Не секрет, что казахстанцев то и дело охватывает зуд исторических изысканий, в которых первую скрипку играют отнюдь не специалисты этой отрасли знаний, а, по сути, дилетанты. И такая ситуация выглядит довольно парадоксальной, особенно с учетом того, что сама по себе наша национальная история изобилует массой «белых пятен». Причем это касается и далекой старины, и относительно недавних событий. Почему так происходит, что даст обществу погружение в прошлое, какая нам польза от этого? Мы беседуем с известным казахстанским исследователем, кандидатом исторических наук, доцентом Асылбеком Бисенбаевым.
- Мало какие народы настолько зациклены на своей национальной истории, как мы. А есть ли в этом какой-то смысл?
- На собственной истории зациклены народы, которые не имеют будущего. Чаще всего такое происходит потому, что элита не может предложить проект формирования будущего, который бы отвечал запросам большей части общества. Поэтому воспоминания о прошлом, которого часто просто не было, выступают как суррогат будущего. Это напоминает наркотик: «очень давно мы были великими, все достижения этого мира придуманы нами, а потому достаточно проснуться - и мы снова будем такими же, как наши предки». Но это лишь сон, который пройдет. И после «пробуждения» приходит понимание того, что мы безнадежно отстали, в то время как другие народы занимались реальной творческой деятельностью. А все потому, что они уже давно верно оценили свою историю, свое место в мире, свои возможности и перспективы.
- И все же, может, нам это что-то даст? Может, нас будут лучше знать и понимать в мире? Хотя, с другой стороны, кому, кроме нас самих,это может быть интересно?
- История такой страны, как Казахстан, интересна, прежде всего, для нас самих. И для небольшого круга специалистов (может быть, пары-тройки десятков) за рубежом. То есть наша история и культура являются уникальными только в наших собственных глазах, а с точки зрения мирового сообщества они провинциальны и малоинтересны.
Поэтому нам важно в первую очередь понять самих себя, вычленить слабые и сильные стороны, те деяния, которыми нужно гордиться или, наоборот, стыдиться. Если мы сами не сделаем это, то будем оценивать события прошлого с точки зрения тех народов, историю которых мы знаем лучше, чем свою. И тогда наступит конец казахской истории и народа.
- Что дадут нам новые знания о своей истории? Какую пользу в плане развития Казахстана как государства и общества они могут принести?
- Вместо того чтобы пытаться «приватизировать» чужую историю и великих личностей других народов, мы должны наконец-то заняться изучением собственного прошлого. Но это должен быть процесс хирургический – через боль, гордость, стыд, холодный расчет…
Почему в казахской истории были великие свершения и безмерные бедствия? Каков реальный вклад нашего народа в мировую историю? Если мы были такими великими, как уверяют нас некоторые псевдоисторики, то почему сейчас в рейтингах развития мы занимаем далеко не первые места? А если такое величие действительно было, то что давало нашим предкам возможность совершать эти великие дела, делать научные открытия, создавать цивилизации? В чем секрет достижений прошлого, и почему мы не используем его сегодня? Получив ответы на эти и другие вопросы, мы сумеем правильно понять свое место в современном мире и трезво оценить собственные силы и возможности
Только в таком случае можно будет разработать стратегию развития с учетом реального потенциала нации. Пока же наши планы напоминают мечтания без понимания реальности, гигантские прожекты без инструментов и ресурсов. Словом, знание действительной, а не придуманной истории даст нам эффективный инструмент самооценки. Это очень важно, поскольку нереальные планы развращают нацию, создают иллюзию развития и порождают безответственность перед собой и Историей.
- Столь глубокое и даже несколько гипертрофированное погружение в свое прошлое может оказать серьезное влияние на культурный уровень казахского социума? Как это может сказаться на духовности и уровне массового сознания нашего общества? Ведь не секрет, что в последнее время с этим не все ладно…
- Начнем с того, что не все представители того или иного народа интересуются собственной историей, историей соседей или человечества в целом. Большинству достаточно знаний в объеме школьной программы, а то и меньше. Это – норма. Такое общество стабильно, предоставляет своим гражданам возможность размеренной жизни и вполне понятные процедуры разрешения проблем, если таковые возникают.
Массовое увлечение историей – уже аномалия. Оно свидетельствует о внутренне нестабильном государстве, которое нацеливает граждан на ту или иную идеологию или модель поведения через формирование необходимых ему представлений об этом на примерах «идеального» или «трагического» прошлого. И оно присуще обществу, которое не может открыто и свободно обсуждать вопросы повседневности или перспектив развития из-за многочисленных ограничений, поэтому энергию духовного или идейного поиска обращает в сторону прошлого.
Массовое сознание формируется элитами – политическими, культурными, духовными… Но если национальная интеллигенция включилась в поток псевдоистории (от простой поддержки до формирования исторических мифов), это означает, что она легко воспринимает внушаемое ей извне мировосприятие и не в состоянии предложить собственные мировоззренческие установки.
Бегством в прошлое невозможно решить проблемы дня сегодняшнего. В этом случае культурный уровень граждан вовсе не растет, а, напротив, происходит его архаизация. Мы уже видим, как в обществе, в том числе и среди элиты, обсуждаются вопросы многоженства, приняты законодательные нормы о сословной розни, а в реальной жизни разные категории граждан явно не равны перед законом, и т.д.
Знание истории помогает формировать будущее. Но строить будущее по лекалам прошлого невозможно.
- Как вы думаете, мы когда-нибудь переболеем этими комплексами, перестанем заниматься, как вы сказали, «приватизацией» героев из истории других этносов – того же Аттилы, Чингисхана и даже Иисуса Христа?
- Надеюсь, что переболеем, хотя нельзя не сказать о том, что «новаторы от истории» появляются с пугающей частотой. Причем речь уже идет о «приписках» не только в национальной истории, но даже в племенной и родовой. Это заставляет задуматься о проблеме единства нации.
Но главное заключается в другом. Нельзя идти в будущее, повернув голову назад – в прошлое. Нужно менять не прошлое – это занятие бессмысленное и бесплодное, поскольку прошлое неизменно. Необходимо конструктивно менять наше отношение к истории, наше мировоззрение. Тогда и начнется отход от комплексов к нормальному, если хотите, обыденному или холодному восприятию и оценке событий давно минувших дней.
- Почему, на ваш взгляд, мы до сих пор не можем сформулировать свое честное и понятное для остального мира отношение к такой трагической странице национальной истории ХХ века, как Ашаршылык? Чего в этом больше – внутренней неготовности (незрелости) общества или желания избежать конфликта с Россией? Но ведь рано или поздноэто придется сделать.
- Ашаршылык – трагическая страница в истории казахского народа. Именно страница, поскольку их было много. К актам геноцида можно отнести массовое изъятие плодородных и уже занятых казахами земель в период колониализма - 45 миллионов десятин к 1917 году. Это сопоставимо с площадью всей Испании. Или вспомните жесточайшее подавление восстания 1916 года, когда население уничтожали по этническому признаку и ставилась цель очищения регионов от «инородцев», гражданскую войну, а затем и голод начала 20-х годов, которые унесли жизни десятков тысяч людей.
Сейчас идет спор о том, был ли голод начала 30-х годов геноцидом. Я думаю, что это был именно геноцид, поскольку происходило уничтожение традиционного образа жизни казахов в сочетании с насильственной коллективизацией, применением армии для подавления сопротивления народа.
Говорят, что не было умышленного плана уничтожения народа, а все случилось вследствие неправильной политики или ошибок. Я в корне не согласен с этим. Если внимательно посмотреть документы, партийные и государственные решения того периода, то можно увидеть, что ставилась задача ликвидации буржуазии и помещиков, а затем и кулачества как классов, в том числе с применением насилия. То есть осуществлялась ликвидация части населения по определенному признаку.
Отличие Казахстана и других национальных окраин заключалось в том, что здесь не было такого же классового расслоения, как в Центральной России. Поэтому репрессиям подвергались все слои населения по произвольному решению властей. Таким образом, это была целенаправленная и идеологически обоснованная политика сознательного и планомерного уничтожения части народа по социальному признаку. Затем идеологической почвой для массовых репрессий стал сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. На этой основе происходили массовые репрессии в отношении практически всех групп населения, но наибольший удар обрушился на рядовых граждан.
В числе инструментов политики советского государства, которые можно считать проявлениями геноцида, следует назвать массовые переселения народов, происходившие в 30-е-40-е годы. Политика ликвидации традиционного образа жизни, особенно малочисленных народов Севера и Сибири, которая осуществлялась все годы существования СССР, привела к утрате этничности и даже к исчезновению почти трех десятков языков и этносов.
Напомню, что численность казахов в конце XIX века составляла свыше 4-х миллионов человек. В 1926 году казахов было 3 миллиона 968 тысяч – сказались потери во время восстания 1916 года, гражданской войны, голода начала 20-х годов. Перепись, проведенная в 1937-м, показала, что численность казахского населения упала до 2-х миллионов 181 тысячи человек. По некоторым данным, в период голода 1932-1933 годов погибло 40 процентов казахского населения, а несколько десятков тысяч были вынуждены бежать за пределы республики. То есть сами цифры говорят о настоящем геноциде.
Естественно, можно говорить о репрессиях, голоде и в других республиках. Но гибель полутора миллионов для крупных народов – это трагедия, а для казахов – геноцид. В этом виновна коммунистическая тоталитарная система, которая рухнула в 1991 году.
Признанию геноцида казахского народа мешают несколько обстоятельств. Современная Россия активно использует достижения советской эпохи как инструмент идеологического воздействия на собственное население и жителей бывших союзных республик. При таком подходе негативные стороны истории (репрессии, голод, низкий уровень жизни) предпочитают не вспоминать. И с этой точки зрения признать Голодомор в Украине – значит ударить по российскому великому прошлому. Отсюда отчаянная борьба вокруг этого вопроса. Но в Украине прямо говорят о том, что в Голодоморе была виновна не Россия или русский народ, а советская коммунистическая система. Однако и этот довод не принимается.
Мне кажется, что и наши руководители, памятуя об обострении отношений между Россией и Украиной из-за разночтений по поводу оценки Голодомора, предпочли отложить вопрос в долгий ящик.
Нет единства взглядов и в казахстанском обществе. Слишком велик разброс мнений – от полного отрицания голода до оценки его как геноцида. К сожалению, в этом вопросе, впрочем, как и во многих других, казахстанская историческая наука сильно отстает.
Уже давно не проводятся дискуссии по ключевым вопросам истории страны и народа. Общество практически не знает, чем занимаются историки: научные труды выходят малыми тиражами, к тому же существует совершенно непонятное условие, что они не должны продаваться в книжных магазинах. Не ведется практически никакой работы по популяризации истории – не выпускаются научно-популярные серии, посвященные различным аспектам нашего прошлого, вопросам культуры, традиций. У ученых-историков просто нет никаких стимулов и условий, чтобы этим заниматься. Быстро сокращается сеть книжной и газетной торговли. На телеканалах отсутствуют серьезная документалистика и образовательные программы.
Так что картина складывается весьма печальная.
