Тихие, неприметные, бесхарактерные. Именно такое впечатление производит пул вице-премьеров в команде Бакытжана Сагинтаева. Они настолько безлики в своей деятельности на этих высоких постах, что поневоле хочется спросить: а вообще, зачем главе правительства заместители?

Чтобы расставить точки над i, мы адресовали экспертам следующие вопросы:

1. Какой толк от вице-премьеров? Обладают ли они необходимым функционалом для того, чтобы реально влиять на решения, принимаемые правительством? Как они с ним справляются? Или их роль в чем-то другом? Может, в сохранении межэлитного баланса? Или должность вице-премьера у нас больше статусная?
2. За какие, на ваш взгляд, заслуги действующие вице-премьеры получили свои посты? Как бы вы охарактеризовали их деятельность?

Замир Каражанов, политолог: «В наших условиях заместитель премьер-министра – это представитель «пожарной команды»

1. Изначально предполагалось, что должность заместителя усиливает премьер-министра и правительство в целом. И в первое время назначениям на этот пост придавалось большое значение. Но сегодня они приобрели, скорее, ритуальный характер. Большого эффекта от них нет. В наших условиях заместитель премьер-министра – это представитель «пожарной команды», или, как у нас сейчас стало модно говорить, кризис-менеджер. Подобные назначения зачастую говорят о проблемах, которые возникли у правительства, или о поставленных главой государствах задачах.

Соответственно на такую должность назначают профильного министра. У вице-премьеров есть необходимый функционал для влияния на процесс принятия решений. А причины их слабого КПД, скорее всего, характерны для всего правительства. Слабая мотивация, проблема ответственности, конфликт интересов...

Даже визуально мы видим, что судьба заместителей главы правительства находится в ведении не премьер-министра, а президента. Скажем, как добиться отставки вице-премьера, если его работа вызывает много нареканий? Могут ли это сделать депутаты или премьер-министр своим волевым решением?

Очевидно, такие вопросы касаются не отдельных персон и должностей, а принципов работы кабинета министров в целом. Кроме того, не думаю, что во всём виноваты только заместители. Уверен: при наличии воли и профессионализма они могут добиться отличных результатов в своей работе. Но с одинаковым успехом они могут нажить себе и проблемы, и противников.

В такой ситуации более разумно избегать конфликтов и двигаться по пути наименьшего сопротивления. Как следствие, мы наблюдаем политику компромиссов.

Безусловно, вице-премьерство позволяет говорить и о некоем раскладе сил. Многие премьер-министры Казахстана (в том числе и нынешний) в прошлом были замами. В этом плане должность заместителя главы правительства – что-то вроде «аэродрома подскока» в кадровых перестановках. Но так бывает не всегда.

На практике, во-первых, речь может идти о проблемах, с которыми столкнулось правительство. Реакцией на это и становятся кадровые решения. Должность зама достаётся профильному министру, который курирует подобные вопросы. Во-вторых, должность вице-премьера нередко рассматривается как «пристанище» в рамках кадровых перестановок во властных коридорах, если брать во внимание тот факт, что они часто носят масштабный характер и затрагивают группу лиц на разных должностях.

2. Особых заслуг не вижу. Зачастую подобные назначения носят рутинный характер и связаны с текущими проблемами и реализацией поставленных перед правительством задач. Также должность заместителя премьер-министра рассматривается как равноценная замена в случае кадровых перестановок. Если ранее человек занимал достаточно высокую позицию, то ему при новой волне назначений предлагается пост заместителя премьер-министра.

Что же касается ярких инициатив со стороны заместителей главы правительства, то такие я не могу вспомнить.

Султанбек Султангалиев, политолог: «Мамин и Шукеев – «тяжеловесы», Досаев и Жумагалиев – «рабочие лошадки» правительства»

1. Вице-премьеры по своей должности курируют определенные блоки министерств. Специфика административно-государственной работы такова, что сферы деятельности министерств очень часто пересекаются, и для гармонизации отношений между ведомствами, согласования действий необходим вышестоящий куратор, как, например, в социальном или экономическом блоке.

И тем более такая функция необходима в условиях разношерстной группы своевольных представителей различных могущественных кланов – ведь наше правительство никогда не представляло из себя единую команду, способную работать согласованно, добровольно пожертвовав собственными амбициями ради общего дела.

Если проводить аналогию с футболом, то наш кабинет министров можно сравнить со сборной Казахстана и по принципу комплектования (из разных клубов), и по степени эффективности (достаточно низкой, мягко говоря).

Дополнительно к этому вице-премьер – своеобразный лоббист, продвигающий интересы своего блока министерств на общеправительственном уровне при формировании государственного бюджета. И успешность выполнения им данной функции зависит от политического веса человека, степени личной поддержки, оказываемой ему премьер-министром, и доверия со стороны главы государства.

Нельзя наших вице-премьеров стричь под одну гребенку. Если говорить применительно, например, к политическим «тяжеловесам» Аскару Мамину и Умирзаку Шукееву, то данная должность отражает их статусный характер и соответствует их месту в элитных конфигурациях. Тогда как Ерболат Досаев и Аскар Жумагалиев – это «рабочие лошадки» правительства, которые отвечают за самые важные (приоритетные) на сегодняшний день направления деятельности

2. Что касается Аскара Мамина, то, его должность, на мой взгляд, имеет прежде всего статусный характер. В экспертном сообществе существует версия, заслуживающая внимания. Суть ее в том, что Аскар Узакпаевич – один из главных претендентов на то, чтобы стать следующим главой кабинета министров. Он политик «закрытого типа», как и подавляющее большинство наших государственных деятелей, привычно и умело маскирующих свой истинный масштаб за маской серого, исполнительного чиновника.

Лично меня не очень впечатлили результаты его деятельности на посту руководителя национальной кампании «Казахстан темир жолы», к работе которой накопилось достаточно много претензий.

Умирзак Шукеев – самый известный и многоопытный из числа вицепремьеров. В его карьере были взлеты и падения, но все эти пертурбации он перенес стойко, что свидетельствует о незаурядном характере Умирзака Естаевича. Сейчас, занимая пост министра сельского хозяйства, он проявляет завидную энергию, которая сопровождается очень грамотной информационной кампанией, что говорит об умении Шукеева подбирать эффективно работающую команду.

Ерболат Досаев в бытность министром здравоохранения провел противоречивую, но нашумевшую реформу здравоохранения. Некоторые эксперты считают ее очень успешной. Несмотря на молодость, Досаев – один из рекордсменов по числу руководящих должностей, которые он занимал в различных министерствах и ведомствах.

Впрочем, подобная универсальность характеризует не столько личные и деловые качества Ерболата Аскарбековича, сколько специфику кадровой политики в нашей системе государственного управления: уже не вызывает удивления, что экономист или энергетик возглавляет министерство здравоохранения, а бизнесмен – министерство образования.

Аскар Жумагалиев запомнился эффективной, на мой взгляд, работой в должности министра транспорта и коммуникаций. Очевидный прогресс в сфере цифровизации Казахстана тоже является заслугой Аскара Жумагалиева уже в качестве вице-премьера правительства.

По моему мнению, он является одним из самых эффективных менеджеров в нынешнем составе правительства, наряду с Нурланом Ермекбаевым и Умирзаком Шукеевым.

Уразгали Сельтеев, политолог: «Уровень реального влияния вице-премьеров зависит от того, какая фигура занимает пост премьер-министра»

1. Прежде всего, надо сказать, что в классическом виде реализуется стандартный институт заместителей как отражение бюрократического механизма. То есть, имеет место распределение основных направлений деятельности, полномочий и зон ответственности по координируемым блокам для облегчения и повышения эффективности общего управления.

Следовательно, вице-премьеры больше осведомлены о том, какая работа проводится непосредственно в министерствах.

Во-первых, следует понимать, что в наших условиях любой руководитель не любит делиться властью и стремится к личному и полному контролю за ключевыми процессами. В связи с этим уровень реального влияния вице-премьеров зависит от того, какая фигура занимает пост премьер-министра.

Во-вторых, есть еще один важный фактор. Министры назначаются президентом, имеют прямые коммуникации с ним и находятся в «ручном режиме». Поэтому свои инициативы и проекты в случае необходимости они могут продвигать, добиваясь их одобрения, самостоятельно, в том числе даже в обход премьер-министра. При таком раскладе вицепремьеры выступают в роли звена согласования и контроля за исполнением уже текущей работы.

В-третьих, тем не менее, «четверка» вице-премьеров – это верхушка правительства, имеющая определенный аппаратный вес. Не исключено и даже вероятно, что у некоторых из них бизнес-интересы совпадают с занимаемой должностью в рамках курируемых сфер. Поэтому возможно невидимое лоббирование определенных решений или проектов, а соответственно и точечный рост персонального влияния.

Что касается сохранения межэлитного баланса, то, безусловно, они представляют определенные группы влияния. Но это не является полным отражением текущего расклада.

2. Все-таки каждый из вице-премьеров подобран для выполнения конкретных задач в правительстве, исходя из накопленных им компетенций. К примеру, Умирзаку Шукееву как опытному управленцу поручено самостоятельно вести крупнейшее направление – реформирование аграрной отрасли. Этим и обусловлено усиление министерского портфеля рангом вице-премьера.

Отдельно можно выделить и Аскара Жумагалиева, который отвечает за цифровизацию. Это действительно технократ со специальными знаниями. Многие значимые достижения государственной политики в области связи, коммуникаций, внедрения «электронного правительства» связаны с его управленческой деятельностью.