально не начнет заботиться о социальном благополучии своих граждан, а не только декларировать это на бумаге. А там, глядишь, и рейтинги конкурентоспособности страны сами поползут вверх…