Суицид Рахата Алиева стал закономерным финалом его бурной биографии

На днях бывшие адвокаты Рахата Алиева Манфред и Клаус Айнедтеры, а также Отто Дитрих объявили о том, что после смерти их клиента без работы они, тем не менее, не останутся. Теперь эта команда юристов будет представлять интересы вдовы Алиева Эльнары Шоразовой и их дочери Анжелики Джулианы Шораз. Причем, речь идет не только о дополнительных исследованиях причин смерти самого Алиева и неких таинственных серверах с "секретной информацией", которые, якобы, еще предстоит открыть, но и о чисто меркантильных вещах, связанных с оформлением весьма солидного наследства а также приведением в порядок дел в целом сонме больших и малых фирм и фирмочек, разбросанных буквально по всему миру и так или иначе завязанных на семье Алиева-Шораз.

И действительно, количество этих компаний буквально потрясает воображение. Даже те, явно неполные данные, что периодически попадали в открытую печать, позволяют понять тот размах, с которым действовал Алиев, пребывая в полупопольном положении, и с какой тщательностью и упорством он пытался спасти, "отмыть" и легализовать добытые в период своей деятельности Казахстане капиталы.

Впрочем, непосредственно о текущих делах мы подробно поговорим несколько позже, а пока постараемся воскресить в памяти некоторые ключевые этапы жизнедеятельности Алиева в нашей стране, в ходе которых, собственно, и ковалось то его благосостояние, остатки которого теперь намерены спасать австрийские стряпчие.

Отсчет, пожалуй, стоит начать с 1993 года, когда молодой врач-лаборант НИИ клинической и экспериментальной хирургии имени Сызганова, неожиданно для подавляющего большинства своих коллег в одночасье сменил тесную ординаторскую на просторный кабинет административного работника. Впрочем, как выяснилось буквально через три месяца, назначение Рахата Мухтаровича заместителем начальника управления внешнеэкономических связей Минздрава было исключительно стратегическим ходом. А основной целью стало создание новой компании-монополиста "Казмедимпорт", которой были переданы все права по государственным закупкам и завозу в Казахстан лекарственных препаратов. Мотивировалось это неудачным опытом по импортированию лекарств со стороны целого ряда частных структур, владельцы которых ради такого дела даже умудрились набрать целую кучу государственных кредитов, впоследствии, благополучно ушедших "в песок". И вот, волевым решением тогдашнего правительства, фармацевтический рынок импортных лекарств, типа, упорядочивался, а право определять зарубежных поставщиков, заключать с ними соответствующие договора и, конечно же, иметь от этого все сопутствующие "ништяки", получал лично мырза Алиев-младший, с небольшой кучкой доверенных подчиненных. Итак, первый кирпичик в копилку общего материально благополучия был благополучно заложен.

Кстати, наверное, именно тогда Рахат Мухтарович почувствовал непреодолимую тягу к всевозможным монополиям. И особенно, к монополиям, подкрепленным административным ресурсом, что в итоге давало вообще дивный результат. Поэтому, немного осмотревшись по сторонам, было решено начинать развитие собственного масштабного, разнонаправленного, а самое главное – тщательно очищенного от путающихся под ногами конкурентов бизнеса.

Следующим важным шагом, стал выход на международную орбиту путем создания ТОО СП "РР Казахстан: торговля и финансирование", на первых порах занимавшееся абсолютно всем, чем придется. Главное было в другом – благодаря наличию там австрийских партнеров, особо не вникавших в проводимые этим СП финансово-торговые операции, можно было заиметь целую кучу неприметных счетов в зарубежных банках. Кроме того, часть средств (на тот момент еще впрочем, невеликих), оседала в соседней России, откуда, собственно, был выписан и руководитель этой фирмы, в то время мало кому известный в Казахстане Игорь Петрович Егармин. Где уж свела судьба Алиева с Егарминым теперь доподлинно сказать будет затруднительно. Известно лишь только то, что к моменту передислокации на казахстанские просторы, за Игорем Петровичем уже тянулся довольно длинный хвост уголовных дел, заведенных в Российской Федерации, и ему просто крайне необходимо было где-то отсидеться. А тут получилось не просто "где-то", а под крылом весьма могущественной и влиятельной персоны, коим уже в то время был сам господин Алиев. Понятно, что убежище, неплохой оклад, а впоследствии, и решение вопроса с закрытием уголовного преследования надо было отрабатывать на полную катушку. Игорю Егармину, впрочем, это удалось без всякого преувеличения на все сто процентов. И уже через довольно непродолжительное время, он фактически стал правой рукой своего босса и имел самое прямое отношение практически ко всем проектам стремительно разрастающейся алиевской империи. Непосредственно о Егармине и его роли в ОПГ Рахата Алиева (а по-другому то, что возникло на казахстанской земле буквально через пару-тройку лет, назвать просто невозможно) мы еще вернемся, а пока продолжим непосредственную хронологию событий.

Конец 1994 года ознаменовался созданием АО "Сахарный центр", пожалуй, одной из самых крупных структур, входящих в общий алиевский конгломерат. Начиналось все достаточно тривиально: через экспорт тростникового сахара-сырца из Бразилии и Кубы и назойливой рекламы в СМИ, убеждавшей казахстанцев в том, что эти коричневатые кусочки и являются по настоящему подлинным элитным сахаром "достойным изысканного вкуса". Однако, постепенно "сладкие аппетиты" стали расти и суровый взор будущего "сахарного короля" обратился уже на отечественных производителей. Сам Рахат Мухтарович об этом рассказывал очень патетично, буквально с надрывом в голосе:

– Частную компанию "Сахарный центр" я с партнерами строил на обломках развалившейся советской сахарной индустрии. Это было начало 90-х, самое дно экономического кризиса. За наличные деньги мы покупали лежащие заводы, восстанавливали утерянные технологии. Все это делалось на банковские кредитные средства, на свой страх и риск. И в итоге подняли два региона – Джамбульский и Алматинский, а также обеспечили работой людей, которые уже ни на что не рассчитывали в своей провинции, накормили тысячи семей. Исправно платили большие налоги и насыщали казну страны…

С "партнерами", кстати все с тем же Игорем Егарминым, который сначала стал генеральным директором, а потом и президентом этого акционерного общества (на первых порах, роль президента даже поисполнял лично Рахат Мухтарович, что дало ему впоследствии возможность тоже именовать себя "бизнесменом"). На вторых, сугубо технических ролях, были уже протеже самого Егармина – Николай Скугорев, Александр Шлегель, финансист Ольга Кривоногова и прочие, мало известные широким слоям населения люди, которые, тем не менее, имели весьма солидный вес в недрах самой корпорации. Кстати, одним из первых шагов стало создание еще пары аффилированных предприятий – местного ТОО "ТЕРРА – Холдинг", и базирующейся в Вене фирмы "Start management consulting Ltd", якобы специализирующейся на оказании инвестиционных услуг. На самом деле, эти две фирмы уже тогда служили площадкой для банального перекачивания денег, которые рачительный и предусмотрительный Рахат Алиев предпочитал не держать в одной корзине. К слову, в обеих компаниях директорстовавал все тот же неутомимый Игорь Егармин, уже снискавший себе славу "серого кардинала" решающего практически все стратегические вопросы.

Становившаяся с каждым днем все интересней жизнь стремительно набирала обороты, и очень скоро вялотекущий импорт так и не ставшего популярным в стране тростникового сахара стал Рахату Мухтаровичу явно надоедать. Душа откровенно требовала чего-то большего, а грезы упорно рисовали хрестоматийный имидж всесильного "хозяина заводов, газет, пароходов". Поэтому, не удивительно, что первый выбор пал именно на заводы.

Летом 1995 года в стране впервые начались малопонятные в то время операции по экспроприации чужого бизнеса. Слово "рейдерство" тогда еще не знали, и в худшем случае, тогдашние бизнесмены сталкивались с притязанием доморощенных "братков", пытавшихся за толику денег навязать свою охранную "крышу". А вот на сам бизнес, как таковой, они абсолютно не претендовали, предпочитая лишь "положенные" отчисления. В нашем же случае речь пошла о гораздо более масштабном и мрачном явлении.

На тот момент, в республике действовало семь сахарных заводов, производивших продукцию из местного сырья. По официальным статистическим данным, на конец 80-х годов в Казахстане под выращивание сахарной свеклы отводилось без малого 72 тысячи гектар земли. Что же касается годовой выработки сахара, то она составляла примерно 320 000 тонн. Конечно, в начале 90-х объемы производства несколько снизились, однако, большинство предприятий работало достаточно стабильно и представляло из себя вполне лакомый куш.

И вот, летом того же 1995 года, практически одновременно, на трех сахарных заводах – Бурундайском, Карабулакском и Таразском (все они были зарегистрированы в виде акционерных обществ) началась массовая скупка акций, распределенных среди трудового коллектива. Вроде бы ничего противозаконного в этом не было. Но в итоге, нежданно-негаданно на свет появились новые миноритарные акционеры, которые тут же начали требовать проведения внеочередных собраний, на которых в ультимативной форме заявляли о недоверии к руководству и требовали передачи контрольного пакета акций в управление более опытных менеджеров. Ну а в качестве таковых предлагали корпорацию "Сахарный центр", которая становилась управляющей компанией предприятий.

Владельцы и основные акционеры, конечно же, в начале сопротивлялись, возмущались и убеждали незваных пришельцев в том, что, мол, справятся сами, и тогда на переговоры приходили уже другие, крайне серьезные люди (периодически в них участвовал даже лично Игорь Егармин), которые очень недвусмысленно давали понять, кто именно положил глаз на их предприятия. И также прямым текстом разъясняли особо несговорчивым владельцам, что с такими людьми шутить как бы не принято.

Параллельно с этим, буквально были взяты за правило блокировки товаров закупленных конкурирующими структурами, так же пытавшимися импортировать сахар. Так, по воспоминаниям самих предпринимателей, тогдашние сотрудники таможни под совершенно надуманными предлогами и придирками могли просто не пропустить груз, направляющийся в адрес компаний "Раимбек", или, например, одного их торговых подразделений фирмы "Астана-Холдинг". Ну, или еще кого другого, что уже не принципиально – главное, чтобы ни одного килограмма конкурирующего сахара не попадало на казахстанский рынок.

Забегая чуть вперед, скажу вкратце, что после успешного захвата основных сахарных производств, а также полном блокировании деятельности конкурентов, в Казахстане сложилась устойчивая супермонополия, позволявшая поступать с рынком исключительно по своему разумению. В итоге, сахар стал стоить в Казахстане гораздо дороже, чем в любой соседней стране, но ничего поделать с этим на тот момент было невозможно. Мало того, через какое то время экспансия распространилась и на соседнюю Россию, где под фактическое управление "Сахарного центра" (через формальных посредников) попали Липецкий и Лабинский сахарные заводы, а так же фермерские предприятия по производству сахарной свеклы в Елецком районе Липецкой области. Надо ли говорить, что генеральным директором всех этих фирм со временем стал все тот же Игорь Егармин, к тому времени, уже почему-то не значащийся в российском списке разыскиваемых преступников, а ставший "добропорядочным и респектабельным" бизнесменом областного масштаба.

В результате, как писал в те годы аналитик российского Института конъюнктуры аграрного рынка Евгений Иванов, ЗАО "Сахарный центр" занимает более 90% рынка сахара в Казахстане с товарооборотом внутри страны в 350-400 тысяч тонн в год. Формально в Казахстане действуют четыре основных предприятия, каждое из которых занимает примерно 20-25% рынка: помимо "Сахарного центра", это АО "Кант", АО "Алматинский Сахар" и АО "Азия-сахар". Однако три последние компании фактически подконтрольны первой. Общий ежегодный товарооборот компании в СНГ составил, по его оценке, 600 тысяч тонн сахара: кроме Казахстана, компания работала в России (100 тысяч тонн) и других странах Средней Азии (100-130 тысяч тонн). Это ставило "Сахарный центр" в один ряд с крупнейшими мировыми игроками сахарного рынка. Основными производственными активами предприятия на момент расцвета деятельности компании, являлись шесть сахарных заводов в Казахстане и два в России. Их общая стоимость оценивается примерно в 60миллионов долларов США. А поддерживающийся административным ресурсом монополизм позволяет головной фирме самой формировать ценовую политику и оказывать практически безграничное давление на рынок...

Оценили масштаб? А сопутствующий ему грандиозный оборот? Казалось бы, вот та самая "золотая жила", которую можно эксплуатировать практически бесконечно. Однако, как выяснилось, и всего этого казалось уже маловато.

Следующим ощутили на себе нездоровое внимание представители горнорудного производства, в частности владельцы Текелийского и Шымкентского свинцовых заводов, которым пожаловали представители уже хорошо знакомого нам СП "РР Казахстан-торговля и финансирование". Методы рейдерского захвата и последующего убеждения владельцев о необходимости переуступки прав собственности, мало чем отличались от сахарных. Со свинцовыми заводами, правда, вышел некоторый казус. Конечно, прибрать к своим рукам вышеуказанное СП их все-таки прибрало, а вот что делать дальше, так и не придумало. В итоге, с треском провалив все заявленные инвестиционные программы, предприятия оказались брошенными новыми владельцами на произвол судьбы и пребывали в полуразрушенном состоянии до середины 2000-х годов…

Вообще, круг интересов Рахата Мухтаровича в те годы расширялся со всей возможной прогрессией. К тому времени, у него на всякий случай существовал и клубно-игорный бизнес (здесь, ярким примером может служить вольготно расположившийся в центре Алматы ночной клуб "Навигатор") и организованная в виде еще одного СП сеть автозаправочных станций "Мобил". (Одна из первых заправок, кстати, базировалась также в самом центре города, на месте безжалостно вырубленного сквера. Так что, отношение Алиева к вопросам экологии и вообще, к любым морально этическим нормам поведения в обществе, прекрасно были видны невооруженным глазом уже в те времена.) И, если поначалу те же заправки были бизнесом побочным, ну, или скажем так, несколько второстепенным, то уже к середине 1996 года, перспективность торговли ГСМ не вызывала никаких сомнений. А значит, в число личных активов явно должно было попасть какое-то крупное нефтеперерабатывающее производство. Небольшая загвоздка, правда, заключалась в том, что подобные производства в отличие от того же сахара, традиционно относились в республике к числу стратегических, и уровень делового партнерства там был несколько иной. Но к тому времени, и сам Рахат Алиев стал, скажем так, несколько иным. Ведь в декабре 1996 года, внезапно почувствовав непреодолимую тягу к государственной службе, Рахат Мухтарович сел в весьма удобное кресло первого заместителя начальника главного управления налоговой полиции и по совместительству – начальника управления по борьбе с коррупцией и контрабандой. А это, согласитесь, открывало уже совсем другие возможности. Тем более, что руководители управления налоговой полиции менялись тогда очень быстро (первого главу ведомства Болатбека Булгакбаева к этому времени сменил выходец из недр "Казкоммерцбанка" юрист Берик Имашев, который тоже не сильно долго планировал задержаться на этом посту). Так что, оперативные просторы для маневров отрывались немалые, и вполне можно было начинать выходить на следующий уровень своего персонального могущества…

По поводу того, как собственно попал Рахат Мухтарович на государственную службу, существует несколько версий. По одной из них, его протеже стал старший брат давнего друга Рахата, Мухтара Джакишева, – Ермек, к тому времени, также занимавший далеко не последнюю должность в налоговой полиции и, якобы, замолвивший слово перед тогдашним главой налогового комитета Мажитом Есенбаевым. (Вообще, влияние семьи Джакишевых в судьбе Алиева бесспорно. Так, согласно воспоминанием Дариги Назарбаевой, с Рахатом ее в свое время познакомил ни кто иной, как Мухтар Джакишев во время студенческой вечеринки в Москве).

Другая версия, изложенная в середине 90-х годов самим Рахатом Мухтаровичем в беседе с автором этих строк, выглядела более героически и по-государственному. По его словам, будучи кристально честным предпринимателем, он не мог спокойно лицезреть те многочисленные нарушения, которые позволяли себе многие отечественные бизнесмены той поры. Тщательно проанализировав все их уловки и, соответственно, бреши в законодательстве, он отважился написать письмо на имя тогдашнего премьер-министра Кажегельдина, в котором изложил свое видение ситуации и предложил целый комплекс мер по ее исправлению. Премьер с письмом ознакомился, пришел в полный восторг и тут же подписал приказ о назначении главы "Сахарного центра" на должность заместителя начальника управления налоговой полиции. Потому как там явно требовалась твердая рука человека, не понаслышке знакомого с проблематикой, и не боящегося никаких трудностей.

В общем, как бы там ни было, но достаточно перспективная должность была все-таки получена, и оставалось только приложить к ней руки. Памятуя о хрестоматийной цитате, согласно которой "Кадры решают все", первым делом стал решаться именно этот архиважный вопрос. И постепенно, как само управление, так и целый ряд смежных ведомств, стал наполняться людьми, которые со временем стали костяком как чиновничье-административного, так и силового крыла алиевской ОПГ.

Без всякого преувеличения, кадровая политика проводилась весьма грамотно. В первую очередь, привлекались сотрудники других силовых ведомств (многие из которых, действительно работали в сфере борьбы с коррупцией и экономическими преступлениями). Предпочтение отдавалось тем, кто "застрял" на служебной лестнице, или чувствовал к себе предвзятое отношение со стороны своего начальства. А вот в налоговой полиции (чуть позже переименованную в финансовую) им, наоборот, обещали перспективы карьерного роста, неплохой оклад с кучей всяких премий и надбавок, и главное – покровительство "самого". В обмен требовалось совсем немного – личная преданность и готовность быстро, грамотно и без лишних вопросов исполнять любые указания. Таким образом, собственно, и сложился тот костяк финпола, который еще многие годы наводил ужас практически на всех бизнесменов страны. В числе наиболее значимых фигур, можно будет вспомнить Сергея Кузьменко и Владимира Курбатова (оба выходцы из системы МВД, дослужившиеся в финполе до генеральских погон), уже упомянутого Ермека Джакишева, Самата Гилимова, (он, кстати, приходился старшим братом руководителю "Нурбанка Абильмажену Гилимову), Серика Нугманова, Игоря Моргуна и многих-многих других, получивших при непосредственно протежировании Рахата Алиева высокие звания, завидные должности и самое главное – практически неограниченную и плохо контролируемую власть над предпринимательскими кругами страны.

Конечно, впоследствии многие из них на собственном примере узнали, что такое жернова правоохранительной системы, часть отправилось в следственные изоляторы и места заключения, еще часть, в лучшем случае отделалась лишением постов, и в настоящее время, старается как можно меньше напоминать о себе, лишь изредка огрызаясь в ответ на проявленное любопытство.

– Когда Рахат Алиев был в силе, что-то не припомню, чтобы было много смелых выступить против него, – зло бросил уже к тому времени, уволенный и находящийся под следствием бывший начальник алматинского финпола генерал Владимир Курбатов, сунувшемуся было к нему с расспросами журналисту. А чуть позже признал – "Алиева все боялись. Все. А как по-другому?"

И действительно, по-другому было никак. Тем более, что все потрясения были еще впереди, а на тот момент свое положение казалось многим подручным Алиева вполне незыблемым, а перспективы – самыми лучезарными.

Сам же Рахат Мухтарович, то работал в центральном аппарате, то выходил в "автономку", на какое-то время возглавив управление финпола по Алматы и, наконец, вернулся в центральный аппарат уже первым руководителем. Параллельно с этим, неуклонно рос статус и самого ведомство и соответственно, расширялись его полномочия. Судите сами: сначала налоговая полиция получила статус комитета. При этом, с пути были убраны "конкуренты" в лице департамента экономической безопасности МВД и Госфинконтроля, которых попросту упразднили. Затем, при создании Министерства государственных доходов (в которое вошли таможенный, налоговый комитеты и прочие профильные фискальные органы), налоговая полиция получила приоритетный статус, а сам Алиев должность первого вице-министра МГД. И наконец, уже в 2001 году, Комитет налоговой полиции, вообще вышел из подчинения МГД и стал самостоятельной структурой – Агентством финансовой полиции.

В общем, ничего не мешало проворачиванию "чисто конкретных дел" в самых разных отраслях, вызывающих интерес у любознательного "борца с теневой экономикой". К слову, к этому времени сам Рахат Алиев немного поднаторел в теории юриспруденции, закончив высшую школу права "Адилет", и практике, постажировавшись в ни много, ни мало, как в американской Академии ФБР.

В первую очередь, здесь можно отметить возросшую активность Алиева в медийном пространстве. Это касалось как бесчисленного пиара и самопиара, суть которого сводилась к возвеличиванию роли главного борца с коррупцией и безудержному восхвалению его достоинств и заслуг, так и расширению собственного арсенала СМИ. К тому времени, кое что уже было в личных активах – например, газета "Новое поколение", учрежденная коммерческой фирмой на паях, принадлежавшей братьям Андрею и Александру Шуховым и ее совладельцу, все тому же Игорю Егармину и телеканал "НТК". Однако, буквально в течение нескольких лет медийный охват увеличился натурально в разы.

Для начала была объявлена информационная война медиахолдингу бизнесмена Бориса Гиллера, в который входили газеты "Караван", "Караван-блиц" и телеканал "КТК". Основного площадкой для проведения атак, конечно же, стала газета "Новое поколение" после появления на страницах которой очередных разоблачительных материалов, обвиняющих Бориса Гиллера в финансовой нечистоплотности и других больших и мелких грехах, сигнал исправно принимался в департаменте налоговой полиции, и с проверкой выезжала очередная опергруппа быстрого реагирования. Начались аресты счетов, изъятие служебной документации, возбуждение целой кипы уголовных дел. В итоге, не выдержав столь мощного прессинга, Борис Гиллер продал свои СМИ финансово-промышленной группе Алиева и эмигрировал в Российскую Федерацию.

Затем наступил черед владельца проекта "Русское радио-Казахстан" Серика Медетбекова. Как неоднократно рассказывал в своих последующих интервью и мемуарах сам Медетбеков, (ныне он живет в дальнем зарубежье), с ним поступили еще проще: "Со стороны директора "Сахарного центра" Игоря Егармина начались звонки с угрозами. В конечном счете, он выставил мне ультиматум. Он сообщил, что они забирают у меня станцию, и, если я добровольно не сдам дела новому директору, на меня заведут уголовное дело по налогам. И в качестве превентивной меры засадят в тюрьму до суда, где еще неизвестно, что со мной случится… После этого, возле моего офиса и квартиры стали дежурить автомашины с автоматчиками, которые не скрывались, а наоборот, всячески демонстрировали мне свое присутствие. Я был вынужден провести пресс-конференцию, где рассказал обо всем происходящем, и той же ночью, бросив все имущество, с семьей выехал из Казахстана…"

Как известно, аппетит приходит во время еды, и следующей жертвой был выбран основной владелец и учредитель радио "НС" и СП "Аргументы и Факты-Казахстан" Владислав Салагаев. На настойчивые требования расстаться со своим добром по-хорошему, Салагаев не поддавался, и в его офис также пожаловали оперативные сотрудники налоговой полиции, которые первым делом обнаружили прямо посреди его кабинета… увесистую коробку с патронами. Развитие это дело, правда, не получило. По некоторым данным, в "разборки" активно вмешался тогдашний министр внутренних дел Каирбек Сулейменов, не сильно поощрявший активность Алиева-младшего, затем за них заступился Нуртай Абыкаев, и в результате, хозяева "НС" и "Аргументов", можно сказать, отделались легким испугом.

Впрочем, достигнуто было уже немало, и Игорь Петрович Егармин, помимо директорских постов в корпорации "Сахарный центр" и СП "Казахстан-торговля и финансирование", по совместительству стал фактическим руководителем крупнейшего медийного холдинга, куда чуть позже были добавлены радиостанция "Европа Плюс-Казахстан" и телеканал "ОРТ-Казахстан". Ну а основными акционерами, всех этих СМИ являлся сам Рахат Алиев и некоторые его близкие родственники, включая проживающую в Бейруте родную сестру Рахата – Гульшат, и ее мужа, ливанского бизнесмена Иссама Салаха Хорани.

И здесь будет нелишним немного углубится в одну из сфер деятельности холдинга – рекламную, чтобы оценить масштаб выкачиваемых оттуда денежных средств, впоследствии благополучно покидавших территорию страны.

Дело в том, что помимо рекламы, размещаемой в собственных СМИ, произошла монополизаиция большей части рынка рекламы на телевидении, радио и в печатных средствах массовой информации в целом. И практически для все более-менее крупных медиа-структур было поставлено принципиальное условие: реклама могла быть заказана только через рекламное агентство ТОО "TV Media Agency". Кстати, от этого же агентства шла реклама и в СМИ, принадлежащие холдингу Алиева. Только с небольшой разницей – часть средств, затраченных на услуги "TV Media Agency", впоследствии возмещалась… из бюджета, в виде "государственной поддержки". Кроме того, в Алматы было зарегистрировано еще несколько ТОО: "Asia Media Center", "Create Constructive Group", "Constructive Agensy" и "Development Agensy". Именно на счета этих компаний под видом закупа информационных и рекламных услуг должна была поступать укрытая от налогообложения прибыль медийных компаний. И вот к этому крайне доходному делу и был привлечен и супруг сестры Алиева Гульшат Алиевой-Хорани Иссам. Именно с его участием, в Ливане были зарегистрированы компании "Word Media Corporation", "Global Media Distribution", "Universal Technology", "Interasia SAT S.A.L." и "Imperial Sugar Co", которые в последующем и стали непосредственными участниками преступных схем по отмыванию денег.

Так например, по данным следственных органов, впоследствии разбиравших эту сторону деятельности Алиева и К, телеканал "НТК" заключил трехгодичный контракт с ТОО "Asia Media Center". Суть договора – размещение имиджевой рекламы НТК в кабельной сети "Media Set", принадлежавшей компании "Информационное телевизионное агентство Казахстана". Во исполнение обязательств по договору АО "НТК" перечислил на счета ТОО "Asia Media Center" более 9,7 миллиардов тенге. Вместе с тем подрядчик, то есть ТОО "Asia Media Center", перечислило на счета исполнителя – ТОО "Информационное телевизионное агентство Казахстана" всего лишь 93 миллионов тенге от этой суммы. А оставшаяся часть средств была конвертирована в доллары США и евро и благополучно переправлена за рубеж. Сделка была оформлена в виде контрактов между казахстанским ТОО "Asia Media Center" и ливанской компанией "World Media Согр". Деньги были перечислены на счет в бейрутском банке "Bank De La Mediterranee Sal Clemenceau Branch". В итоге, по пяти контрактам за якобы оказанные информационные и телевизионные услуги на счета ливанской "World Media Согр" было совершено пять переводов на общую сумму 60 миллионов долларов США, а еще чуть позже, около четырех миллионов евро.

Примерно такая же ситуация была и с кабельным оператором ТОО "Алма-ТВ", которое подписало трехгодичный контракт ТОО "Create Constructiv Group" на размещение имиджевой рекламы в кабельной сети. Все полученные деньги, (а именно 21 миллион долларов США и 780 тысяч евро) ТОО "Create Constructiv Group" по уже отработанной схеме впоследствии перечислило ливанской компании "Global Media Distribution" на счет во все тот же бейрутский банк "Bank De La Mediterranee Sal Clemenceau Branch".

Интересна и история с АО "КВК – Казахстанская вещательная компания", куда периодически поступала "финансовая помощь" с личных счетов Рахата Алиева, находящихся в ОАО "Нурбанк". Затем эти деньги (а речь шла о общей сумме в 28 миллионов долларов США) конвертировались в валюту и уходили в адрес ливанской компании "Interasia SAT S.A.L.", за якобы оказанные информационные услуги. Какие именно, увы, так и оставалось загадкой. А вот уже из Ливана большая часть этих денег по фиктивным договорам за оказание на этот раз уже "консультационных услуг переводилась в Австрию на счета компаний, учредителем которых был Алиев. По следственным данным, только в первой половине двухтысячных годов, на счета компаний Алиева в Австрии было переведено более 60 миллионов долларов США….

Параллельно, "на место" были поставлены те чиновники и даже высокопоставленные "силовики", которые позволили себе дерзость усомниться в возможностях набирающего силу и вес "казахстанского комиссара Каттани" (как льстиво величали Алиева подконтрольные ему СМИ).

Здесь, наиболее показательна пожалуй будет история тогдашнего председателя республиканского КНБ, генерала Дженисбека Джуманбекова. Все началось еще в 1997 году, когда КНБ РК, возглавляемое в те годы генералом Джуманбековым, возбудило уголовное дело под номером 159 по признакам статьи 64 части 2 УК "Контрабанда в особо крупных размерах". Не вдаваясь особо в подробности этой запутанной истории, скажу только, что речь шла о крупных поставках товаров народного потребления и продуктов питания из Южной Кореи, которые растаможивались под прикрытием некой фирмы "Завьялов", учрежденной обществом инвалидов Алмалинского района Алматы и имеющей таможенные льготы. Потом они оседали на складах МПЧ "Батыр" и, в конечном итоге, реализовывались через СП "Нур", предыдущим руководителем которого значился некто Р.М. Алиев (удивительно, кстати, что проверяющие "не заметили этого важного обстоятельства). Ну а в связи с тем, что складские помещения СП "Нур" находились там же, где и склады "Сахарного центра", получив санкцию на обыск, сотрудники КНБ прибыли по адресу обеих фирм.

Как вспоминал впоследствии сам генерал Джуманбеков, не успели сотрудники КНБ приступить к процедуре осмотра, как у него в кабинете раздался звонок по прямому телефону. На том конце провода был лично Рахат Алиев, который, по словам генерала, "в очень грубых выражениях выразил угрозу возможных последствий". Дело пришлось вести на тормозах, все ограничилось только санкциями в адрес МЧП "Батыр", а СП "Нур" и "Сахарный центр" комитетчики оставили в покое. Самого генерала Джуманбекова это, впрочем, не спасло, и через весьма короткое время он был по странному совпадению освобожден от занимаемой должности и отправлен советником казахстанского посольства в Узбекистан.

А вот на освободившееся место главы республиканской спецлужбы сел тогда еще полковник (впрочем, очень быстро получивший звание генерал-майора) Альнур Мусаев, которого уже к тому времени связывали тесные дружеские и партнерские отношения с Рахатом Алиевым. Понятно, что Мусаев никогда не забывал, кому именно он обязан своей должностью и его имя впоследствии фигурировало как в бесчисленных криминальных скандалах, связанных с Алиевым, так и в уголовном деле по подготовке государственного переворота. В настоящее время, Мусаев заочно приговоренный к 35 годам колонии строгого режима за попытку насильственного захвата власти, измену Родине в форме шпионажа, разглашение государственной тайны, похищение людей, чужого имущества, а также ряда других мелких общеуголовных статей находится в австрийской тюрьме. Хотя, вполне возможно, что в связи с недавними событиями, и в его судьбе произойдут какие-нибудь знаковые изменения.

Но вообще, те времена, безусловно, можно считать "золотыми" в жизни Рахата Мухтаровича. Причем, как в прямом, так и переносном смысле. Ведь помимо полноводных денежных рек от уже упомянутой части создаваемой империи, существовало немало других вполне перспективных русел и притоков. К этому времени, президентом АО "Казатомпром" стал давний друг Мухтар Джакишев, еще один старинный товарищ Талгат Джумадиллаев трудоустроился в компанию "Казахойл" (впоследствии, он вместе со своей сестрой Гульмирой занимал ключевые должности в "Нурбанке"). Стремительно расширялся и круг зарубежных партнерско-деловых связей. Например, в России, весьма теплые отношения сложились с депутатом Государственной думы РФ Олегом Савченко (да-да, тем самым, что недавно "потерялся" в Антарктиде). Правда, злые языки и некоторые недружелюбно настроенные СМИ болтали о том, что у депутата Савченко, который являлся выходцем из крупного бизнеса, несколько подмоченная деловая репутация и даже, вроде бы присутствовали все замашки рейдера, но скорей всего, Рахата Мухтаровича такие наветы нисколечко не смущали. А может быть даже и наоборот…

Тем более, что по целому ряду данных, Савченко во многом поспособствовал расширению алиевского бизнеса на территории России, выполнял кое какие протекционистские поручения, а взамен, получил возможность для ведения хозяйственной деятельности в Казахстане, где по случаю и при непосредственном участии людей Алиева приобрел контрольный пакет акций Степногорского подшипникового завода.

Были и вообще загадочные личности, Например, некий "канадский инвестор" Адонис Дербас, с 1998 года сначала тесно сотрудничавший с Алиевым, затем вроде бы разругавшийся и даже, якобы, сам ощутивший на себе волюнтаристские замашки своего бывшего партнера, попросту оттяпавшего у него часть бизнеса. В принципе, история там была темная, с душком не только полного авантюризма, но и сюрреализма, поэтому, Дербаса можно было и вовсе не упоминать, если бы не одно обстоятельство. Впоследствии в своих официальных показаниях на следствии он заявил о том, что через созданные на его имя подставные фирмы "Sarotra Trading limited", "Mayner Investment limited" и "Martago Trading limited", и фиктивный банковский счет в "Hellinek bank", путем элементарной подделки документов, Алиев "отмыл" 163 миллиона долларов США, которые сначала переводились из Кипра, а потом фигурировали в казахстанском "Нурбанке". Так что, благодаря, внезапной "откровенности" Дербаса со следствием, стало известно и о некоторых других делах вконец "раздухарившегося" олигарха с силовым "уклоном".

Кстати, вернемся еще к некоторым эпизодам деловой активности Рахата Мухтаровича того периода. Как уже говорилось выше, со второй половины 90-х годов его настойчиво посещала мысль о необходимости прямого участия в различных нефтяных проектах.

Летом 1998 года в разработку был взят Павлодарский нефтеперерабатывающий завод, в то время находившийся под управлением американской компании "ССL OIL". Правда здесь некоторая сложность ситуации заключалась в том, что перспективное предприятие представляло интерес сразу для нескольких противоборствующих кланов.

Первую атаку провел Комитет налоговой полиции, находящийся тогда в ведении Министерства государственных доходов. Председатель комитета и по совместительству первый вице-министр МГД Рахат Алиев отдает указание о комплексной проверке предприятия на предмет соблюдения налогового и таможенного режима. На завод отправляется специальная бригада, которая проводит там масштабное "маски-шоу", и изымает часть служебной документации. В дальнейшем, по словам тогдашнего президента "CCL OIL" Стивена Эггерса, ее судьба так и осталась неизвестной. Кстати, подобные действия силовик